Дни мародёров (СИ)

— Сивый думает, что, если он окружит себя детьми охотников и закроется ими, как щитом, охотники его не тронут, — Дирборн коротко покивал, на челюсти у него вздулись желваки. — Ничего, когда я верну Сью, позволю ей самой спустить с него шкуру.

Теперь они молчали довольно долго. Сириус не знал, что сказать. Но, наверное, Дирборн и сам понимал, что Сьюзан никогда не вернется.

Он вдруг поднял голову и глубоко, с удовольствием, вздохнул.

— Хорошая сегодня ночь! — проговорил охотник, оглядывая ночное небо и окрестности замка. — Вообще, хорошо здесь у вас, — он поднялся с бревна и усмехнулся, глядя на помрачневших мальчишек.

— Ну что расселись? Поднимайтесь. Нас ждет работа, — с этими словами он окинул лагерь последним цепким взглядом и первым пошел в сторону леса.

Сириус удивленно оглянулся на него, и в этот момент в небо над верхушками деревьев вдруг ударил залп заклинания и чернило ночи окрасилось красным. В лагере поднялся шум, охотники повскакивали со своих мест, задирая головы и оборачиваясь. Некоторые уже хватали оружие.

Искры сигнального заклятия медленно опадали в воздухе.

Первые оборотни вошли в лес.

Ремус метался по лесу, как сумасшедшая ищейка. Нырял в кустарник, вспахивал носом землю и песок, пытаясь отыскать остывшие следы, то и дело вскидывал голову и прислушивался, а потом снова бросался на поиски.

Мэри видела его.

Она увидела, как он превращается, и теперь плутает где-то в лесу, полном оборотней! Её след, такой ощутимый и яркий в Хижине, таял, терялся с каждым новым порывом ветра, и Ремус уже почти отчаялся её найти, хотя и не сдавался. Он был так напуган её появлением и побегом, что совсем забыл о том, зачем они вообще явились сегодня ночью в лес. И опомнился только тогда, когда на него из темноты наскочил гигантский олень и чуть не протаранил насквозь рогами.

— Всё? Остановился? — Джеймс обернулся с собой и размашисто утер рот. Он задыхался так, словно готов был отдать концы. Странно, что он вообще смог его догнать. Даже у Сириуса не всегда получалось. — А теперь, Лунатик, скажи мне, куда ты, Мерлинова мать, прешь, а?! — Джеймс был очень зол. — Ты охренел? Ты забыл, что мы должны тут делать? Забыл про Бродягу?! Ты хоть слышишь, что там сейчас творится?

Очевидно, его оленьи уши тоже уловили звуки схватки где-то в сердце леса, не очень далеко от них.

— Он там один, а ты тут носишься, как будто тебе саламандру под хвост засунули. Нет, блять, стой! Стоять, я сказал! — рявкнул он, когда Ремус навострил уши — он услышал звуки чьего-то бега совсем рядом с ними. — Да что блять, с тобой такое стряс…

К счастью, объяснение само настигло их и прокатилось по всему Запретному лесу — громкий девчоночий визг.

— Что за… — Джеймс моментально спал с лица и завертелся на месте. — Черт, черт, че-е-ерт! — он выпростал из кармана толстовки волшебную палочку и выстрелил в небо коротким желтым всполохом, который должен был восприняться всеми, находящимися рядом охотниками, как сигнал к тому, что в лесу находятся ученики. Все это Дирборн растолковал им заранее.

Не успел всполох взорваться над верхушками деревьев, а Джеймс, уже перекинувшись в оленя, галопом несся вслед за Ремусом, перескакивая через поваленные деревья и камни.

То, что не только они гонятся за девушкой, Джеймс понял сразу, почувствовал всей своей оленьей сущностью, от кончиков рогов до копыт. Но вот к чему он совершенно не был готов, так это к тому, что в тот момент, когда они, наконец, увидят впереди человеческий силуэт, на них откуда-то сверху с ревом обрушится нечто гигантское и страшное, как черт.

Джеймс даже опомниться не успел, как неизвестный монстр отбросил его в сторону, и Джеймс кубарем прокатился по земле, увидев, как в воздухе мелькнули собственные копыта. Через секунду на землю рядом с визгом обрушился Ремус, подняв ворох старой гнилой листвы. А затем земля задрожала, как под колесами поезда.

