Сильнее страха (СИ)

— Я верю тебе. Ты — хороший человек. Просто это моя судьба, не твоя.

Тоно опустил голову, и прежняя мальчишеская обида заставила его изменить тон. Теперь он заговорил с ней холодно.

— Чтож, дело твое. Завтра я уйду с утра по делам… Если хочешь, на вход поставлю защиту. Впрочем, теперь тебе особо некого бояться. Надеюсь, ты не забудешь, мы идем с Тесс в ресторан вечером. Будь готова к шести тридцати.

Когда она уснула, Тоно долго смотрел на ее лицо. Он опасался, что она и вовсе не сможет спать, после случившегося, но она действительно быстро уснула. Да, все-таки, она не лгала, она действительно боялась совсем иного. Господи, что за человека он полюбил!.. Когда он бежал по темным вонючим коридорам Лабиринта, волосы шевелились на его голове, но не от ветра, от страха ее потерять. Ему и в голову не могло придти, что она вовсе и не желает этого!.. Он думал, все будет по-другому, и что она будет счастлива, когда увидит его, так же счастлива, как он, и что поймет, наконец… и даже почувствует к нему нечто большее, чем благодарность… Любая бы другая на ее месте почувствовала бы!.. Какого черта он полюбил эту, а не обычную женщину с сердцем!.. Тоно подумал, что когда она спит все проще — она бледная, усталая, но земная. Но вот проснется, и страхи снова сделают из нее робота, а из ее души камень, к живой сердцевине которого не пробиться. Господи, что же ей пришлось пережить, если она так сильно желает смерти!.. Если бы только она открылась ему, если бы позволила себя защитить!.. Он вздохнул и вышел.

Утром Рене пожалела, что так вела себя с Тоно. Он спасал ее, рискуя жизнью. Это заслуживает благодарности. Она ждала его весь день, но он, очевидно наказывая ее, не появился до вечера. Впрочем, это было к лучшему. Она чувствовала вину перед ним, хотя, по сути, не была виновата. Она просто не могла быть тем, кого он хотел видеть рядом, любить. Но ему это, возможно, было просто не понять. Пока не понять. Он не готов принять ее такой, как есть, и, со временем полностью отступиться от мысли быть рядом.

Тоно появился только в шесть. Усталый и довольный. И по-прежнему, лелеющий свою обиду на нее.

— Ты еще не одета? Черт, давай быстрее, я не могу заставить ждать самую красивую девушку во Вселенной!.. Живо! У нас мало времени, а вы, женщины одеваетесь вечность! Я-то только душ приму…

Тоно исчез в двигательном отсеке, а она, опасаясь его дальнейшего гнева, поспешно оделась.

Когда она подошла к зеркалу, ее пронизал страх. Что она увидит? Она редко смотрелась в большое зеркало, и все эти годы она не снимала рабочие комбинезоны, она не считала себя женщиной, даже человеком, все, что ее занимало — безопасность. Теперь ей предстояло вылезть из собственного кокона, и она боялась увидеть в зеркале монстра.

Дважды она пыталась открыть глаза, но не смогла, опустилась на кресло, подавляя возникшее от страха головокружение. Вошел Тоно. Он выглядел роскошно, как герой-любовник популярного фильма: черные облегающие брюки, заправленные в сияющие высокие сапоги, вишневая шелковая рубашка, волосы уложены прядями, романтически небрежно.

— Если ты еще не одета, — начал он с угрозой в голосе и остановился, — А, ты уже оделась? Тоно не мог смотреть теперь на нее и не опасаться, что выдаст себя, поэтому приготовил свою обычную усмешку. Рене сразу испугалась: раз даже он так реагирует…

— Ты сам купил мне это…

— Ну что, очень даже…только не съеживайся так, никто тебя не съест. Если ты будешь держаться, словно на тебе надето чужое, все так и подумают, но если ты распрямишь плечи и успокоишься, все решат, что ты… красива.

— Оно чересчур отрытое… — прошептала она смущенно, — и этот цвет…

— Держи.

Тоно достал пакет и бросил ей. Рене почему-то подумала, что это та гемма, на которую она смотрела у Каина, но оказалась это изумительная накидка из нежного темного меха, выполненная очень искусно, и видимо стоившая дорого. Рене нашла ярлык. Он купил ее в «Чессапике», когда они ходили туда вместе.

— Это мне?

— Нет, конечно, мне, просто даю поносить.

