Скрещенные костями (ЛП)

— Так, — кивнул он. — Никто из нас не совершенен, и в стае мы учимся принимать эти недостатки и делать их лишь небольшой частью тех, кто мы есть. Давай действительно примем тебя в нашу стаю, Мерседес. И волки, которые негодуют, что ты будешь в стае, будут иметь дело с тобой, как и ты будешь иметь дело с теми, кто тебе не нравится по каким-либо причинам.

Я думаю, с исцелением ты справилась самостоятельно, стая может помочь остановить твои приступы тревоги.

— Бен грубиян, — сказала я, рассматривая его.

— Видишь, ты уже знаешь большинство из нас, — сказал Адам. — И Бен обожает тебя. Он не знает, как бороться с этим чувством. Он не привык к тому, что… он испытывает симпатию к женщине…

— Иш, — невозмутимо сказала я.

— Давай попробуем еще раз, — предложил он и протянул свою руку.

На этот раз, когда я прикоснулась к нему, все, что я почувствовала, это кожу и мозоли, ни тепла, ни магии.

Он склонил голову и окинул строгим взглядом:

— Трудно спорить с инстинктом, даже с разумом и логикой, не так ли? Может я постучу?

— Что?

— А что, если я свяжусь с тобой в первую очередь? Возможно, это позволит тебе открываться и стае.

Это казалось достаточно безопасным. Насторожившись, я кивнула … и я чувствовала его, чувствовала, что его дух или что-то другое прикоснулось ко мне. Это не было похоже, на то как я вызывала Стефана. Прикосновение Адама напомнило мне о прикосновении, которое я иногда чувствовала в церкви — но сейчас это был Адам, а не Бог.

И потому, что это был Адам, я впустила его, принимая его в свое тайное сердце. Что-то правильное осело и зазвенело в моей душе. Тогда шлюзы открылись.

Когда я очнулась в следующий раз, то вновь сидела на коленях Адама, но на полу спальни, а не ванной. Некоторые из стаи окружили нас и стояли, взявшись за руки. Моя голова болела так сильно, что боль с похмелья казалась пустяком.

— Мы оказываемся перед необходимостью работать над твоими навыками фильтрования, Мерси, — немного грубо сказал Адам.

Как будто это было сигналом для стаи, они разжали руки и стали нормальными — хотя я не знала, что они были чем-то еще, пока все не закончилось… Что-то остановилось, и моя голова уже болела не так сильно.

Неловко находиться на полу, когда все стояли на ногах, я отодвинулась и попыталась упереться руками, чтобы встать.

— Не так быстро, — пробормотал Самуэль. Он не был одним из круга, я бы его заметила, но он пробился через него ко мне. Он протянул руку и помог подняться на ноги.

— Я сожалею, — сказала я Адаму, зная, что что-то случилось плохое, но я не могла сосредоточиться на том, что это было.

— Не нужно извинятся, Мерси, — голос Сэмуила доносился откуда-то издалека. — Адам достаточно стар, чтобы знать лучше, как принимать тебя в стаю, в то же время, когда налаживается ваша личная связь, как пары. Это напоминает обучение ребенка плаванию в океане. Во время цунами.

Адам не встал, когда это сделала я, и когда я посмотрела на него, лицо его было сероватым с его-то. Он закрыл глаза, темным загаром, и он сидел, как если любое движение было болезненным. — Здесь нет твоей вины, Мэрси. Это я попросил тебя открыться мне.

— Что случилось? — Спросила я у него.

Адам открыл глаза, и они были желтые, такими я их еще никогда не видела.

— Перегрузка, — ответил он.

— Кому-то, наверное, следует позвонить Даррилу и Уоррену и убедиться, что с ними все в порядке. Они вошли без предупреждения и помогли вернуть тебя в твою собственную кожу.

— Я не помню, — сказала я настороженно.

— Хорошо, — сказал Сэмюэль. — К счастью, для нас всех, у мозга есть способ защитить себя.

— Ты перешла от полностью закрытого до полностью открытого состояния, — сказал Адам. — А когда ты открыла себя для меня, стая присоединилась к нашей связи. Прежде чем я понял, что произошло ты… — Он махнул рукой. — Как бы растворилась через связь стаи.

— Как и Наполеон, пытаясь взять верх над Россией, — сказал Самуил. — Тебя просто не хватит на всех.

