Страж (СИ)

Среди симусов считалось, что люди – ужасные лампроги. Если все остальные расы почитали за честь, когда их выбирали жрецы, то глупые человечки начинали чудить. Что-то странное творилось у них в голове. Во всяком случае, было известно около десяти подобных случаев и в семи из них лампроги чуть не убились, пока привыкали к своему новому положению. Симусам пришлось приложить немыслимые усилия для того, чтобы наладить сносные отношения.

Люди – существа интересные. Про них написано немало монографий и Фоирчерн даже пару из них просмотрел. Интересно же, чем мать пугает! Все авторы дружно указывали на крайнюю обидчивость, склонность к немотивированной жестокости, злопамятность и злокозненность существ. Проще говоря: если человек решил, что его оскорбили, то все, заказывай гроб.

Женские особи частенько бывали неумны и даже сами человеческие мужчины не могли разобраться, как себя с ними вести. Даже понятие такое было «женская логика». Это значит – вообще непонятно, почему.

Еще исследователи сообщали, что, проникнув на территорию людей, и изучив их быт, пришли к ошеломляющему выводу: люди разные. Настолько, что поведение и представление о нормах морали может варьироваться в зависимости от местности, господствующей религии, воспитания, данного в конкретной семье, и личностных особенностей индивида. То есть, запросто может быть так, что одно и то же действие один человек воспримет с восторгом, а другой – жутко обидится. Люди и сами страдали от этой своей несчастной особенности, иногда годами пытаясь найти среди тысяч существ того единственного, кто подойдет. Такой человек именовался «половинка», и найти ее считалось большой удачей. Только вот, везло очень немногим.

Среди магических рас не так. Конечно, личность уникальна, но определенные черты присущи всем представителям расы.

К примеру, если ты хочешь завоевать сердце мерроу(7), надобно непременно дарить каменья, которые невозможно найти в морской пучине, да всякие диковинки. Они падки на подарки. Лампрога-мерроу достаточно завалить дарами, да не забывать баловать на каждый мало-мальски значимый праздник и тогда лампрог будет доволен и весел.

С кентаврами необходимо делить свой досуг, к подаркам же, если это не оружие, они почти равнодушны.

Если достался мшанки, достаточно следовать простым правилам: не рассказывать снов, не сдирать кору с деревьев и не запекать в хлеб зерна тмина, и существо будет счастливо. (8)

Осечки невозможны, эти особенности заложены в нелюдей самой магической природой, среди людей же, каких только странных личностей не попадалось!

Кажется, не было правила, или нормы, для которой не было бы исключения. Существовали даже несчастные, испытывающие плотское влечение к неодушевленным предметам или мертвецам. Как такое возможно, Фоирчерн понимал слабо, однако, исследователь, описывающий этот феномен обладал безупречной репутацией, не позволяющей сомневаться в его словах.

Когда жрец, погано усмехаясь, сообщил, что нити связи идут в земли людей, Фоирчерн разгромил в припадке ярости половину храма.

Однако, делать было нечего.

Через некоторое время делегация видящих отправилась к людям, чтобы на месте разобраться, где столь необходимые для симуса стабилизаторы.

Фоирчерн, пока дожидался своих нареченных, перерыл всю библиотеку, внимательно прочел, все, что отыскалось, пришел в ярость, потом - в ужас, затем впал в апатию.

Потому как по всему получалось, что ему конец и он станет первым симусом в истории своей семьи, который впадет в амок, захватывая в небытие обитателей замка.

Фоирчерн не был дураком. Он знал, что обладает мрачным и нелюдимым характером. Большая часть магических существ вызывала у него раздражение и желание предать их немедленной смерти. Он был абсолютно нетерпим к чужой глупости, с презрением относился к роскоши, ненавидел пустопорожние разговоры и дурацкие условности, предпочитал высказываться прямолинейно и никогда не врал.

Его манеру поведения за глаза прозвали «невыносимой честностью». Фоирчерн прекрасно понимал, что так нельзя себя вести. Не принято. Это невежливо. Что именно поэтому, а вовсе не из-за высокого сана, у него нет ни единого друга.