Кое-как Джеймс перевернулся на живот и поднялся с земли, выставляя палочку, как рапиру. Очки он потерял, и все казалось размытым, он видел только, как та самая лысая горилла, о которой говорили охотники, стоит посреди леса, точно мельница в поле и раскидывает оборотней как котят, а те кидаются на него, как львы на зебру. Хотя, на самом деле, зеброй здесь была не она, а человек, за которым и гналась вся эта фауна.

— Лунатик, ты живой? — спросил он, и в этот момент где-то неподалеку раздался громкий всплеск.

Ремус поднял голову, Джеймс оглянулся, и они тут же, не сговариваясь, побежали к озеру, однако, звук услышали не только они. Монстр догнал их почти у самого берега. Первым схватил Джеймса и опять отшвырнул его в сторону. Ремус зарычал и прыгнул на него, но чудовище с легкостью стащило его с себя и стиснуло обеими ручищами, так, словно хотело раздавить. Ремус рычал, визжал и бился, пытаясь вырваться из удушающего захвата. Монстр был намного больше и сильнее, и наверняка бы его прикончил, но тут в его безумных глазах вдруг что-то прояснилось, он разжал руки и Ремус, задыхаясь, шлепнулся на землю.

Чудовище оглянулось и с рычанием двинулось к берегу, но тут вдруг из мрака между деревьями с боевым кличем выскочили охотники, а вместе с ними — гигантский медведь, пес, не уступающий ему в размерах, и парочка крупных лесных кошек. Видок у охотников был такой, словно они бежали сюда сквозь заросли исполинского колючего шиповника — сплошная кровь и порезы, порванные мантии, даже шерсть у животных блестела в лунном свете от покрывшей из темной влаги.

Их оружие и стрелы обрушились на монстра, как град. Он взревел и попер прямо на охотников. Одного отбросил куда-то в заросли, другого прикончил на месте. Медведь с утробным ревом встал на задние лапы, между гигантами завязалась схватка, и неизвестно, кто бы из них победил, если бы черный пес не прыгнул монстру на спину в удобный момент, и не вцепился зубами в бочину. Монстр оглушительно взревел, сорвал пса со своей спины и швырнул на землю так, что он пронзительно завизжал. Медведь, за мгновение замешательства получил удар, сваливший его с ног. Охотники вновь натянули луки, но как только главное препятствие исчезло, монстр ломанулся в чащу. Часть охотников, возглавляемая каким-то крупным хищником, устремилась за ним, некоторые остались.

Едва отдышавшись, Джеймс вскочил и бросился к берегу, на ходу стягивая куртку…

Ремус устремился за ним, с небольшим опозданием — Бродяга с крысой на спине. Охотники столпились на берегу, глядя, как Джеймс подплывает к какому-то темному предмету в воде, как взваливает его на плечо и возвращается к берегу…

Сириус торопливо сбросил мантию и куртку, и прыгнул в воду, следом за Джеймсом. Тоже самое сделал и Дирборн.

Втроем они вытащили девушку на берег и уложили на землю. На фоне темной травы её кожа казалась белой.

— Анапнео! — приказал Дирборн, как только Мародеры опустили её и убрали руки. — Анапнео!

Все ждали, что Мэри сейчас закашляется и вздохнет, но вода просто вылилась из её рта и носа, раскрыв губы так, что показались зубы.

— Черт… — Дирборн отбросил палочку, зажали Макдональд нос и сделал искусственное дыхание, а потом попытался привести в чувство массажем сердца. Мэри не реагировала. Её голова перекатилась набок, изо рта снова полилась вода. Джеймс, с волос и одежды которого капала вода, жадно следил за действиями Дирборна, Сириус, как зачарованный смотрел на цепочку на шее девушки, Питер трясся, как в ознобе…

— Твою мать, ну давай же! — взревел Дирборн, с силой вталкивая и вдыхая жизнь в грудь девочки, но она не реагировала.

— Хватит, Дирборн, — негромко сказал одноглазый, наблюдая за ним. — Ты ей уже не поможешь.

Джеймс вскинул голову, Сириус отвернулся и потер ладонью рот.

— Наверное, глотнула воды, при падении, — добавил Найверт и вздохнул. — Всего минут на пять опоздали.

Дирборн поднял голову, сжал губы, зажившие какой-то своей жизнью, несколько раз моргнул, справляясь с собой, а потом яростно махнул кому-то из охотников рукой и рявкнул: