Сто семидесятая (СИ)

Впервые я видела такое количество ратенмарцев, собранных в одном месте.

Проходя сквозь толпу, я заторможенно всматривалась в незнакомые лица, находя морщины горечи, досады, печали, волнения и множества других эмоций, сопровождавших самых обычных людей, на какой бы планете они ни жили, в тягостные моменты.

Но ведь они были ратенмарцами, убийцами, не щадящими никого вокруг, так почему смерть горсти детей, среди которых к тому же были такие, как я, их волнует? - задала я себе немой вопрос и сама же попыталась на него ответить.

Может, всё дело в том, что среди погибших были Проводящие? Могли они являться настолько ценными для целого народа, чтобы столько соплеменников оплакивало несколько десятков детей? Или, может быть, всё дело было в том, что большинство из них носили такую же синюю форму, как и собравшиеся вокруг?

В памяти возник непрошеный образ Синего, склонившегося над девочкой, которой предстояло занять нижнюю ступень на социальной лестнице Империи, став Хранящей.

Как я должна была объяснить это?

Из липкого оцепенения меня вывел знакомый голос.

- Приветствую вас, братья, - голос капитана заполнил пространство, так, словно ран Дарий Альрон находился совсем рядом. Стоял у соседнего плеча, поровну разделяя горе с каждым.

Мой взгляд отыскал его на небольшом возвышении у челнока, хранившего на своем борту ценный груз. Глядя на скорбящие лица вокруг, у меня не возникло ни единого сомнения, что и в столице найдётся не меньшее количество соплеменников, желающих разделить постигшее Ратенмар горе.

Но почему?

- Не первый раз собираемся мы здесь с одной-единственной целью - проводить ушедших в лучший, совершенный мир. Но этот круг для всех нас тяжёл как никогда, потому что ещё ни разу нам не доводилось прощаться с нашими детьми.

Стоило голосу затихнуть и тишина противно ударила по ушам, словно никто вокруг не хотел тревожить мёртвых собственным дыханием.

Руки вздрогнули, пятки и ладони неприятно закололо.

Ран Дарий Альрон не спеша обвёл собравшихся взглядом, давая время ещё раз осознать, что случилось круг назад.

- Эти дети должны были стать теми, кто однажды сменил бы нас на наших постах и продолжил бы строить Новый Ратенмар. Ратенмар без войны.

Капитан снова сделал паузу. На этот раз я скорее почувствовала, как воздух вокруг завибрировал - ратенмарцев словно потревожило сильным порывом ветра.

- Да, братья мои, вы не ослышались. Круг за кругом мы поднимаемся со своих постелей, чтобы подарить будущим поколениям мир, потерянный множество сантир назад. И однажды, я не сомневаюсь, мы добьёмся своей цели. Однажды мы прекратим гибель нашего народа и вновь возвеличим Ратенмар.

Новая волна оживления прокатилось по рядам вокруг. Энергия словно окутала меня. Ещё никогда я не чувствовала силы других так отчётливо, так ясно. И эти силы, их дыхание будто касалось меня, проникая под кожу. Ещё никогда я не чувствовала себя настолько открытой и уязвимой.

- Однажды мы переживём этот миг триумфа, и тогда ещё раз вспомним тех, кто не дожил до светлого круга.

С этими словами капитан обернулся к закрытым капсулам и отдал угасшим жизням внутри последнюю честь.

Остальная церемония прощания прошла словно в тумане. Наконец корабль оторвался от площадки и полетел в сторону тоннеля. Ратенмарцы стали неспешно расходиться, и я почувствовала, как Кэртис потянул меня в сторону.

Наверное, я совсем плохо выглядела, потому что Синий впервые предложил довести меня до каюты. Мне было всё равно и я ничего не ответила.

В трансфере Кэртис нарушил тягостное молчание:

- Ты как? В порядке?

Я кивнула.

- Знаешь, ты большая молодец. До первого приёма пищи я столкнулся с ин Гермом и он сказал, что все мы отлично поработали, но ты просто умница, что не растерялась с акцентуацией. Я бы вряд ли вспомнил, - качал он головой, идя вдоль длинного коридора.

Оставшись наедине c собственными мыслями, я всё никак не могла избавиться от пелены белого цвета перед глазами. Казалось, что с моим зрением что-то не так. Оставшиеся цвета будто выцвели, побледнели, пока наконец окончательно не растаяли, оставляя меня в пустоте.

Прощальное собрание и речь были единственными событиями, отметившими трагедию. После второго приёма пищи мы отправились на занятия, остальные, так же, как и мы с Кэртисом, принялись за ожидавшую их работу. И то, что в груди постоянно давило, а мысли путались, не имело ровно никакого значения.

Круг за кругом жизнь двигалась с привычным постоянством. На какое-то время я даже позабыла о капитане и вспомнила о нём только по прошествии полного цикла. Вспомнила случайно. Имя всплыло из ниоткуда, а уже на следующий круг я снова оказалась в его каюте. После энергообмена он сразу же заснул, позволяя мне ещё долго лежать с широко распахнутыми глазами, бессмысленно пялясь в потолок.

Я не впервые видела смерть, но то, что случилось накануне, погрузилось в меня тяжёлым камнем. Мысли путались, не представляя собой никаких значимых и имеющих смысл последовательностей. Отдельные образы из прошлого и настоящего переплелись в один огромный клубок из жизней и смертей, промелькнувших на моих глазах.

Мне вдруг показалось, что всё это не имеет никакого смысла. Люди рождались и гибли по миллионам разных причин, но стоило посмотреть под другим углом, как все эти причины превращались в пустые случайности, стечения обстоятельств, заставляя сомневаться в том, есть ли у всех нас предопределение и цель, или мы всё же отдельные элементы, меняющие свою судьбу при столкновении с другими.

Круги продолжали свой монотонный ход, не принося с собой порядок. В конце концов, я попыталась попросту забыть о том, что произошло и вернуться к первоначальному замыслу: мне следовало узнать капитана ближе, втереться к нему в доверие и выведать нечто, что заставит ратенмарца потерять контроль ровно настолько, чтобы он успел придушить меня в припадке ярости. Также не следовало исключать запасной план - если у меня не получится довести ран Альрона, тогда всё придётся сделать собственными руками.

Я вспомнила об этом отстранённо, словно речь шла и не о моей жизни вовсе.

***

Кэртис, в отличие от промолчавшего о случившемся капитана, не уставал упоминать о трагедии, стоило нам хоть немного разговориться, чем порядком начал меня доводить.

- Кэртис, - не выдержала я, прошло уже несколько циклов, а Синий всё никак не мог успокоиться. Возможно, он был далеко не единственным, кому сейчас приходилось несладко, но далеко не у всех получалось выплёскивать копившееся внутри, особенно учитывая, что некоторые не только не могли облечь мысли в слова, но вообще не понимали что за червоточина сверлит голову изнутри. - Прости, пожалуйста, если покажусь тебе грубой, но могли бы мы больше не разговаривать на эту тему?