Без Сна (ЛП)

Я задерживаюсь у входа в комнату тёти.

Меня наполняет такое странное сочетание любопытства, волнения….и страха. Я не уверена, что думать о последних нескольких неделях. Я не могу не чувствовать, что я сделала что-то правильно. Смит нацелено охотился для людей, чтобы добраться до меня, поэтому теперь я знаю, что если бы я не начала нарушать правила, людей умерло бы больше.

Он убил бы десятки, чтобы добраться до меня, если это то, что нужно. Даже чтобы просто прокормить себя.

Но умерло ли больше людей, чем это было необходимо?

Была ли смерть Натана излишней?

Я, наконец мобилизирую храбрость, чтобы поднять кулак и слегка постучать.

— Входи, — говорит Сиерра тем же спокойным голосом, как всегда. Он раньше меня беспокоил. Даже пугал меня, потому, что я всегда предполагала, что закончу так же, как она. Но теперь он требует определенного уважения. Я поняла, что никогда не буду похожа на свою тётю. И это нормально. Но я хочу подражать ей во многом.

Я закрываю за собой дверь — это я редко делаю. Но я не собираюсь извиняться и оправдываться на этот раз; мы собираемся расставить все точки над і. Пора.

Я удивлена, увидев, что она сидит в кресле на двоих, перед окном, с чашке кофе. Обычно там сижу я, когда бываю здесь.

— Ты ждала меня, — говорю я, не успев обдумать свои слова.

Она кивает.

— Шарлотта, сегодня нет ничего важнее тебя. — Она делает паузу, глядя в свой кофе. — Я слышала, ты ходила проведать Линдена.

Я киваю. Теперь, когда я здесь, мой язык кажется тяжёлым и неловким.

— Мы расстались.

— Даже после того, как он солгал ради тебя?

— Он сказал, — я колеблюсь. — Он сказал, догадался, что меня принуждали внешние силы, — решаюсь я. — Он не хотел, чтобы на мне была вина за то, что не было моим выбором.

— Он очень понимающий.

Я киваю. Мы оба молчали в течение нескольких секунд.

— Он только начал встречаться с Бетани, — говорю я шёпотом, потому что это единственный способ говорить, когда слезы настолько близки. — Смит убил её, чтобы убрать её с дороги.

Глаза Сиерры закрываются на некоторое время, и когда она поднимает их, там появляется океан вины.

— Прости, — тихо сказала она. — Мне очень жаль, что я привела его в твою жизнь. Твою и Линдена. Во всё это.

— Ты этого не делала, — говорю я, шагнув вперёд. — Ты не хотела, — поправляю я. Но я понимаю, почему она так себя чувствует. Как Смит мог заставить её так себя чувствовать.

— Я всё равно несу ответственность, — говорит Сиерра, выдавливая улыбку. — Подойди, сядь.

Я плюхаюсь рядом с ней, и хотя есть ещё секреты, которыми мы должны поделиться, стены между нами пали.

— Твоё имя действительно Шелби? — спрашиваю я, склонив голову к её плечу.

— Было.

— Ты собираешься вернуть имя?

Она качает головой.

— Я была Сиеррой так долго, что почти не помню, как это быть Шелби.

— Что ты сказала моей маме, когда меняла имя?

— Правду. То, что кто-то пытался убить меня и что мне нужно скрыться. Думаю, она тоже многое забывает. Это просто имя.

Я протягиваю руку и прикасаюсь к её волосам.

— Ты отрастишь обратно светлые волосы?

Она дарит мне самую расслабленную улыбку, которую я видела в течение долгого времени.

— Вероятно.

— Итак, после того, как ты разорвала связь со Смитом, ты осталась с мамой и папой?

— Жить с новобрачными? — фыркает Сиерра. — Вряд ли.

Но потом она становится серьёзной.

— Джейсон знал твою маму, поэтому я не могла пойти к ней. Не могла годами с ней разговаривать. Я была вынужденна скрываться, сменила имя и ушла, чтобы быть в безопасности. Когда твой папа получил работу в десяти милях от города, в котором я жила, это было здорово, потому что мы снова могли видеть друг друга. Прошло чуть больше пяти лет, и я подумала, что я в безопасности. — Она делает паузу.

— Он сказал мне, что вы знали друг друга с детства и что вы были лучшими друзьями.