Я помнила лишь немногое. Я плавала, тонула в воспоминаниях и мыслях, которые не были моими. Они текли по мне, вокруг меня и через меня … Было холодно и темно; я не могла дышать. Я слышала, как Адам звал меня…

— Ауриэлль ответила, — сообщил из прихожей Бен. — Она сказала, что с Дэррилом все прекрасно. Уоррен не берет трубку, поэтому я позвонил этому парню, его игрушке. Парень проверит и перезвонит.

— Бьюсь об заклад, ты не назвал его игрушкой в лицо, — сказала я.

— Можешь мне поверить, именно так я и сделал, — ответил Бен, в попытке сохранить достоинство. — Ты бы слышала, как он обозвал меня.

У Кайла, парня Уоррена, который работал адвокатом по бракоразводным процессам и был асом своего дела, был язык, который мог быть столь же острым как бритва и как его ум. Я бы поставила деньги на результат любой словесной перестрелки между Кайлом и Беном, и победителем будет явно не Бен.

— Папа, все в порядке? — спросила Джесси. Волки отошли в сторону, почти застенчиво, чтобы дать ей пройти — и я поняла, что они, должно быть, держали ее подальше, пока вопрос по-прежнему вызывал сомнения. Судя глазами Адама, он еле держал волка под контролем, так что держать его человеческую дочь подальше отсюда, была хорошая идея. Но я знала, на что способна Джесси — и я не хотела быть тем, кто удерживает ее в стороне.

Адам поспешно вскочил и почти не полагался на Мэри Джо, — кто бы предложил ей руку, когда он покачнулся.

— Я просто прекрасно, — сказал он своей дочери и быстро обнял ее.

— Джесси позвала Сэмуэля, — сказала Мэри Джо ему. — Мы даже не думали о нем. Он сказал нам, что сделать.

— Джесси бомба, — сказал я с убеждением. Она ответила мне неуверенной улыбкой.

— Трюк, — пояснил Сэмуэль для меня, — чтобы соединиться со стаей и с Адамом — не теряя себя в них. У оборотней это на инстинктивном уровне, а тебе, я предполагаю, придется над этим поработать.

В конце концов, я ужинать пошла домой, мне почти удалось выскользнуть из дома незамеченной собравшимися членами стаи, которые пришли на зов. Мне нужно было побыть в одиночестве. Адам видел, что я ушла, но не попытался меня остановить — он знал, что я вернусь.

В холодильнике была миска тунца, соленые огурцы, и майонез, так что я сделала бутерброд и покормила, тем чем осталось, кошку. Пока она ела, я позвонила на мобильный телефон Кайла.

— Ммм?

Звук был настолько расслабленным, я даже убрала телефон от уха, чтобы убедиться, что именно до Кайла я дозвонилась. На маленьком экране светилось — Кайл Келл.

— Кайл? Я звоню, чтобы узнать, как Уоррен.

— Прости, Мерси, — Кайл смеялся, и я услышала всплеск воды. — Мы в джакузи. Он в прекрасной форме. Как ты? Бен сказал, что у тебя все хорошо.

— Прекрасно. Уоррен?

— Он лежал в прихожей, видимо, направлялся на кухню с пустым стаканом.

— Он не был пустым, когда я нес его, — произнес Уоррен с горячим южным акцентом.

— Ах, — сказал Кайл. — Я не замечал ничего кроме Уоррена. Но он очнулся через несколько минут.

— Холодная вода сделала свое дело, — забавляясь, заметил Уоррен.

— Но она была жестокой и болезненной — в джакузи.

— Скажи ему, что я сожалею, — сказала я Кайлу.

— Ничего жалеть, — заявил Уоррен. — Волшебство стаи иногда может оказаться сложным. Это Адам, Дэррил, и я, милый. Я больше не чувствую, что ты в стае. Проблемы?

— Скорее всего, нет, — сказал я ему. — Сэмуил говорит, что я просто перегорела, как электрическая цепь. Все скоро вернется на свои места.

— Очевидно нет необходимости, чтобы я передал что-либо, — сказал Кайл сухо.

Машина остановилась на дороге — Мерседес, подумала я. Но я не смогла определить кому он принадлежит.

— Вместо этого, обними за меня Уоррена, — попросила я. — И наслаждайтесь джакузи.

Я повесила трубку прежде, чем Кайл мог бы сказать нечто возмутительное мне в ответ и пошла к двери, чтобы посмотреть, кто там идет.

Корбан, муж Эмбер просто шел вверх по ступенькам. Он выглядел смущенным, когда я открыла дверь, прежде чем он постучал. Он выглядел расстроенным, его галстук сбился набок и он явно не брился несколько дней.