Вынуждающие обстоятельства (СИ)

– Последний вопрос. Я имею право на подсказку?

– Смотря, о какой подсказке идет речь.

– Есть ли на этом поле ловушки в углах?

Пастель осмотрела поле:

– Сейчас нет.

Я кивнул:

– Спасибо, я узнал все, что мне нужно было.

Я осторожно обошел поле и взял жезл. Проходя мимо моих спутников, я услышал синхронный шепот от Лассы и Вейлин:

– Удачи.

Оборачиваться я не стал, сосредоточившись на поле. Как она там сказала, ловушек в углах нет? Остается надеяться, что угловые клетки откроют поле хоть ненамного, чтобы я начал работать. Не дай бог, все они явят мне цифру «один».

Первый угол дал мне цифру «три». Отметив с мелодичным звоном три мины вокруг цифры, я пошел к другому углу. Нажав на клетку, я увидел, как клетки вокруг с шуршанием переворачиваются. Видимо, я наступил на пустую ячейку. Оглядев открывшееся поле, я понял, что здесь пока не смогу однозначно найти мины и пошел проверять остальные два угла.

Третий угол дал просто единицу. Моля бога, что бы в последнем углу не было только цифры, я пошел и наступил на четвертый угол. К несчастью, там была цифра «один». Я с упавшим сердцем вернулся ко второму углу. Черт, придется одно нажатие делать наугад. Проблема была в том, что в сапере мне никогда не везло, если мне надо было выбрать из двух клеток – я всегда выбирал ту, в которой скрывалась мина.

Взгляд сфокусировался на двух клетках возле края поля. Одна из них несет смерть, вторая позволяет играть дальше. И мина в равной степени может быть в любой из них. Беда, что цифры не указывают точно, где лежит ловушка. Прошептав простенькое заклятие на удачу, я нажал лапой на правую клетку. Он явила собой цифру «один». Вздохнув с облегчением, я продолжил играть…

Я прыгал прямо как в игровом автомате Dance Dance Revolution, с одной только разницей, что свои па я отплясывал не на месте, а постепенно двигаясь дальше. Решив, что не стоит корчить из себя супергероя, я отмечал жезлом каждую клетку, где была мина, даже если это было очевидно и полному кретину. Следующие пару минут игра шла резво – я быстро нажимал и отмечал. Краем глаза я успел заметить, что Пастель с каждым новым нажатием все внимательнее следит за моей игрой.

Еще клетка, еще мина. Я поднял голову:

– Я со счета сбился. Сколько еще мин осталось?

Дракониха моргнула:

– Еще тридцать.

О, а это уже достижение! Я никогда еще на компьютере не доходил до тридцати оставшихся мин. Максимум было тридцать шесть.

Наконец, я остановился. На поле было проставлено девяносто восемь мин. И снова я встал перед дилеммой – две последние неоткрытые клетки, одна мина, нет точного указания. Я умоляюще поднял глаза на Пастель:

– Милостивая ларесса, неужели вы не скажете, где лежит последняя мина? Ведь мне опять придется идти наугад, как в самом начале!

Взгляд драконихи остался бесстрастным:

– Для всех правила одни. Я и так подсказала вначале с углами. Или нажимай, или не видать тебе источника.

Я сел на поле, рассматривая две клетки. Я попробовал просканировать их, но, как и предупреждала Пастель, это было бесполезным занятием. Жутко не хотелось нажимать ни одну из них, но у меня не было другого выхода. Хоть бы один намек, хоть бы один знак…

Над головой у меня пролетел листик неизвестного мне дерева и приземлился на одну из клеток. Ничего не произошло. Я собрался было нажать на ту клетку, на которую приземлился листик, но передумал. Может, клетки не реагируют на слишком малый вес? Сзади раздался голос Рамзи:

– Лист дерева рафаро. Не к добру это.

Я обернулся:

– Почему?

Хорек сложил лапы на груди:

– Рафаро. Его еще называют «дерево мертвых». Из него делают гробы, и вообще оно считается связанным с загробным миром.

Я посмотрел на поле. Листок колыхался на слабом ветру, но не покидал клетку. Может, это указатель на то, что на эту клетку наступать нельзя? Само «дерево мертвых» предупреждает меня о том, что там лежит ловушка? Рано или поздно придется нажать одну из них. Ну что, листик дерева рафаро, поможешь ли ты мне?