— Это правда. Я не знаю, когда он действительно понял, кто он. Тунеядцы рождаются через много поколений — десять, двадцать, я думаю, что он должен был всё выяснить самостоятельно. — Она колеблется. — У меня есть теория, что Тунеядцы бездействуют, пока их не пробудит присутствие Оракула. Как ген-носитель. И тогда оракулы их привлекают.

— Он сказал, что он питается энергией от видений? — спрашиваю я.

— Да, в самом буквальном смысле слова. Эти существа подпитываются силами Оракула. Когда ты не можешь противостоять видению, сочится струйка силы и Тунеядец может выжить в течение нескольких месяцев, всего лишь этой струйке. Он был очень силён, пока мы были друзьями, потому что я тайно восстала и редко сражалась с видениями. И он практически жил в моём втором взгляде. Я думаю, он был опасно слабым, когда начал убивать, чтобы проникнуть через твою защиту.

— Откуда они появились?

Она повернулась, чтобы посмотреть на меня.

— Когда Оракулы начали отстраняться от политической сферы, ты можешь себе представить, что вершина власти в мире была очень расстроена. — Она вздрагивает. — Легенда гласит, что они вербовали ведьм, чтобы экспериментировать с пленными Оракулами, и результатом стало существо, которое могло каким-то образом имитировать силы как ведьм, так и Оракулов, но по ужасной, ужасной цене. — Она наклоняется и кладет руку на колени. — Это презренные существа.

— Я увидела сцену, где Смит душил тебя, а потом ты что-то сделала, и он, как бы вырубился. — Лицо Сиерры бледнеет, но она меня не останавливает. — У него текла кровь из ушей, но, было очевидно, что он был жив. Когда я это сделала, Смит умер. — Я сглатываю, переживая эти моменты в моей голове.

— Связь Смита с тобой была сильнее, чем моя с ним. Он буквально не мог жить без тебя. Цена того, что он сильнее тебя контролировал. В конечном итоге он получил бы полный контроль.

— Но он только попал в мой второй взгляд две недели назад! — протестую я. — Он был с тобой в течение многих лет.

— Он не любил тебя, — прошептала Сиерра. — Захватить чей-то разум — такая жестокая вещь. Я предполагаю, что у него никогда не было желания по-настоящему победить меня. Он был достаточно силен, но он не прошел весь путь.

— Ты была влюблена? — спрашиваю я, шокировано сопереживая.

Она не отвечает. Ей и не нужно.

— В выпускном классе я наконец начала понимать, кто он. Что он делал. Конечно, я не поняла специфики, всё это было позже. Но я знала, что это неправильно. У нас была стычка, которую ты видела, и я чуть не умерла. Он сломал мне кости шеи, и я долго пробыла в больнице. Она мрачно усмехнулась. — В конце концов, Сёстры защитили меня, помогли мне исправить мою сверхъестественную область, и в конечном итоге под готовили всё, чтобы я могла скрыться. Я обязана им, — добавляет она шёпотом. — Я присоединилась к ним и решила жить по правилам, как я должна была сделать с самого начала. Я сама поняла, что их путь — лучший выход.

Я борюсь с желанием съёжиться. Возможно, это лучший способ для неё — даже после всего этого, я всё ещё не убеждена, что это лучший способ для меня.

— Сперва я была очень осторожна. Но через несколько лет я подумала, что он, должно быть, уже умер. Я медленно снова начала общался с твоими родителями — вернулась к жизни. Я не знаю точно, когда он меня нашёл, но я подозреваю, что это было через твою маму, — говорит она хриплым голосом — Моя вина снова. — Затем она долго молчала, и я не торопила её. — Я недооценила его, и ты заплатила за это.

Я сглотнула комок в горле.

— Он был рядом очень долго, вообще-то. Он убедился, что авария с мамой и папой, которую я пыталась остановить, всё же произошла. — Мой голос дрожит, но я рассказываю ей о том, что я видела в воспоминаниях Смита.

— О боже, — шепчет моя тётя. — Я понятия не имела. Вспышка вины в её глазах заставляет меня понять, что она снова будет чувствовать ответственность за смерть моего отца так же, как и в течение последних десяти лет. В некотором смысле, я была оправдана. Но теперь у Сиерры есть над чем поразмыслить. Я не завидую ей. Для нас обоих следующие несколько месяцев будут трудными.