Плохой год (ЛП)

– И теперь, когда ваши отношения перестали быть такими напряженными как поначалу, вы ощущаете утрату интереса или возбуждения? Мистер Малфой?

Драко вздохнул и закинул ногу на ногу.

– Разумеется, все уже не так завораживающе, как было по первости, но дело не в трудностях. Всё было в новинку в другом человеке, в том, что мы делали. Но это не значит, что потом мы были менее удовлетворены друг другом.

– Но сейчас всё по-другому? – он вскинул бровь и жестом дал понять, что ждет объяснения. – Вы сказали, были менее удовлетворены, не в настоящем…

Он снисходительно улыбнулся.

– Будь мы удовлетворены сейчас, мы не платили бы вам за то, что вы меня раздражаете, не так ли?

Черты Перри исказило нетерпение, прежде чем она сумела придать своему лицу выражение вежливого интереса.

– Я здесь для того, чтобы помочь вам, мистер Малфой. А теперь почему бы вам не рассказать мне о ваших семьях и друзьях. Вы прошли школу, войну, у вас богатая история. Рядом были близкие люди, которые бы поддерживали ваши отношения?

В комнате повисла тишина, и Гермиона решила, что Драко отвечать не намерен.

– Моя семья была настроена очень дружелюбно, – она помедлила, оглядываясь на мужа. – Драко потребовалось время, чтобы понять маггловский уклад, но в конечном счете он немного открылся этому миру.

– Мистер Малфой, а как обстоит дело с вашими родителями?

– Они стали сравнительно понимающими, – протянул он.

– Сравнительно?..

– Если сопоставлять с началом.

– Но они не поддерживали вашу женитьбу?

Гермиона выдавила смешок.

– Они были бы счастливы, если бы мы разошлись. Кроме…

– Чушь, – осадил ее Драко, на секунду задерживая на ней взгляд. – Ты нравишься моей матери.

Гермиона скептически на него посмотрела.

– В прошлый раз, когда я была там, она заявила, что мой вкус – это настоящее бедствие, а я сама здорово поправилась, пусть даже…

– Это ее способ выражения. Сколько раз…

– Ее способ? Постоянно придираться к каждому моему слову…

– Да! Ты видишь ее со мной…

– И давай даже не будем касаться твоего отца.

Его голова дернулась, прежде чем Малфой смерил Гермиону злым взглядом.

– Ради бога, Гермиона.

– Этот человек будет смеяться, когда я сдохну…

– Ты проводишь слишком много времени с Уизли с этими твоими мелодрама…

– Это не мелодра…

– Именно они…

– Твоей отец…

– Никогда тебя не полюбит, – он вскинул обе руки, признавая сказанное. – Никогда не примет полностью, что ты моя жена. Но он знает, что я люблю тебя, и этого ему достаточно. Мой отец убьет любого, кто поднимет на тебя руку, только лишь потому, что знает, каково будет мне, – его скулы окрасились румянцем, и Гермиона медленно закрыла рот. Драко повернулся к терапевту и поднял палец. – Я выражался фигурально.

– Ну разумеется, – Перри поднесла перо к странице блокнота и замерла. – Гермиона, почему бы вам не рассказать Драко о своих чувствах, вызванных его словами.

Гермиона подцепила пальцем складку на джинсах, которую тут же разгладила.

– Я понимаю. И никогда не просила Люциуса прыгать от радости, что я его невестка, так как сама никогда не могла полюбить его как человека. Но от этого все равно больно, – она сделала глубокий вдох, уткнувшись взглядом в свои руки. – Больно, что твой отец не считает меня достойной тебе парой. Думает, что я не смогу сделать тебя счастливым. Я знаю, как сильно ты его любишь, и иногда это тяжело. Потому что отдаю себе отчет, что его признание – это то, что тоже сделало бы тебя счастливым. И я полагаю…

Она пожала плечами, сглатывая комок в горле. В какой-то степени Люциус был прав. По крайней мере, принимая во внимание последний год. Драко был несчастлив, как, впрочем, и она. А потом ее поступки привели к тому, что им обоим стало совсем плохо. Тишина в комнате душила, и Гермиона сморгнула набежавшие слезы.

– Уизли думает, что я не годящийся для тебя кусок дерьма, – тихо проговорил Драко.

Перри подхватила со стола коробку с салфетками и протянула ее Гермионе. Та взяла парочку и промокнула веки.

