Узы крови (СИ)

– Не похож он на «Маленького принца»! – не удержалась она. – Тот точно не был слизеринцем.

– Просто это его любимая книжка, – отмахнулся Сириус, а затем тоном сурового консерватора вопросил: – Тебя разве не учили, что маленькие леди должны загадочно молчать и не сметь поднять глаз в обществе старших, не говоря уж о том, чтобы поддавать сомнениям их слова?

Гермиона медленно повернула голову и убийственным голосом произнесла:

– Я феминистка.

Стелла и Гарри засмеялись.

– Ужас! – выдохнул Сириус. – Ты закончишь свои дни на костре.

И они с Талией исчезли.

– Кто последний к конюшне, тот тролль! – закричала Стелла, и они с Гарри сорвались с места.

Гермиона хотела было отправиться в замок, но ноги сами понесли ее вслед за друзьями, во весь опор несущимися по двору. Неужели «Маленький принц» действительно любимая книга Регулуса? Или Сириус просто так ляпнул? Его слова воспринимать на веру не стоит – у него ведь ни грамма серьезности. Да и не вязалась эта книга в воображении Гермионы с Регулусом. Хотя, она о нем ничего не знает, не может даже сказать, какой он. Он только смеется надо всеми, и с настораживающей легкостью находит красивые слова. Гермионе всегда казалось, что люди, которым поэтичные фразы легко приходят в голову, не придают им никакого значения. Как актеры: они могут сыграть так, что все заплачут, но это еще не значит, что их как-то тронула роль.

Первым, что увидела Гермиона, обогнув замок, был маленький гиппогриф, на длинных, тонких и неуклюжих ногах скачущий по поляне. Время от времени он подбегал к Гарри и Стелле, пытался потянуть их за одежду, но, так и не набравшись смелости, улепетывал в нескрываемой надежде, что за ним погонятся. Его мама, большой серебристый гиппогриф, стояла поодаль, зорко следя за двуногими, определенно не вызывавшими у нее доверия. Еще тройка их сородичей вилась в небе, и непохоже было, чтобы они хотели воспользоваться возможностью улететь прочь.

Гермиона окинула двор взглядом, и только тогда заметила Регулуса. Брови удивленно поползли вверх. Он стоял далеко в стороне, на расчищенной грунтовой площадке и целился в мишень из лука. Колчан со стрелами висел у него на бедре. Гермиона невольно пригладила и без того гладкие волосы и направилась прямиком к нему. Никогда в жизни ей не приходилось видеть, как стреляют из лука, но всегда хотелось. Да и, в конце концов, раз уж она здесь, значит избежать общества Регулуса Блэка ей не удастся.

– Доброе утро, – поздоровалась она, приблизившись.

Он как раз наложил новую стрелу на лук.

– Вы вновь почтили нас своим присутствием, мисс Снейп, – он прицелился.

Гермиона не могла не залюбоваться этим зрелищем. Регулус сосредоточенно нахмурился, чуть склонив голову к стреле, словно та нашептывала ему на ухо какой-то секрет. На этот раз на нем вместо рубашки была черная водолазка, подчеркивающая стройную фигуру, но рукава были неизменно закатаны до локтей. Гермиона видела, как напряглись мышцы его руки, натягивая тугую тетиву, – она когда-то слышала, что даже просто натянуть тетиву сложно – затем он спустил стрелу, она мелодично свистнула в воздухе и попала в край красного круга в центре. Судя по расположению остальных стрел, Регулус методично целился в края центрального круга, окаймляя его стрелами.

– А можешь попасть в центр двумя стрелами подряд? – полюбопытствовала Гермиона, с трудом скрывая восхищение.

– Чтобы одна рассекла вторую? – уточнил он.

Гермиона кивнула. Регулус несколько мгновений смотрел на нее, затем еще раз прицелился и выстрелил, попав прямо в центр.

– У меня не всегда получается такой фокус, – сказал он, накладывая следующую стрелу. – Но посмотрим, может, ты приносишь удачу.

Гермиона застенчиво улыбнулась. Она знала, что он это просто так сказал, для красного словца, но ничего не могла с собой поделать – в животе запорхали бабочки, и ей очень-очень захотелось, чтобы он-таки попал. Регулус целился долго и напряженно, будто от этого выстрела зависела его жизнь. Резко выдохнув, он вдруг опустил лук и как-то странно засмеялся. Гермиона назвала бы этот смех смущенным, но она очень сомневалась, что что-нибудь способно поколебать его уверенность.

