Оставь надежду, всяк сюда попавший (СИ)

Благостные мысли о еде прервал странный звук.

Остановившись около туалета, он услышал подвывания.

И всхлипы, и шмыганье носом — кажется, у кого-то приключилась истерика.

Странно, почти все здешние Морти — стреляные воробьи…

Полный недоумения, парень вошел в туалет, и ему все стало ясно.

Прямо на полу, уткнувшись носом в колени, сидела новенькая.

— Что случилось?!

Подняв голову, девчонка посмотрела на него красными глазами и, оперевшись на протянутую руку, встала.

— Я… я… — вытирая слезы, она умудрилась зареветь еще громче. — Я н-не могу! З-заниматься… т-таким… не могуууу!..

Морти не придумал ничего лучше, кроме как залепить ей пощечину.

Всхлипнув в последний раз, она замолчала, открыв рот в немом шоке.

— Дура!

Подобным резким тоном он попытался скрыть стыд от того, что только что сделал.

— Чего ты нюни распустила?! Здесь хныксам места нет, хочешь выжить — никогда не реви, поняла?

Морти давал совет, которому сам не всегда следовал, но, по крайней мере, ему хватало ума оставлять все свои рыданья в подушке, не позволяя никому их видеть.

— П-поняла… — едва слышно ответила девушка, держась за щеку.

— А теперь давай-ка соберись, — взяв ее под локоть, Морти довел новенькую до раковины и сам включил кран.

В полной тишине долго не было слышно ничего, кроме плеска воды и фырканья.

Когда лицо девчонки приняло более-менее приличный вид, он критически осмотрел ее и, легким движением поправив сползший с волос ободок, спросил:

— Так что случилось-то?

Кажется, этот вопрос был лишним — самка Морти вздрогнула, как от удара током, готовая снова разрыдаться.

— Я не хочу спать с Риками! Это отвратительно, мерзко, это… Я не могу, просто не могу!

Отдавшись эхом от пустых стен, эти слова повисли в воздухе, и Морти захотелось рассмеяться — долго, злобно и с сарказмом.

Он тоже желанием не горел, да только кто его спрашивал?

— На каждое “не хочу” есть свое “придется”, — ответил юноша как можно спокойнее, скрипнув зубами. — Тебе ведь хочется жить, правда? К тому же, тебя будут беречь, ты ведь женщина…

— Но!..

— Никаких “но”, — сказал Морти уже куда суровее. — И скажи спасибо, что тебя не слышали ни Дон, ни кто-нибудь из его прихлебателей! Будь на моем месте кто-то другой, тебе бы не поздоровилось. Успокойся и иди работать…

— Нет!

Взвизгнув, новенькая закрыла лицо руками, но даже так было видно, как она покраснела.

— У м-меня после первого Рика… б-болит…

Приподняв бровь, мальчик усмехнулся.

— У нас, знаешь ли, у всех здесь болит там, где ты и представить себе не можешь…

Запустив руку в задний карман, он вытащил две таблетки.

— На. Так будет проще. Может, даже понравится…

Это были обезболивающее и возбудитель.

Прижав таблетки к груди, новенькая едва заметно улыбнулась.

— С-спасибо, — неловко переминаясь с ноги на ногу, она пригладила растрепавшуюся прическу. — Я Мари… Мари Смит, измерение R-63. Будем знакомы?

Пожав ее прохладную ладонь, Морти принял знакомство.

Но, к сожалению, поговорить подольше им не удалось, клиенты не ждали…

Обслуживая Риков и занимаясь своими делами, он нет-нет, да и возвращался мыслями к женской особи — и почему-то, хоть это и было глупо, надеялся, что ей стало хотя бы немного легче.

Уже было поздно, когда Морти услышал стук в дверь.

На пороге, смущенно кусая губу, стояла Мари, держащая какую-то коробку в руках.

— Привет… — немного удивившись, он все же дал самке войти.

— Привет, и… вот!

И она отдала ему свою ношу.

То, что принесла Мари, оказалось большим подарочным набором вафель “Рик-простак” в жестяной упаковке.

— Мне клиент подарил, и…

Что таилось за этим загадочным “и”, мальчику было решительно непонятно.

