Занесенный клинок (ЛП)

Она перевела взгляд на нас.

— Оно называется Эгрегор [73]. И это его голос мы слышим.

В комнате воцарилось молчание.

— Как? — спросил Этан.

— Троян Сорши, — ответила Мэллори. — Магия, которая не рассеялась после «Тауэрлайна».

Катчер наклонился вперед.

— Подумайте о тех эмоциях, которые ощущали люди вокруг «Тауэрлайна» во время битвы. Люди были напуганы до смерти этим сражением, сверхъестественными, рекой, возможностью того, что здание рухнет. В городе была критическая ситуация, и это в дополнение ко всем тем вещам, которые обычно их волнуют. Весь этот страх, гнев и волнение были собраны вместе магией Сорши.

— Из всего этого выделилась сущность, — продолжила Мэллори. — Подобно тому, как запах этой магии — это выделенная эссенция Чикаго.

— Мы слышали Эгрегора, — тихо произнес Этан, изучая изображения, а затем поднял свой взгляд на Мэллори. — Магия, создающая жизнь?

— В какой-то форме, да.

— И зачем ей делать все это? — спросил Этан. — Создавать коллективную магию? Работать над созданием этого Эгрегора? Чтобы способствовать наваждениям? Использовать их а качестве оружия?

— Думаю, наваждения — это побочных эффект, — ответил Катчер. — Рядом с «Тауэрлайном» были тысячи человек, но наваждения относительно редко встречаются, они единичны и сосредоточены географически. Вероятно, потому что магия Сорши не распространилась равномерно.

— Тот факт, что она никогда не практиковалась, ударил по ней же, — добавила Мэллори, кивая. — У нее, конечно, были навыки. Но это была чистая сила, неподготовленная.

— А это намного опасней, — согласился Этан. — Не говоря уже о том факте, что она самовлюбленная и непредсказуемая. Она изменила погоду. Подвергла опасности жизни миллионов. Парализовала город только потому, что могла. — Он взглянул на Мэллори. — А все потому, что ты не позволила ей завладеть «Тауэрлайном».

— Она ведет себя как подросток с бушующими гормонами, — заметила Линдси. — Она практически олицетворяет самый худший из написанных романов «Школа в Ласковой Долине» [74].

— Основываясь на том, что мы о ней знаем, — проговорил Люк, — она ведет себя так всю свою жизнь. Она получает все, что хочет, обычно потому, что кто-то другой за это платит.

Я кивнула.

— Она даже не сражалась в своей битве. Она использовала алхимию, чтобы контролировать суперов, дабы те могли сражаться за нее. Она хотела победить в войне, но не хотела в ней сражаться. Она хотела власти безо всяких потерь со своей стороны.

— Она хочет оружие, — подытожил Катчер, кивая в мою сторону. — Чем мы и должны были стать для нее.

— Эгрегор разумен, — заметила я. — Если она сможет его контролировать, он сможет сразиться с нами вместо нее.

Мэллори кивнула.

— Мы считаем, что она этого и добивается. — Она указала на книгу. — Но у нас не было времени, чтобы прочесть больше, так что мы не знаем, что она попробует сделать дальше, или как с этим связана погода.

— Еще один вопрос, — произнесла я. — Если Эгрегор будет ее оружием, зачем ей мы? Зачем этот ультиматум?

— Месть, — ответил Этан, и это слово повисло в воздухе, тяжелое и опасное.

— Уверена, что отчасти это так, — согласилась Мэллори. — Но это не может быть единственной причиной. Она определенно создала нечто столь зрелищное. Но она также дала нам шанс подготовиться. Вооружиться. Мы что-то упускаем. Что-то, что связывает Эгрегора с нами. Я просто не могу пока понять, что это. И мне нужно больше времени, чтобы поработать с «Рукописью», — она повернулась к Катчеру, — и мне нужно отправиться к источнику.

Катчер посмотрел на нее.

— Даже не думай о том, о чем ты думаешь. Если прыгнешь прямо ей в руки, это ничего не изменит.

— Я люблю тебя, но ты не знаешь даже половины из того, о чем я думаю прямо сейчас, — зубы Мэллори сжались от гнева, каждое слово отскакивало от них, как горькое семечко.

— Он прав.

