Не плачь, девчонка (СИ)

- Полтавская? – спросила я.

- Что?

- Ну, Полтавская битва тут где-то была в 1709 году.

- А, ну да, точно. А это река Ворскла, тоже поучаствовала тогда, говорят. Маги-то именно здесь полегли. И это место сейчас скрыто от маглов.

Я зябко поёжилась, вглядываясь в густой и неприветливый ночной лес. Так и казалось, что за нами пристально наблюдают какие-то тени.

- Не смотри так, а то навоображаешь незнамо чего, оно и появится, – подбодрила меня подруга.

Я аж хохотнула:

- Умеешь ты утешить!

- Ну а то! Медиковедьма я, или пенёк с глазками?

Так, посмеиваясь, мы вернулись на поляну с охапками хвороста. Элен с Берри тоже успели натаскать немало. Береника как раз складывала костёр, пора было зажигать. Потом пойдут танцы, венки плести будем, через костёр прыгать, ну и много чего. Я пока представляла себе это всё смутно. И даже не знала, где мне искать папоротник и его цветок.

Лес вокруг стал ещё темнее, стоило нам разжечь высокий костёр. Пламя взметнулось вверх, блики огня заиграли на близкой воде. Мы окружили костёр, взявшись за руки, босые ноги и спина мёрзли, а вот всё остальное сильно нагрелось от жара огня. Я немножко боялась, что загорятся волосы. Или рубаха, а больше-то на нас ничего нет! Но, сплясав пару минут вокруг костра – причём девчонки, в отличие от меня, что-то напевали – мы расцепили руки и все сделали несколько шагов назад. Ага, я повторяла за другими, только вот повезло мне меньше. Не поняла, что позади обрывчик уже, да и вообще после кружения не понимала, в какой стороне река, ступила на край, да и полетела спиной в тёмную воду.

Перепугалась знатно, хорошо там не глубоко было, пулей выскочила наружу, ощутив на мгновение, что кто-то попытался схватить меня за волосы и удержать. Показалось, наверное. Но от этого не легче. Девки смеются, а мне как-то невесело – мало того, что холодно, да ещё и мокро, и сердце от окружающих страхов трепыхается в груди испуганной птицей. Береника первая сжалилась и окатила меня жаркой волной высушивающего заклинания.

- Эх, тебе-то повезло, – объяснила мне Поппи, – ты первая. А нырнуть надо всем. Так что присядь на вот этот пенёк, а мы продолжим.

Руками они на этот раз не касались – костёр хорошо разгорелся, просто кружили вокруг, вытянув руки. Пение я почти не слышала, но губы подруг шевелились. Потом стали отступать назад, и следующей в воду полетела Элен. Она сразу выскочила, смеясь, и была тут же высушена.

Поппи искупалась вслед за нею, а Береника последней.

- А теперь, – Берри изначально взяла на себя руководство, – ныряем все вместе, и сразу прыгаем через костёр.

- Ещё раз!? – вырвалось у меня.

- Нырять? Да. И не ещё раз, а второй. А после костра будет третий.

Объясняла она видимо для меня, остальные уже подошли к краю обрывистого берега, безропотно приготовившись нырять.

Меня передёрнуло от мысли, что нужно снова погрузить в тёмный страшный омут. Казалось, что тот, кто не успел меня схватить в первый раз, теперь-то своего не упустит.

- Ты не бойся, – тихо сказала Поппи, – мы много сегодня можем увидеть и услышать. Не пугайся, и не верь своим глазам, не всё настоящее будет, и вообще – держись поближе ко мне.

- Тише вы! – Берри оглянулась в нашу сторону. – Ныряем на счёт три. Камней тут нет, мы проверяли, так что смелее. Окунуться с головой и сразу вылезать! Раз, два…

Мы прыгнули вперёд, сразу уходя под воду.

И всё же там кто-то был. Скользкие пальцы ухватили меня за лодыжку, едва я попыталась всплыть. Подавив животный ужас, мгновенно окативший с макушки до пяток, саданула другой ногой наугад со всей силы, и попала – во что-то склизкое, но твёрдое. Пальцы на ноге дрогнули и раскрылись, а я поспешно рванула на берег.

Девчонки уже танцевали, по ту сторону костра, подхватив подолы так, что открывали почти полностью голые ноги. Мокрая рубаха неприятно липла к телу, мешая ступать, и я решительно последовала их примеру.

- Иди к нам, – позвала Поппи, – прыгаешь над костром, и сразу в воду!