– Ты с ним общаешься.

Она посмотрела на Малфоя, и тот вернул ей взгляд, издав неясный звук.

– С трудом. И он всегда думал, что я чертовски тебе не подхожу. Тебя это волнует? Это хоть как-то повлияло на твои чувства ко мне?

– Нет.

– То-то и оно. Ты не можешь изменить Уизли, а я не могу исправить отца. И ты знала это, когда выходила за меня.

2003: «Корень ветвится и растет. И знаешь, именно там он и остается. Там, где закрепился».

Она наконец-то отыскала второй ботинок в шкафу и теперь самодовольно его рассматривала. На лице блуждало то выражение, что появлялось всякий раз, стоило Гермионе завершить или получить нечто, требующее определенных усилий. И все старания ради вот этого? Я победила, я победила, я победила!

Она выпрямилась и натянула ботинок на ногу. Гермиона так долго его искала, что чуть было не завалилась влево, и когда этого всё же не случилось, едва не споткнулась сама об себя. Откинув выбившиеся пряди за спину, она тяжело выдохнула и обмахнула разгоряченное лицо ладонью.

Она услышала раздраженные голоса за своей дверью только, когда добралась до гостиной. Не глядя, потянулась за сумкой, чуть не сбив при этом лампу, и все это время не сводила глаз с входной двери. Малфой – холодный низкий тон и… Рон. Определенно. Разозленный, ошеломленный и достаточно громкий, чтобы престарелые соседи прильнули к своим дверям.

Гермиона издала хныкающий звук – тот самый, который выдавали ее связки всякий раз, когда их хозяйка сомневалась в решении проблемы. Выругалась под нос, пихнула сумку под мышку и ринулась на шум. Схватив с углового столика ключи, рванула на себя створку и поморщилась, увидев Малфоя и Рона. Оба раскраснелись, кулаки Рона были сжаты, малфоевская насмешка соперничала с той странной гримасой, которой Рон обычно выражал бешенство.

– …твое дело…

– Гермиона, – Рон смотрел на нее пару секунд, пока она переводила взгляд с одного визитера на другого. – Гермиона.

– Ну вот видишь, Уизли. Выяснил.

Рон послал Малфою свирепый взгляд, прежде чем обратить свое внимание на подругу.

– Он преследует тебя? Домогается? Шантажирует? Потому что я знаю, это не работа, когда он появляется у твоей двери в семь… – он оглядел ее с ног до головы. И еще раз. И еще. – О Мерлин, Гермиона. Почему на тебе это чертово платье? Закончилась чистая одежда? У тебя день стирки?

– Рон, ты же отлично знаешь, что я не тяну со стиркой до тех пор, пока не останется чистой одежды. Я…

– Тебе жарко? Охлаждающие отлично подхо…

– Рон…

– Может… – он вгляделся в ее лицо, наклонился и прищурился. – Ты в своем уме? Нам стоит…

– Настолько же в своем уме, насколько и всегда. Я…

Рон искусственно рассмеялся, откинулся и дважды мотнул головой в сторону Малфоя.

– Ты совершенно, – еще один кивок, – совершенно, – еще один, – уверена в этом? Малфой стоит у твоих дверей – Малфой. И тебя это не беспокоит.

Гермиона вздохнула и встретилась взглядом с Драко.

– Рон…

– Какого черта, Гермиона. Скажи, что хочешь, чтобы я надрал ему задницу. Скажи, что у тебя свидание с одним из твоих зануд. Скажи…

– У меня свидание.

– Ммм… – Рон покачал головой.

– Д…

– Нет.

– Р…

Он сжал пальцы.

– Я понял. Работа со всеми этими странными растениями и химикатами – дело в этом? Ну конечно в этом. Надышалась немного…

– Господи, нет.

– … Мунго, правда. Пошли. Мы доберемся через камин…

– И ты вот с этим выиграла войну? – пробормотал Драко, и голова Рона дернулась в его сторону.

Гермиона быстро отошла от двери и вклинилась между этими двумя, когда Рон сделал угрожающий шаг вперед. Она схватила его за руку, легонько стиснула и посмотрела прямо в лицо.

– Я иду ужинать с Малфоем.

Рон поджал губы и, чуть повернувшись, склонил голову влево. Так же он делал во время квидичных матчей, когда кто-то выигрывал у Пушек.