Пыльными дорогами. Путница (СИ)

Одна лишь печаль на сердце легла. Уж седмица прошла, как я решилсь письмо в Растопшу отправить. Родным написала, что в Трайте живу и чтоб собирались и уходили они в Ножов-град, за крепостными стенами хорониться. Ответа так и не дождалась - видать обиду на меня затаили. Пусть и злятся, но слово послушают и живы будут.

Вчера после заката к Ладимиру сокол прилетел с письмом. Прочел он его и задумался крепко.

- Что стряслось? - спросила я, коснувшись его плеча рукой.

Ладимир обернулся.

- Арьяр пишет. В Подлесье люди Мстислава пришли. Больше половины мужиков забрали. Его самого в младшую дружину приняли. А как уходили, дед Ждан за ворота вышел и смерть им предрек.

Я невольно всплеснула руками и за сердце схватилась:

- Да как же это? Неужто так и сказал?

Арьяр...

Вспомнила его и страшно стало. Птица почитай несколько дней летела. Поди уж в южный земли он с войском ушел. Быть может, в этот миг с гарнарцами бьется. Оберегите его, светлые боги! Дай ему сил, Ларьян-батюшка, огради копьем своим острым от вражеской руки.

- Боишься за него? - спросил Ладимир.

- За тебя больше боюсь, - сказала и обняла его за плечи.

С Истомина дня уж две седмицы минуло и не было ночи, чтоб с Ладимиром не провела. Кругом все будто договорились - если и осуждали меня, то только изредка, взглядом. А я только того и ждала - не было в то время счастливей никого и не могло быть.

Ладимир день ото дня будто менялся. О том, чему Ростих его учил, не рассказывал да только чувствовала я, что прежнего, того, который из Подлесья выезжал нет больше. Силой новой от него веяло, незнакомой. Прав был Всеслав, время дай и Ладимир посильней самого Ростиха сделается.

Варвара по обыкновению сидела над каким-то узором. Она каждый раз занималась рукоделием, как только выпадала свободная минутка.

- И есть тебе охота каждый раз шить? - спросила я, видя, как чародейка вновь села за привычное бабье дело, лишенное всякой тайны и волшбы. - И так уж все наряды свои расшила - любая мастерица позавидует.

Варвара только улыбнулась. Сегодня ее коса была сплетена по-феранийски. Седые прядки выступали вперед, и оттого лицо казалось еще моложе на их фоне. Ловкие пальцы крепко держали иглу, и та бойко плясала на ткани под их властью.

- Так и пусть завидуют, - уголки рта приподнялись в легкой улыбке. - Мне их зависть с такими знаками не страшна. Ведь если верный узор вышить, судьбу свою изменить можно.

- А ты знаешь, какой он, верный-то?

- Не знаю, вот и ищу свой. Когда-нибудь да и найду.

- Неужто ты судьбой своей недовольна?

Варвара бегло взглянула на меня.

- Отчего же? Довольна. Я, может, не для себя и стараюсь.

- И долго ты узор ищешь нужный?

- А сколько нужно, столько искать и буду. Хоть до смерти.

- Меня научишь этой премудрости? Я толком ни одного узора не знаю.

- Научу, - улыбнулась Варвара. - Как время придет.

Хотела я спросить, когда оно придет, как вдруг Тишка с размаху дверь распахнул и вбежал.

- Едут! Едут! Там... - указывал куда-то в коридор. - Они! Едут! На драконе!

Я вскочила, оторвавшись от бумаги, которую Всеслав велел мне переписать трижды, да так и замерла с пером в руке.

- Кто едет-то? Чего орешь? Скажи уж по-человечьи, шальной! - с укоризной произнесла Варвара.

Тишка только помотал головой, бросился в угол, где на полке стоял кувшин с водой. Схватил его и быстро осушил, громко сглатывая.

Мы с чародейкой переглянулись и стали ждать, пока шут утолит жажду. Тишка, похоже, торопился и половину пролил на свой цветастый костюм. Бубенчики на шапке мелко звенели.

- Фуххх... - наконец выдохнул он, взглянул на нас и засмеялся: - Чего сидите? Там такое, а они сидят!

- Да что «такое» - то? - не выдержала я. - Говори уж, не то жабой сделаю!

Шут всерьез верил, что эта волшба мне по силам и частенько жаловался будто Вёльма-лисица угрожает ему скорой расправой. Врал, конечно, паршивец.