— А почему мне? — нарочито развязным тоном спросил он, пытаясь скрыть свою растерянность. — Т-тут, знаешь ли, можно найти кого угодно, кому делать подарки выгоднее — вон, Морти из Майами очень любит, когда к нему подлизываются…

Только после того, как эти слова вырвались из его уст, Морти понял, что сморозил.

Вспыхнув от обиды, Мари скрестила руки на груди.

— Я н-не подлизываюсь! Я просто хотела поблагодарить тебя за таблетки и за то, что выслушал тогда, а ты…

— Прости, п-прости, я не хотел!

К счастью, злилась она недолго.

Яркая надпись на коробке с вафлями гласила, что в их составе “в два раза больше сладкой лжи”, и, бездумно постукивая ногтями по крышке, Морти подумал о том, что хотел бы быть на месте Рика-простака.

Что хуже — когда твоя жизнь фальшива насквозь, но прекрасна, или когда все вокруг тебя реально, но ты этой реальностью сыт уже по горло?

— А г-где твой Рик?

Вздрогнув, он вынырнул из своих мыслей.

— Что, прости?

— Где твой Рик?

Этот вопрос определенно стоило запретить именем правительства Цитадели как самую страшную пытку.

— Не хочу об этом говорить, — ответил он, и голос, к счастью, не дрогнул. — Он умер.

— Ох… Извини.

Сложив руки на коленях, Мари грустно улыбнулась.

— А вот мой Рик жив… По крайней мере, был, когда я видела его в последний раз. Мы потеряли друг друга в одном из приключений, и… и я бы все отдала, лишь бы…

В комнате повисла гнетущая тишина.

— Слышала про Портал Желаний? — спросил юноша, чтобы разрядить обстановку.

— Нет, а что это?

— Говорят, он способен воплотить любые мечты, если бросить в него что-то важное для тебя, но… — Морти тяжело вздохнул. — Мечты ведь не сбываются, правда? Только не у нас! Только не у Морти, тем более… отсюда.

— А я бы хотела попасть к этому Порталу, — глаза новенькой мечтательно заблестели. — Я бы пожелала найти моего Рика… Кто тебе сказал, что мечты не сбываются?

— Жизнь, — фыркнул он. — Сама жизнь повторяла мне это раз за разом, пока я наконец не понял…

Вопреки серьезности его тона, Мари почему-то захихикала.

— Странный ты какой-то! Я не пробыла здесь достаточно долго, чтобы судить, но… — она вдруг понизила голос. — Ты не такой, как другие Морти.

— Да ну? — где-то парень уже это слышал. — У меня что, рога успели вырасти, или щупальца, или третий глаз? В чем, скажи на милость, я особенный?

— Ну, — опустив взгляд в пол, девушка заёрзала. — Я даже не знаю, как сказать… Ты наорал на меня в туалете и ударил, но при этом помог, а другие Морти… Они либо пялятся на меня, как на зверушку в зоопарке, либо грубят и обзываются, — она поморщилась. — Это все потому, что я Мари, а не Морти, да?

— Именно, ты так догадлива! Ты здесь — белая ворона, и многие тебя здесь сожрали прямо вместе с твоим ободочком, так что я бы на твоем месте держался подальше от других Морти…

— Но не от тебя. Потому что ты — хороший!

И, прежде чем он успел понять, что произошло, Мари поцеловала его в щеку и вылетела за дверь со скоростью ультразвука.

И что это было?

Много разных вопросов посещали голову Морти, пока он, глядя вслед новенькой, потирал место поцелуя.

А на коленях у него остался лежать набор подарочных вафель.

Значит, в два раза больше?..

Вафля хрустнула во рту, и вкус сладкой лжи растекся на языке.

Сладкий, такой до одури сладкий, перехватывающий дух, и, даже не успев толком прожевать, он понял, что плачет — но вовсе не от грусти.

В какой-то момент Морти будто перенесся домой, туда, где были и папа, и мама, и Саммер, и Рик, колдующий в гараже над неведомыми изобретениями, туда, где он ходил в школу и вздыхал по Джессике — боже мой, это словно было в другой жизни!

Сладкая ложь ударила в голову, и на несколько секунд он поверил, что все получится, и что из борделя есть другой путь, кроме труповозки и овощного отсека… Конечно, эти надежды были напрасными.

Но, даже если это и было так, то почему бы и не попытаться?

И почему бы не бежать не вдвоем, а втроем?

====== Глава 5. Мы так давно не видели солнце ======