Мы посмотрели на моего дедушку, стоящего в дверях. Он вошел, Джефф шел рядом с ним.

— Сколько вы услышали? — спросил Катчер.

— Достаточно, — ответил он. — Расскажешь нам подробности позже. — Он сел рядом с Мэллори, сложив руки вместе. — Даже если вы с Мерит отправитесь прямиком к ней, предложите себя, думаешь, это как-то повлияет на ситуацию? Думаешь, это что-либо изменит?

— Вероятно, нет, — согласилась Мэллори. — Но если есть хоть однопроцентный шанс, что она отступит? Что, если мы придем к ней, сдадимся, она возьмет свой лед и модные наряды и свалит? Разве спасение города этого не стоит?

— Мэллори, — произнес Катчер, — ты знаешь, что математика так не работает.

— Это просто пример, — ответила она и провела рукой по лицу.

Может, это и был пример, но она права. Я не хотела, чтобы жизни стольких людей оказались на моей совести, давили на меня.

— Мне нужно больше времени, — сказала она. — Нам всем нужно больше времени.

— Уверен, она это понимает, — согласился Этан. — Вот почему время — роскошь, которой она не позволит нам воспользоваться. — Этан посмотрел на моего дедушку. — Какова ситуация снаружи?

— Город замерз и из-за этого затих. Губернатор вызвал Национальную Гвардию, и они помогают тем, кто решил эвакуироваться. Было еще два инцидента людей с наваждениями, отчего четыре человека оказались в больнице. К счастью, без смертельных исходов. А на вашей лужайке протестующие.

— Протестующие? — произнес Этан, буквально выдавливая это слово. — И чего хотят эти протестующие?

Дедушка посмотрел на меня.

— Они требуют, чтобы Мерит и Мэллори немедленно сдались ради безопасности города.

Протестующие не были чем-то новым. Как и фанатов Дома, их число увеличивалось и уменьшалось, обычно завися от погоды и того, как нас освещали новости. Но не это сейчас беспокоило Этана.

Его магия вспыхнула, как выброс энергии на солнце.

— Они смеют… Они смеют приближаться к моему Дому и требовать смерти моей жены?

Я чувствовала его растущую ярость, как бурю, затмевающую горизонт. Я коснулась его руки, но он только взглянул на меня своим пылающим взглядом.

— Нет, — проговорил он. — Я стерпел многое от этих людей, Мерит. Но не стану терпеть это. — Он повернулся на пятках и вылетел прочь, оставляя нас смотреть ему вслед.

Глава 18

ПРОСТЫЕ СМЕРТНЫЕ

Мы пошли за ним по коридору, зайдя в фойе, когда он с такой силой открыл дверь, что та ударилась о стену, оставив вмятину в штукатурке.

В коридоре и в фойе стояли вампиры. Вампиры собрались вместе, и они отводили взгляды, когда мы проходили мимо. В их глазах была вина — либо из-за того, что это мы с Мэллори были теми несчастными, которых выбрала Сорша, либо они подумывали, что принять предложение Сорши — хорошая идея.

Я прикусила язык, не спуская глаз с Этана. Игнорируя снег, лед и холод, Этан зашагал по тротуару, как воин, направляющийся в бой, а затем прошел через ворота к тротуару снаружи.

Мы тащились за ним, остановившись позади него на тротуаре, откуда он устремил взгляд на тринадцать человек, которые заняли позиции на полоске снега между тротуаром и улицей. Они оделись потеплее и принесли складные и садовые стулья, одеяла, кружки горячего шоколада.

Кажется, им было холодно, и они представляли собой печальное зрелище, но Этана, похоже, это не волновало. Безоружные или нет, он не стал давать им поблажек.

Он расправил плечи, расставил ноги и прижал по бокам руки. Ветер раздувал его волосы и отвороты дорогого пиджака, поэтому он походил на древнего налетчика, пришедшего получить свою награду.

— Вы здесь, перед моим Домом, распиваете кофе и какао и пропагандируете убийство. Как вы можете быть такими непринужденными? Такими бессердечными?

— Они бессмертны, — сказала крупная, бледная женщина на складном стуле, ее руки, одетые в перчатки, обнимали термокружку. — Так что выдай их. Что плохого может случится?