Я ткнул жезлом в ту клетку, где лежал лист, и клетка пометилась символом, которым я показывал мины на поле. После этого я сделал глубокий вдох и нажал лапой на последнюю клетку. Ничего не произошло. Я остался жив, никуда не провалился и не умер. Все поле замерцало красивым синеватым светом и исчезло, оставив после себя пустую полянку. Пастель склонила голову:

– Ты победил. Как я и обещала, теперь ты можешь воспользоваться источником.

Дракониха сползла со своего места в сторону, и я увидел, что на том месте, где она раньше лежала, плещется источник. Он больше был похож на пруд с кувшинками, чем на источник. Я повернулся к остальным:

– И что нам теперь делать?

Волчица откликнулась:

– Как говорил Бирн, надо окунуться туда три раза с головой, после чего дух будет выгнан.

Внезапно глаза Лассы заблестели дьявольским светом, и она прохрипела явно чужим голосом:

– Глупцы, вам не выгнать меня!

Первым сориентировался Рамзи, но он не успел схватить огневицу, так как та просто откинула его от себя взмахом лапы. Неудачей завершились и наши с Вейлин попытки схватить одержимую магессу. Мне не хватило буквально полметра, чтобы заломить Лассе лапы. Нас она тоже откинула, параллельно опутав нас какой-то магией, отчего нас обездвижило.

Рамзи вытащил из колчана стрелу:

– Прости, Ласса, я не хотел этого делать.

Прицелившись, он выпустил стрелу, которая полетела в задние лапы огневицы. Создав какой-то экран, Ласса остановила стрелу, и та упала перед ней на землю, не причинив никакого вреда. Рамзи рванулся к ней, пока магесса отвлеклась, но добежать не успел. На этот раз левую лапу хорька охватило огнем, и тот с воем начал кататься по земле, пытаясь сбить пламя.

Помощь пришла оттуда, откуда ее не ждали. Пастель схватила огневицу когтистой лапой и потащила к источнику. Ласса кричала и вырывалась, но куда ей было тягаться с драконихой?

Пастель окунула орущую огневицу с головой в пруд. Вытащила дракониха все еще орущую магессу, только крик стал тише. После второго погружения раздавался только приглушенный вой. И после третьего погружения Пастель вытащила уже мокрую и притихшую огневицу и бросила Лассу в траву, выпустив при этом несколько колец дыма.

Ласса, которой, очевидно, было холодно, начала трясти шерстью, как собака, чтобы выгнать лишнюю влагу. Через несколько секунд она стала похожа на грязно-пятнистый комочек меха, от которого пахло мокрой шерстью. Одновременно с тем, как Пастель вытащила Лассу, с меня и Вейлин пропало заклятие обездвиживания. Вейлин применила какую-то магию, и огневица стала сухой и пушистой. Ласса только смогла благодарно кивнуть, с трудом поднявшись на лапы. Сбоку от нас стонал Рамзи, у которого болела лапа после заклятия эцхеде. Я помог устоять Лассе:

– Как ты?

Гиена смотрела на меня пустым взглядом:

– Хреново. Но духа во мне точно больше нет, в этом я уверена на сто процентов.

Я посмотрел на Пастель:

– Огромное вам спасибо, милостивая ларесса, что помогли.

Дракониха буркнула, но не обиженно:

– Спасибо на хлеб не намажешь и им не закусишь.

Потоптавшись на месте, Пастель легла обратно на источник. Оставив Лассу на попечении Вейлин, я задумчиво посмотрел на лежащую дракониху. Похоже, мне опять потребуется помощь мастера Гимеона…

– Ученик, ты совсем сбрендил! Ты представляешь себе, насколько трудно вылечить ртутный орган дракона??? Я сам вряд ли справлюсь, а ты уже подавно. Хоть ты и способный, но не настолько!

– Мастер, ну неужели вам, самому опытному магу в Ландаре, будет так трудно сделать доброе дело?

Голос слегка смягчился:

– Сделать-то можно, только боюсь, вряд ли из этого что-то выйдет.

– Мастер Гимеон, вы в меня верили, и я верю в вас. Разве этого мало?

Голос задумался, после чего варан ответил:

– Проклятый с ним, иди к этой драконихе, сейчас придумаем что-нибудь.