— Очень красиво… Спасибо, Тоно.

Теперь ей не было так страшно смотреть на себе в зеркало. Она укуталась накидкой почти целиком. Искусственный мех мягко переливался. И тут она увидела Тоно, он смотрел на ее отражение в зеркале, и она тотчас отошла в другой угол каюты.

Тоно горько подумал о том, что сейчас он впервые сделал что-то, что ее порадовало. Она поблагодарила его и, в голосе ее впервые звучала радость! Наконец-то! Это прогресс в их отношениях. Пройдет еще год-другой, она перестанет прятаться, когда вот так поймает его взгляд в зеркале. Наверное, он кажется ей чудовищем, оттого она так и шарахнулась от него. Какая же она упрямая!

— Кстати, ты ничего не сказала — как я выгляжу?

— Кажется, хорошо…

— Кажется!?.. Я смотрю, ты не любишь мне льстить, верно? Могла бы сказать что-нибудь более конкретное и теплое… Да, забыл, ты же ни черта не понимаешь в моде! Не то что, моя Тесси, уж она-то оценит!

Тут прозвенел звонок-напоминание.

— Ладно. Нам пора. Я возьму подарок, и пойдем.

После того, как он заставил ждать ее в транспорте более двадцати минут, они вместе с Тесс, наконец-то, вышли. Вот уж кто действительно был прекрасен. Тесс была в серебристо-сером платье из тонкого шелка, светлые волосы, забранные в высокий хвост, сияли, сияли большие серые глаза, сияла жемчужная кожа и маленькие ушки, в которых сиял крупный серый жемчуг, сияла перламутром улыбка. Рене поняла, что вся она светилась уж если не страстной и сильной любовью, то нежной и пылкой влюбленностью. У Тоно тоже было заметно приподнятое настроение.

— Здравствуйте, Рене! Простите, что заставили ждать, я говорила об этом Тоно, но его так мучила жажда… — проворковала Тесс.

— Еще бы! — проговорил Тоно низким голосом, не сводя с нее взгляда, отчего Тесс в очередной раз просияла улыбкой.

— Ничего страшного, — сказала Рене и отвернулась.

— Вот видишь, ты зря переживала, Рене не обиделась! Еще бы, смотри, у нее тут интересная книжка… О, да это пособие по технологии изготовления и ремонта сенсорных систем… захватывает, должно быть! Что может быть лучше?… Держи, и продолжай!

Тесс удивленно посмотрела на Тоно, и он смягчил иронию.

— Да, видишь ли, дорогая, Рене любит одиночество, скучает по Фредо… но я не даю ей расслабляться. Еще впадет в депрессию! И потом, я отвечаю за нее перед другом… Да, вот на какие жертвы приходиться идти, ради… ладно, едем, пока не опоздали. Терпеть не могу холодный ужин!

— О чем ты говоришь, притворщик? Ты ведь прекрасно знаешь, это возможно, но только не в Лоонгло.

— Прошу тебя, дорогая! Ты заставляешь меня сходить с ума при мысли, что часто бываешь там с поклонниками!

— Вот уж не думала, что ты ревнив! Ведь ты не позвонил мне ни разу за несколько месяцев! — сказала Тесс, садясь в транспорт.

Кабина сразу наполнилась благоуханьем самых изысканных духов и Рене вспомнила, что сама совершенно забыла об этом. Вся совершенная подчеркнутая женственность Тесс была словно из другой жизни, которая для нее была недоступна.

— Милая, если бы я знал, что ты ждешь!..

— О, не волнуйся, дорогой мой, только первые шесть месяцев, потом, все прошло.

— Всего шесть месяцев? Какой же я идиот! Я-то мучился гораздо дольше, этот год без тебя был ужасным!

— Год? — она засмеялась, — Это странно, ведь десять месяцев назад мы ходили в Лоонгло вдвоем. Выходит, ты заскучал, когда я еще была рядом!

Разоблаченный Тоно ничуть не смутился, а всего лишь улыбнулся и нежно поцеловал руку своей жертве:

— Вот видишь, жестокая, мне все тебя мало!

Тесс покачала головой, но возражать больше не стала. Он был еще тот спорщик, способный повернуть против оппонента любую собственную оплошность. Тем более против влюбленного оппонента. Правда, в этот раз, за него был еще и тот факт, что Тесс не хотелось так явно выиграть спор, кто из них более влюблен в другого.