– Я понимаю, что я неотразим, но хватит поедать меня глазами, – нахально заявил он.

– Я… – Гермиона задохнулась от возмущения. – Я не поедала!

– А как это, по-твоему, называется? – спросил пакостный Блэк.

Гермиона, вконец смущенная, не могла сориентироваться и придумать себе какое-нибудь оправдание. Вот идиотка, надо было свести все к шутке. Регулус ведь просто дразнится! На выручку ей пришел крошка гиппогриф. Он подкрался сзади и совершенно беспечно, не обращая внимания на лук в руках человека, потянул Регулуса за пояс брюк. Блэк оглянулся.

– Ах, ты проказник! Ну берегись, – Регулус зашагал вслед за ним, и гиппогриф с радостным визгом бросился наутек, хлопая крыльями в младенческом легком оперении.

Гермиона перевела дыхание. Какая же она дура бесхитростная, честное слово.

***

Первую половину дня они провели с гиппогрифами, которые так и льнули к своим новым хозяевам. Гермиона подметила, что животные вообще приходили в восторг от Блэков: у ее без вести пропавшего Живоглота Сириус ходил в любимчиках. Как оказалось, у Блэков это фамильная черта. Маленький гиппогриф разрывался между братьями и Стеллой и метался между ними, пока вконец не устал. Широко зевнув, малыш спрятался под ноги матери и там сладко уснул.

После обеда было решено посмотреть кино. Гермиона недоумевала, каким образом Блэки намерены это устроить.

– Рег! – Сириус бросил ему тот самый кулон на цепочке, который не выходил у Гермионы из головы.

Она покраснела так, будто кулон сейчас всем выдаст ее постыдные тайны. Регулус потер кулон и внимательно посмотрел на него.

– Какой смотреть будем?

– Так как с нами прекрасные дамы, – Сириус задернул все шторы и снял со стены тяжелый гобелен. – Посмотрим одну из лучших премьер прошлого года, называется «Мосты округа Мэдисон». Красивые сопли с Клинтом Иствудом и Мерил Стрип в главных ролях.

Все расселись на диванах, Регулус раскрыл кулон, и на всю стену развернулось изображение, будто они были в кинотеатре. Гермиона пришла в восторг от такого волшебства… к тому же, теперь она знала, что в кулоне нет ничьей фотографии.

– Все равно светло, – Сириус взмахнул волшебной палочкой, и комната погрузилась во тьму, разбавляемую лишь синеватым светом изображения на стене.

Фильм «Мосты округа Мэдисон» не понравился Гермионе. Он был о людях, во всяком случае, о женщине, чьи мечты не сбылись, хотя она и заслуживала этого. Гермиона не любила такие истории: с налетом щемящей грусти за утраченными надеждами, с неотвратимым благоразумием жизненного опыта. Самое ужасное, что в таких историях редко что-нибудь менялось к лучшему в конце. Этим они были правдивы, и этим же вызывали у Гермионы отчаянный протест.

Когда на экране появился эпизод, в котором Клинт Иствуд и Мерил Стрип вместе принимали ванну, Гермиона исподтишка покосилась на Регулуса, не очень понимая, зачем ей это надо. Он сидел дальше всех от нее, по своей любимой привычке закинув ноги на журнальный столик, подпирая голову рукой так, что безымянный палец с мизинцем оказались прижаты к губам. Вид у него из-за этого был сосредоточенный, будто у уважаемого профессора. Он внимательно смотрел на экран, синие блики плясали на его лице, заставляя тень от ресниц перемещаться по щекам. Это было так трогательно, что Гермиона расплылась в улыбке. Так бы и сидела всю оставшуюся жизнь, любуясь, как тень от ресниц скользит по его щекам. Он вдруг вздохнул, опустил голову и потер переносицу. Его взгляд случайно упал на Гермиону, и он коротко улыбнулся ей ничего не значащей улыбкой перед тем, как снова вернуться к созерцанию экрана. Гермиона опечалилась. Такими вот улыбками, по ее мнению, одаривают людей, чье существование остается вне интересов улыбающегося. Это как улыбнуться прохожему из вежливости.