Танец длился недолго, но очень бурно, я сама увлеклась, очень уж хотелось согреться. Берри вдруг вскрикнула какой-то боевой клич, разогналась и бросилась к костру. Взлетела красиво и высоко, задевая босыми ногами языки пламени, а после сразу в один прыжок ушла в воду.

Хотела я предупредить, что там какая-то пакость, да где уж тут. Элен уже разбежалась – тоже прыгать.

- Я не стану лезть в воду! – заявила я Поппи, наблюдая за взлетевшей девушкой.

Подруга отмахнулась, как от весёлой шутки, и тоже побежала к костру. А я все продолжала дёргаться в непонятном ажиотаже.

Вот и моя очередь – Береника уже вылезла из реки и тщательно отжимала свои длинные волосы. Элен тоже появилась над поверхностью – и выглядело это, как в каком-то дурном фильме ужасов, а вовсе не как весёлый праздник.

Заметив метнувшуюся к реке фигурку Поппи, я сжала зубы и бросилась вперёд – как мотылёк на пламя огня. Что-то придало сил, и прыгнуть удалось высоко, азартное веселье согревало изнутри, а пламя – снаружи. Хотя нет, пламя не жгло, так, поцеловало в пятки и икры, но мне показалось, что загорелся край выпущенной из рук рубашки. Остаться в далёком чужом лесу абсолютно голой – меня пугало ещё больше, чем загадочная пакость в реке, потому стрелой метнулась к воде.

Ушла на этот раз особенно глубоко. И даже глаза открыла – луна показалась из-за облаков и словно фонариком осветила передо мной толщу воды. И я их увидела – какие-то мерзкие мелкие создания, смутно напоминающие человеческих существ, просто кишели впереди, протягивая ко мне костлявые ручонки. В этот раз меня всё ещё переполнял азарт от прыжка, и паника не пришла сразу. Да и человечки с выпученными глазами и редкими волосёнками на непропорционально больших головах, словно не могли преодолеть преграду, и приблизиться ко мне. Тогда и заметила, что от рубашки исходит какой-то свет. Глупо подумав, что она всё-таки загорелась, я дёрнулась на поверхность, чтобы рассмотреть.

А раз уж всплыла, то поспешила на берег, убедившись, что свечение мне просто показалось.

Подруги снова танцевали вокруг костра… Голышом!

Я опешила, споткнувшись от неожиданности, а девчонки весело закричали, чтобы шла к ним быстрее.

Их рубашки были развешаны на ближайшем кусте.

Сушить меня никто не спешил. А чувствовать себя облепленной тяжёлым мокрым одеянием я уже устала. Стянула с себя рубаху, встряхнула, вешая на куст – авось сама высохнет. И поскакала к девчонкам. Энергия внутри так и бурлила.

Огонь весело трещал, подруги скорее скакали, как молодые козы, чем вели какой-то определённый танец, и я тоже, забыв обо всём, вся отдалась движению, заворожённо глядя на языки пламени, вырывающиеся из нашего костра.

И в какой-то момент, мне почудился в огне раскалённый цветок необыкновенной красоты. Каждая прожилочка на четырёх бордовых листьях была видна, и три лепестка на толстой ножке, и даже беловатые корешки, свесившиеся с ножки наподобие сеточки. Чуть не ринулась в костёр, чтобы выхватить цветок из огня. Только Поппи ухватила за руку, дёрнув назад.

- Стоять! Оденься.

Я словно в реальность вернулась, огляделась ошеломлённо, увидела, что Поппи уже в рубашке, а остальные одеваются как раз.

Поспешила к своей, а она, к счастью – совершенно сухая. Натянула быстро, убеждаясь, что палочка и все мои склянки никуда не делись из карманов. Рубашка показалась родной и почти горячей, сразу добавляя уверенности. А вот холода уже не было, тело горело всё, то ли от трёх купаний в холодной воде, то ли от плясок у костра, но от меня словно жар исходил. И верёвка нашлась, прямо под ногами. Подняла, подпоясалась. Посмотрела в сторону дерева, куда прислонены наши мётлы, и едва сдержала крик – показалось, что чьё-то бледное лицо мелькнуло между кустов. Оно сразу исчезло, а может и вовсе мне привиделось.

Девушки заплетали косы и я последовала их примеру. Поппи шепнула, что идём искать цветок папоротника, так что я порадовалась, что волосы за кусты не будут цепляться.