Пробуждение

 Морган, ты что, плакала?! ахнула мама, едва увидев меня. Это изза Кэла, да? Вы поругались? Неужели все так плохо?

 Я… я с ним порвала.

Собственно говоря, это было не совсем так, но сказать им правду у меня язык не поворачивался. Мы уже не будем любить друг друга до конца своих дней. Мы больше не будем вместе. Никогда.

 О, милая, прошептала мама. Искреннее сочувствие, которое я прочла в ее глазах, чуть было не заставило меня снова разреветься уже в который раз за этот ужасный день.

 Плохо дело, покачал головой отец.

 И еще я попала в небольшую аварию, добавила я.

Ложь слетела у меня с языка прежде чем я успела сообразить, что сказать. Просто нужно бьшо както объяснить, что случилось с машиной.

 В аварию?! ахнул отец. С тобой все в порядке? Ктонибудь пострадал?

 Нетнет, ничего серьезного. Просто я сворачивала с подъездной дорожки у дома Кэла и врезалась в фонарь. Кажется, я слегка помяла бампер. Я судорожно сглотнула. Я была так расстроена…

 О боже! воскликнула мама. Это уже серьезно! С тобой точно все в порядке? Может, вызвать «Скорую»?

 Мам, я не ударилась головой, если ты это имеешь в виду. Я снова раскашлялась.

 Но… начал отец.

 Со мной все в порядке, прервала я его. Поскорее бы сбежать к себе, иначе я разревусь прямо тут. Или со мной случится истерика. Просго немного ушиблась, вот и все. Хочу только одного добраться до постели.

И прежде чем они снова заговорили, я выскользнула за дверь и взлетела вверх по лестнице. Дверь в комнату моей сестры была закрыта. Это удача. Еще одного объяснения я бы сейчас просто не вынесла.

Оказавшись в своей комнате, я задержалась на минутку приласкать Дагда, моего серого котенка, уютно свернувшегося клубочком на стуле. Он сонно мяукнул, приветствуя меня. Я открыла шкаф, чтобы достать самую теплую фланелевую пижаму, и рука моя замерла, наткнувшись на коробочку в углу ящика. Это был последний подарок Кэла. На мой день рождения он преподнес мне сережки золотистый тигровый глаз в оправе из серебра. Я не удержалась открыла коробочку, чтобы в последний раз полюбоваться ими. Сережки показались мне еще красивее, чем я их помнила: серебряная оправа в виде изящного кельтского узла и камни в точности того же цвета, что глаза Кэла.

И снова его лицо возникло перед глазами темные, обычно растрепанные волосы, чувственный рот, золотистые глаза, которые, казалось, заглядывают прямо в душу. Я вспомнила, как он смеялся. С первой же минуты знакомства с ним начинало казаться, что ты знаешь его уже сто лет.

Я положила сережки на ладонь. От них исходило едва заметное тепло. Значит… они заговорены, сообразила я. К горлу подкатила тошнота. Богиня, помилуй, выходит, это не подарок, а еще одно средство контролировать меня… следить за мной! Внезапно я вспомнила: когда Кэл дал мне эти серьги, мне показалось, что они пронизаны его любовью. А выходит, они излучают магические флюиды.

Значит, нужно избавиться от них, и как можно скорее. Нельзя оставлять их у себя. Нужно найти безопасный способ уничтожить все подарки Кэла. Но не сегодня. Я сунула сережки обратно в ящик, туда, где лежало все, что он мне дарил, потом влезла в пижаму

Когда я уже постелила постель и собиралась юркнуть под одеяло, раздался тихий стук в дверь. В комнату заглянула мама.

 С тобой все в порядке? мягко спросила она.

И тут слезы ручьем хлынули из глаз. Я зарыдала так, как никогда в жизни. Меня всю трясло, и я ничего не могла с этим поделать.

Через мгновение мама была возле меня. Она крепко обняла меня, и я прижалась к ней, почувствовав себя снова маленькой.

 Родная моя, прошептала она, уткнувшись лицом в мои волосы. Доченька моя, мне так жаль! Я понимаю, как тебе больно. Может, расскажешь, что произошло?

Я подняла глаза, и наши взгляды встретились.

 Не могу… всхлипнула я сквозь слезы. Не могу…

Мама кивнула:

 Ну хорошо… Тогда в другой раз. Когда ты сама захочешь.