- Говори, окаянный, - приказала Варвара, вставая.

Тишка попятился.

- Варвара - краса, седая коса... Ох, злющая же ты! - потом сложил руки на груди и важно на нас взглянул. - Я вам вести принес, а гонца бить запретно.

- Какие вести? Не томи уж!

Даже Василек, дремавший в корзине с Варвариными нитками, проснулся, потянулся и, подняв пушистый хвост, вопросительно смотрел на шута умными глазами.

- Скельдиане! - наконец разродился вестью Тишка. - Корабль ихний, с драконом на парусе, по Марве к княжеской пристани плывет!

- Скельдиане! - вскрикнула я и, бросив перо на грамоту, бросилась прочь.

- Вёльма! - крикнула вслед Варвара. - Вёльма! А ну стой! Ох, лисица бедовая! А ну подожди!

Куда там!

Сколько помню себя, все грезила драккар скельдианский увидеть. Уж и во сне они мне виделись, и от картин в книгах глаз не могла отвести. А теперь вот - сам приплыл, в Трайту, по Марве...

Разве ж я упущу такое! Да пусть хоть Всеслав меня навечно бумаги переписывать посадит! Увижу корабль! Хоть что, а увижу!

Улицы Трайты заполнились людом. Все шли к реке, чтобы увидет настоящее диво - разве ж каждый день по Марве настоящий драккар плывет?

Я, толкаясь и выслушивая ругательства, рвалась вперед. Бежала, не глядя под ноги. Скорей бы, скорей. Тишка с Варварой бежали следом, костеря меня на все лады. Только Василёк, верный кот, ставший вдруг наполовину призрачным, бежал впереди.

Наконец я достигла берега. Людей было столько, что и не увидеть ничего. Подобрав подол платья, стала спускаться вниз, к самой воде. Там и людей поменьше, и видно лучше - никто не хочет в холодную осеннюю реку вступать.

- А будет ли?

- Будет. Хавронья сказывала, из ее окна парус видно было.

- И где ж они, скельяни энти? - кряхтел древний старик, расталкивая люд клюкой. - Поглядеть бы на старости...

- Говорят, мужики у них на аршин выше наших. А еще косу носят и рога на шлемах, - шептала девка в ярких лентах своей подруге.

- Да где ж они?

- Обманули нас что ль? Окаянные...

Я вышла к самой воде, даже дыхание затаила, тревожно глядя на темную стену, закрывшую собой излучину реки. Боги, да где же они?

Народ вдруг притих, заслышав барабанный бой и плеск воды под веслами. А после все дружно вздохнули, завидев, как в город по грязной Марве-реке вплывает могучий драккар, а путь ему расчищает дракон, сжигающий своим дыханием все преграды.

От восторга я невольно вскрикнула и подпрыгнула на месте.

- Вёльма! Скорее! К пристани бежим! - позвала Варвара.

Я сорвалась следом за ней и Тишкой. Василёк бежал с нами.

У пристани народу собралось немерено. Мы с трудом протискивались сквозь толпу. Вначале люди ругались, грозились расправой, а после, увидев чародейские знаки, пропускали. Стражники, что преграждали простолюдинам дорогу, нас так же пропустили.

- Чего же Всеслав нас с собою не позвал? - спросила я, видя заклинателя среди княжеских советников.

- Скельдиан на три дня позже ждали. Вишь переполох какой в городе - не думали, что раньше прибудут.

Я оглянулась на корабль, неспешно плывущий по глубоким водам Марвы-реки.

- В Горячий залив идет, - добавил Варвара. - В него Марва впадает на северном краю Беларды.

- Почему ж Горячим зовется?

- Не замерзает зимой.

Корабль был все ближе и я, широко раскрыв глаза, глядела, стараясь каждую черточку запомнить. На носу драккара стоял мужчина в черном плаще. Светлые волосы его были сплетены в косы, а на голове красовался серебряный обруч. В руках северянин держал белый щит - знак мира. Двое других, помощников его видать, поспешно убрали драконью голову, чтоб та не обидела добрых духов здешних земель.

Князь Мстислав и скельдианский посланник стояли у самого края пристани, ожидая драккар.

Всеслав, стоящий чуть в стороне от остальных, увидел нас с Варварой и Тишкой и махнул рукой, мол, подойдите.

- Чего пришли? Не сиделось в тереме? - сердито спросил чародей.