Любовь сильнее Тьмы (СИ)

— Замолчи, — Моргомир резко шагнул к Денетору и взглянул на него ледяным взглядом, положив руку на эфес меча, — меня можешь обвинять сколько угодно, но звёздочку не тронь!

То ли Денетор понял, что зашёл слишком далеко, то ли взгляд у Моргомира была слишком решительный и угрожающий, но он отшатнулся, а потом, скрипнув зубами, чуть успокоился. Полуэльф посмотрел на него и, не сказав ни слова, подошёл к Арименэль и приобнял её. Эллет от его объятий почти сразу успокоилась и доверчиво прильнула к нему.

Всё же не стоит обращать внимания. Денетор осуждает их, но разве это помешает? Самое главное, что ничего не случилось, что они вместе.

— Можете остаться в Минас-Тирите, — прошипел сквозь зубы наместник, — если вы так глупы и самонадеянны. У этого города мало надежды. Я прикажу слугам выделить вам комнаты, но не советую показываться мне на глаза.

Гэндальф молча развернулся и последовал к выходу из зала. Моргомир пошёл за ним, держа Арименэль за руку, точно хотел сказать, что беспокоиться не стоит. И не нужно обращать внимания на Денетора, он того не стоит.

Пиппин всё время оборачивался, но потом уверенно побежал вслед за магом. Наместник ещё секунду смотрел на закрывшиеся двери зала, а потом опустился на трон, снова погружаясь в мрачные раздумия.

***

Всё-таки в Минас-Тирите было неплохо. После долгих дней похода можно было наконец отдохнуть, и это девушка очень ценила. Небольшая комната была очень уютной, и эльфийка даже почувствовала себя почти как дома.

Почти — потому что здесь не было привычных мест, но самое главное, потому что здесь не было друзей и братьев. Они должны были добраться вскоре до Минас-Тирита, примерно завтра утром. Кони у них быстрые… Только вот как примет их Денетор? Снова оскорбит? Это он может…

Арименэль, заплетая волосы в привычную косу, грустно покачала головой своим мыслям. Она могла понять его, но лишь отчасти. Да, у Денетора погиб сын, его стране грозит беда. Но это же не повод оскорблять других и причинять им обиды? Неужели нельзя подумать о том, что это больно? Что не все предубеждения правильны? Что можно разглядеть в человеке добро и полюбить его? Как… как было с Моргомиром.

Арименэль невольно заулыбалась, снова чувствуя, как сердце вновь и вновь бьётся чаще, быстрее, как свет будто озаряет всё вокруг, и душу щемит от нежности. Она ведь тогда просто хотела поговорить с ним. Потом постепенно они стали друзьями.

Девушка узнала его лучше, приняла таким, как он был, и полюбила в нём всё — его душу, мысли, его чувства, улыбку, всё… Она любила его уже за то, что он существует, уже это рвало сердце сладостной болью, такой прекрасной и светлой. Эллет привязалась к нему почти с самого начала сильнее других, и эта привязанность стала частью её жизни, важной частью.

Арименэль раньше никогда не думала, что счастье может быть таким, что его можно испытать при одной мысли, что можно любить — так, что не описать словами. Просто любить. За всё и за ничего одновременно. Просто любить.

Тихо заскрипела дверь, и Арименэль сразу узнала шаги Моргомира, обернулась и обняла его. Тот улыбнулся, и они просто сели рядом друг с другом. Было уже так хорошо просто молчать, молчать, но это молчание было чудесным.

— Пиппина всё же посвятили в рыцари, — наконец сказал полуэльф, и на его лице снова засияла улыбка. — Подумать только: хоббит — воин Гондора. Быть такого не могло.

— Быть такого не могло, чтобы эльфийка полюбила назгула, — решила по-доброму пошутить эллет, и Моргомир закатил глаза, усмехнувшись:

— Один-один.

За окном стемнело, и внезапно девушка услышала вдалеке глухой грохот. Она непонимающе взглянула в сторону окна, но Моргомир успел раньше. Полуэльф что-то заметил, нахмурился и мигом посерьёзнел.

— Я знаю, что это значит. Войска Мордора уже вышли из Минас-Моргула. Я много раз видел это… Завтра они будут здесь.

— Неужели, — девушка широко распахнула глаза, — уже завтра мы будем сражаться?

— Будем, — Моргомир помрачнел, но потом, заметив растерянное лицо Арименэль, успокаивающе улыбнулся ей, — но всё обойдётся, я верю. Город выстоит. Я тоже буду сражаться, но ты не беспокойся за меня. В этот раз я не погибну.