Я забралась в постель, и она подоткнула мне одеяло, а потом поцеловала меня, как делала, когда мне было лет шесть. Щелкнул выключатель, и комната погрузилась в темноту.

 Я здесь. Мама взяла мою руку и стала поглаживать ее. Все будет хорошо.

Ухватившись за мамину руку, я провалилась в сон.

Глава 2. Перемены

В тот же вечер, отвезя Морган домой, я вернулся в дом Селены. Пришлось ждать, пока уедут полицейские и пожарные. Потом я битый час пытался проникнуть в дом, но так и не смог пробраться сквозь заслон магических охранных заклятий, которыми она окружила свой дом. Я пришел в бешенство. Это было все равно что биться лбом о каменную стену. Мне даже стало казаться, что я слышу злорадное хихиканье.

Интересно, а Морган смогла бы это сделать? Я вспомнил, как она проникла в тайную библиотеку Селены, причем даже не заметив этого. Она сама еще не подозревает о той силе, которая находится в ее власти. Да и откуда ей знать? Ее ведь никто и никогда не учил.

Нет. Я не имею права просить ее об этом. Во всяком случае после того, что ей пришлось пережить. Господи, эта боль, которую я прочел вчера в ее глазах… И все изза этого мерзавца Кэла! У меня сжалось сердце.

Джиоманах

Когда я проснулась, был уже понедельник. Первое, что пришло мне в голову, в доме както уж слишком тихо. Неужели все еще спят? Нет, не похоже. Родители и сестра были жаворонками: легко просыпались на рассвете, в то время как я с трудом продирала глаза. Для меня это совершенно непостижимо. Вот еще одно подтверждение того, что я неродная дочь.

Я бросила взгляд на часы. Девять сорок восемь?!

Одним прыжком я слетела с постели.

 МэриКей! завопила я.

Никакого ответа в комнате сестры стояла мертвая тишина.

Прислушавшись, я сообразила, наконец, что в доме, кроме меня, нет ни души. Присев на постель, я задумалась. Что бы это могло значить?

В горле заклокотал кашель. И тут вдруг все, что случилось накануне, разом нахлынуло на меня. Это было так страшно, что я зарылась лицом в подушку. Потом перевернулась лицом вверх и глубоко вздохнула.

Девять сорок восемь. Вотвот начнется математика. Внезапно в голове у меня будто чтото щелкнуло, и я поняла, что уже ни на математике, ни на физике… словом, никогда больше не увижу Кэла. Мучительная боль раздирала сердце.

«Как я могла быть такой идиоткой?» снова и снова с презрением спрашивала я себя.

Наконец, заставив себя сползти с кровати, я прошлепала вниз. На столике в кухне лежала записка от мамы.

Солнышко!

Я подумала, что сегодня тебе лучше хорошенько отдохнуть. Папа сам отвез МэриКей в школу. На обед в холодильнике еще осталось немного чили. Позвони мне, чтобы я не беспокоилась, как у тебя дела.

Люблю тебя.

Р.S. Знаю, что ты мне не поверишь, но со временем ты забудешь об этом. Я тебе обещаю.

Я заморгала, стараясь не расплакаться. Какаято мешанина чувств благодарности и вины одновременно нахлынула на меня, и в горле застрял ком. Как много случилось такого, о чем они даже не подозревали! И о чем я не смогу рассказать им никогда.

Сунув ломтик хлеба в тостер, я вынула из холодильника бутылку диетической кокаколы. Первый же глоток убедил меня, что это было ошибкой. Пузырьки углекислого газа острыми иголками впивались в мое раздраженное, саднившее горло. Сунув бутылку обратно, я налила себе горячего чаю и бросилась просматривать газеты.

Местная газета выходила всего два раза в месяц, а в «НьюЙорк таймс» и в «Элбани таймc юнион», естественно, не было ни слова о вчерашнем происшествии. Да и то сказать что им какойто небольшой пожар в заштатном городишке под названием ВидоузВэйл, от которого до ближайшего крупного города не меньше двух часов езды? Ладно, потом посмотрю по телевизору выпуск местных новостей, успокоила я себя. «Интересно, а что думают в школе по поводу внезапного исчезновения Кэла, вдруг пришло мне в голову. Или он позаботился об этом заранее?»