Все понимал. И упорно продолжал гнуть свою линию. Потому что по-другому не мог. Просто физически.

Ну, и как с такими-то отрицательными способностями к отношениям ему удастся уговорить лампрогов его принять?

Потом стало еще хуже: лампроги запаздывали. Настолько, что, ради благополучия жителей, Фоирчерн был вынужден удалиться на границу. Замок перешел на осадное положение…

Появившиеся люди моментально привели его в чувство. Хотя, кажется, сильно напугались. Поэтому несколько дней симус старался не попадаться им на глаза. И только через неделю рассмотрел прибывших. Результатом стал уже знакомый неутешительный вывод – жить осталось недолго.

Младший, представившийся Янушем, по словам воина из сопровождения, был старшим сыном князя. Высокий, стройный, он стоял вровень с совсем не маленьким симусом. Волосы его были совершенно необыкновенными: светлые, чуть вьющиеся, они отливали на солнце золотом. Брови же и ресницы – угольно черны. Губы – яркие, как кораллы. Но страшнее всего были глаза: в них светилась стальная воля, взгляд был тверд и холоден. Лорд даже не понял сначала, какого они цвета, потому как то было не слишком важно.

Княжич был прекрасен. Фоирчерн не мог себе представить, что сможет понравиться этому настороженно глядящему на него красавцу.

Второй был воином. Об этом говорили и манера двигаться, и выправка. Он был серьезен, молчалив, и всюду следовал за своим любовником по пятам.

То, что эти двое вместе, симус понял сразу. Достаточно было вдохнуть запах.

Воин был старше княжича, несколько ниже, но крепче и шире в плечах.

Оба человека были необыкновенно хороши, каждый по-своему. И к обоим Фоирчерн боялся подойти. Вот прямо – до дрожи в коленях.

Как только он не ругал себя за странное малодушие, однако, долгие разговоры с самим собой помогали слабо: стоило увидеть гибкую фигуру Януша, или встретиться с голубыми глазами Зийлина, как сердце начинало заполошно трепыхаться, холодели руки и тянуло страхом в груди.

Сегодня ему было особенно плохо. Симус понял, что медлить и далее - преступно. Ему повезло – Януш иногда позволял себе чуть дольше поваляться в кровати, наверное, сегодня был именно такой случай, Зийлин завтракал в одиночестве. Заговорить с одним человеком было проще, чем сразу с двумя и Фоирчерн решился…

И к чему это привело?

Коварные лампроги разнежили его ласками, а потом уткнули носом в простыню!

Люди очень старались. Зийлин никуда не спешил, а руки Януша тем временем гладили и разминали спину, массировали кожу головы. Княжич шептал ему слова поощрения, называл разными ласковыми именами, успокаивал и рассказывал, какой он красивый.

Столько хороших слов Фоирчерн за всю свою жизнь не слышал. Поэтому, когда Зийлин начал весьма болезненное проникновение, он сжимал зубы и терпел. Януш лег рядом, убрал разметавшиеся пряди от лица, прикоснулся к скуле губами:

- Сперва всегда больно с непривычки. Потом проще. Когда привыкнешь, тебе понравится.

- Я до этого не доживу, - мрачно предрек симус.

- Не преувеличивай. Ты хочешь меня? – коварно спросил Януш и блеснул глазами.

Симус зло фыркнул, всем своим видом показывая, что на глупые вопросы не отвечает. Достаточно живое воображение моментом подсказало, как прекрасно это могло бы быть.

- И что же, полагаешь, что мне будет неприятно? То есть - ты хочешь причинить мне боль? – глаза княжича заледенели.

- Нет… нет. Я понял твою мысль. Мне понравится, - пообещал страж, не совсем уверенный в том, что это возможно: зад жгло довольно сильно, не спасала ни обильная смазка, ни осторожные, неглубокие толчки.

Однако, логика в словах человека, несомненно, была. Фоирчерн крепко задумался, одновременно пытаясь принять такое положение, при котором неудобство станет более терпимым.