Арименэль промолчала. Она не знала, что будет. Да и Моргомир не знал, он всего лишь пытался утешить её. А ещё… он говорил так, будто знает, что она-то сражаться не будет.

Что же… напрасно.

Девушка боялась. Боялась за него и за всех остальных. Боялась, конечно, и за себя. Но слыша за окном далёкое громыхание и видя смутные отблески света со стороны Мордора, она нисколько не усомнилась в своём решение.

Грядёт битва? Что же, Арименэль будет биться.

Комментарий к Глава 29. Время на счету

Эта глава должна была быть более длинной. Но так вот получилось. Экшн ждёт нас в следующей главе :)

========== Глава 30. Осада Гондора ==========

Утро следующего дня выдалось тяжёлым. Люди были взволнованы, увеличилось количество стражей, тревожные вести неслись по городу.

Гэндальф с самого утра вместе с Моргомиром ушёл к Денетору, чтобы что-то обговорить, и эллет беспокоилась за них, а потому не находила себе места. Несколько минут она просто ходила по дворцу, стараясь запомнить его бесчисленные коридоры. Часто за спиной она чувствовала чужие настороженные взгляды — эдайн немного сторонились её и с недоверием относились.

Эллет было это немного неприятно, хотя и Арименэль понимала, что так могло быть. А поэтому девушка решила во что бы то ни стало заслужить доверие людей. Хотя история уже разлетелась по всему Минас-Тириту, эдайн вовсе не шарахались от неё.

Было слишком тяжело на душе — всеобщее волнение действовало и на эльфийку. Гэндальф с Моргомиром ещё не вернулись, Пиппин где-то пропадал… Хотя можно было понять где. Его же посвятили в Стражи, а значит маленький храбрый хоббит должен был служить наместнику.

А Арименэль, не знающей, что делать, оставалось лишь бродить в окрестностях дворца, стараясь не заблудиться. Она не понимала, чем ей заниматься сейчас, хотя эллет твёрдо знала, что собирается сражаться. Но это потом, а сейчас… Сейчас нужно просто дождаться Моргомира или найти Пиппина, или хотя бы попытаться наладить общение с горожанам. Они почти не замечали её, эльфийка ловила краем уха их разговоры — оказывается, в город приехал второй сын Денетора, Фарамир. Девушка не знала о нём почти ничего, но ей уже стало его жаль — трудно принять смерть брата.

Люди боялись. Люди боялись войны, вновь настигшей их, вновь забирающей жизни. Эдайн страшились перемен, не принимали новое и впадали в отчаяние. Всё чаще Арименэль слышала чьи-то горькие слова: «Город обречён». Ей не хотелось верить в это, и возмущение нарастало в душе: неужели люди заранее готовятся ко смерти?..

— А наш город выстоит? — Арименэль вздрогнула, услышав тонкий детский голос и обернулась. Рядом стояла маленькая тёмноволосая девочка с большими печальными глазами и смотрела на эллет, смотрела с такой надеждой, что сердце эльфийки дрогнуло. — Почему взрослые говорят, что мы погибнем?

Арименэль сжала зубы. Дети — погибнут?.. Ну уж нет. Они не погибнут. И Минас-Тирит выстоит. И всё будет хорошо. Но… неужели даже таким маленьким суждено узнать весь ужас войны?

— Всё будет хорошо, — эльфийка ободряюще улыбнулась маленькой аданет, — не верь тому, что говорят взрослые. Они… они должны верить. Война — это страшно, но они должны верить. Вот ты веришь, что всё обойдётся?

— Верю, — девочка кивнула, мигом как-то приободрившись, — а ты?

— И я верю, — девушка снова улыбнулась, — потому что это правда.

— Ты ведь эльфийка? — аданет с любопытством взглянула на эллет, чуть наклонив голову. — Арименэль? Я про тебя слышала. Ты такая храбрая! И хорошая!

— Храбрая? Хорошая? — восхищение девочки чуть обескуражило эллет и одновременно согрело сердце — этот детский восторг, детское доверие, эта любовь в глазах… — А я думала, что меня считают другой. Люди боятся меня и Моргомира…

— Нет! — девочка покачала головой, жарко возражая. — Я знаю, и мы друзья знают, что это не так! И многие взрослые так считают! И мои родители! И я всегда постараюсь переубедить! — пламенная речь аданет прозвучала чуть смешно, но Арименэль и думала смеяться. Вместо этого она опустилась перед девочкой и растроганно обняла её.