Паутина (СИ)

У ворот нас встретила не спавшая всю ночь прислуга. Нас проводили в соседние комнаты, чтобы по распоряжению принца дать выспаться. Отец так ослаб за годы добровольного заключения в замке Сен-Дельжотар, что специально для него немедля послали за лучшим королевским врачом. Как выяснилось, по совместительству с прорицанием и защитой королевства от магических казусов разного характера, эту должность выполнял Тезарус. Этому человеку я могла доверить всё, что имела и знала, что никогда об этом не пожалею.

Старый волшебник вошёл в спальню отца, будучи ещё в ночном халате и тапочках. В руках он держал небольшой саквояж. После пятиминутного осмотра, он отвёл меня в сторонку и, лукаво поглядывая по сторонам, доложил:

- С вашим отцом всё в практически полном порядке. Немного трав, спокойного сна и будет, как новенький, я поспособствую, - волшебник улыбнулся.

- Спасибо, - прошептала я.

- Это меньшее, что я могу для вас сделать, - Тезарус наклонился и поцеловал мою руку. - А вот ваше состояние меня тревожит: девушкам в вашем возрасте не положено бродить где-то так рано и вторую ночь не спать.

- Но я... - хотела было что-то опротестовать я, как Тезарус обернулся с каким-то немым вопросом к моему отцу. Видимо, получив утвердительный ответ, он закопошился у себя с сумке и извлёк оттуда склянку с порошком голубоватого цвета.

- Ну уж нет, - пробормотала я, отходя в сторонку. - У меня от порошков в последнее время сплошные неприятности.

- Вам надо выспаться, миледи, - лилейным голосом промолвил придворный волшебник, насыпая порошок себе на ладонь. Затем он выпрямился, направил руку на меня и легонько дунул на ладонь. Порошок, пахнущий ромашкой, попал в глаза, нос, рот и уши, словно обволакивая меня тёплой, нежной дымкой.

- Да не хочу я... - прошептала я, засыпая. Я почувствовала, как заботливые руки слуг подхватили меня и, как на облаках, понесли в другую комнату. Спать хотелось всё больше и больше, не в состоянии даже пальцем пошевелить от усталости, я отключилась.

Лист четырнадцатый

Счастье бывает разным

Поздним осенним утром, когда парк под окнами летней резиденции окрасился в жёлтый цвет, солнце пробивалось сквозь тяжёлые золотые шторы. В спальне пахло полевыми цветами. Я открыла глаза и первым, что увидела, был огромный букет ромашек, рябины и пижмы, стоящий в красивой декорированной вазе. В комнату вошли Фиона и Лена. Я сладко потянулась, зевнула, протёрла глаза и внимательно на них посмотрела. Потом снова перевела взгляд на букет.

- С добрым утром, спящая красавица, - радостным тоном проговорила Лена, отдергивая шторы. - Долго ж ты спала. Мы тут думали звать герцога фон Эйбен.

- З-зачем, - спросони я туго соображала.

- Иногда это помогает, - потупив глаза в пол, проговорила Фиона. - В особо тяжёлых случаях, - добавила она, и тут обе глупо рассмеялись.

- Вы о чём? - я села на кровати. - К чему цветы?

- Так второй день осени, моя дорогая, - объявила Лена. - Первый ты, к сожалению, проспала.

- Стоп, стоп, стоп, - постепенно стала приходить в себя я. В голове появились какие-то мысли, образы, воспоминания. - Помню Никодима, папу, Тезаруса, порошок... Уйё! - я хлопнула я себя по лбу. - И долго ж я спала?

- Три дня, - деловито проговорила Лена, глядя на Фиону. Та уверенно кивнула головой. - Три дня? Три дня. Точно.

- Класс, - еле выдавила из себя я, пытаясь встать с кровати. Опыт закончился полным провалом - голова кружилась, ноги не хотели слушаться, да и под одеялом было куда теплей. - И много же я пропустила?

- Да нет, не очень, - Лена стала зажимать пальцы, ехидно поглядывая в мою сторону, - твой отец пришёл в себя, вам вернули титул и имение, мне вернули титул и имение, была вечеринка по поводу избавления от незапланированного Армагеддона, твоего папу назначили вторым придворным волшебником - помощником самого Кардинала, - на этом она сделала особый акцент, ожидая моей реакции. - По ходу дела, он выздоровел, хорошо себя чувствует. Ну и всё в этом роде: вечеринки, праздники, балы. Тебе тоже немножко осталось - не огорчайся, мы ещё не праздновали наше возвращение.

- Вот спасибо, - я состряпала недовольную рожицу.

- Всегда пожалуйста, - Лена этого будто и не заметила. - А так, всё отлично. Правда вот Янош весь извёлся, пока ты тут прохлаждалась... - она внимательно посмотрела на меня, а я постаралась изобразить на лице саму невозмутимость, да не получилось: я почувствовала, что краснею.

- Всё вижу, всё вижу, - Лена погрозила мне пальцем. - Сейчас пойду распоряжусь, чтобы тебе поесть принесли. Пойдём, Фиона.

- Да-да, сейчас, - отвлечённо проговорила Фиона, глядя в окно. - Ты иди, а я за тобой.

- В чём дело, что за секреты?! - Лена картинно приняла позу. - Я её телохранитель, давай колись! - она рассмеялась, а Фиона подняла на неё глаза полные слёз:

- Пожалуйста, - прошептала она, срывающимся голосом.

- Да, хорошо, - Лена потупила глаза и вышла из спальни, плотно затворив за собой дверь.

- В чём дело, Фиона? - спросила я у девушки, усаживаясь на край кровати.

Фиона на прямых ногах медленно подошла ко мне, села рядом на корточки и опустила голову. Из её красивых глаз на платье падали слёзы:

- Миледи, - проговорила она не своим голосом. - Миледи, он женится!.. Король нашёл нашему принцу жену-у-у! - Фиона разрыдалась, уткнувшись носом мне в колени. Я провела рукой по её волосам, не зная, что сказать.

- Но ведь ты говорила, что ты знала, - начала я, но тут же осеклась: какую чушь я мелю, ведь она его любит!

- Миледи! - Фиона содрогалась в рыданиях. - Я не смогу без него! Миледи, я умру!.. Миледи, я его люблюу-у-у, - заголосила она.

- Ну ладно, ладно! Я что-нибудь сделаю, я обещаю. Не плачь только, я прошу.

Фиона подняла на меня красные от слёз глаза, утёрла нос и поднялась. "Простите, миледи" - прошептала она и вышла из комнаты. Немного зная короля, я понимала, что действовать нужно прямо сейчас. Я нашла халат и, держась за стены, пошла к кабинету монарха.

Удивленная стража тем не менее меня пропустила. Как ни странно, мне было абсолютно всё равно, в каком виде я предстану перед королём. В кабинете его величества помимо его самого сидели Кардинал и мой отец. Папа, крайне изумлённый моим появлением, тем не менее встал, поцеловал меня в лоб и, тихо спросив, всё ли порядке, усадил в кресло.