Письмо Потомкам

Я открыла глаза и посмотрела на людей.

Первое, что я спросила осознанно:

– Много?

Стефан покачал головой, совсем как человек, забыв про жесты.

– На Шим’Таа двадцать гемм, в основном старейшины.

– Они ушли по своей воле, я лишь исполнила её. Им было не больно…

– Среди людей потери…

Я поморщилась и выслушала цифру. По сравнению с прошлым это была на удивление небольшая цифра. Я посмотрела на довольного Цахеса и махнула рукой:

– Плодитесь и размножайтесь… Надеюсь, ты будешь править с умом и без истерик?

Император покачал головой:

– Вряд ли.

– Горбатого могила исправит.

– Сама такая.

Вот и вся его благодарность… Наплачусь ещё я от твоих выходок, дорогой. Ещё не раз мне придется противостоять твоим гениальным планам.

Я махнула рукой в сторону Юлиана и спросила у него на их «гениальном языке», чтобы никто не понял:

– Может, по-тихому уберем папу? Ты вроде мальчик хороший…

Юноша грудью заслонил отца, выдавая все свои чувства:

– Нет, даже не думайте! – и совсем по-детски добавил. – Папа просто шутит.

Я засмеялась, пугая присутствующих. Потом на древнем языке, который никто не помнил, кроме нас с императором, пропела Цахесу:

– Шутник… А Юлиан так похож на него, твоего первого сына… Ты клонировал его всё-таки?

Цахес болезненно рыкнул на меня, зло прищурив глаза. Потом всё же ответил.

– Да, это он. Я восстановил его память и чуть-чуть подправил…

Горько усмехаюсь:

– Конечно, знал бы мальчик, какая ты сволочь…

– Ага, последняя. – Согласился со мной император. – Замуж по расчету всё-таки не пойдёшь?

– Это попахивает инцестом, дорогой. – Я села, свесив ножки с постели, прижимаясь к недоумевающему Стефану. Гемма спросил что-то про странную любовь Императора на гарами, зло поглядывая на людей.

– Ничего такого, Стефан. Мы всего лишь шутим… – и уже на Цахеса. – А за дуру сентиментальную получишь ещё! Слышала все, не делай вид!

***

Уже уезжая на Шим’Таа, я последний раз подошла к окну своей комнаты. На меня смотрел лес, хотя там, за его пределами сияла огнями постурбанистическая цивилизация. Ходили вычурные люди, разукрашенные татуировками и инплантами. Ездили диковинные для меня машины, названия которых и устройство я совершенно не знала. Росли синтетические продукты, а земля стонала, наполненная отходами.

Но мир был так мал, теперь он умещался на моей ладошке. Множество городов и селений заброшено, изредка туда устраивают набеги. Всё постепенно зарастает и плавится, рушатся мосты и здания, обветшалые и проржавевшие насквозь.

Этот мир всё ещё уродлив, но теперь не настолько. Что– то меняется, возвращается к истокам, к Земле Изначальной.

Люди научились смотреть под ноги, ценить каждый миг.

Заботиться…

Или мне всё это кажется? Может, я слишком идеализирую их?

Я отошла от окна, наполненная свежим воздухом. В последний раз взглянула на свое отражение.

– Кукушка – кукушка, сколько мне жить осталось?

– Не мучай птичку, – испугал меня Цахес, появившись в проеме. – Ты уезжаешь?

– Да.

– Мммм, может, останешься?

Я покачала головой:

– Не думаю, что вам это необходимо, Император.

Он присел на кресло, с весьма загадочным видом улыбнулся. В золотых глазах его больше не было того безумия, что наблюдала я в Руит'та'Сарэй. Теперь на меня смотрела полноценная личность.

– Сколько времени ты будешь меня еще нервировать? Я тебе построил шикарный мавзолей…

– Ты это про убогую пристройку к своей гробнице? – съязвила я в ответ, – Спасибо, как-нибудь сама… А если честно, не знаю. Я бы и рада, только мир меня не принимает в свои объятия. Рано ещё.

– Ты же не первая в своем роде? Были до тебя такие же Святейшие?

Я загадочно улыбнулась, не давая ответ. Потом подошла к нему и приобняла:

– Заботься о Природе… Это самое главное. И тогда я буду оставаться самым страшным сном для этого мира.

– Я принес тебе подарок. – Цахес протянул мне сверток. Когда я развернула бархатную черную ткань, на пол полетели разноцветные карты. Каждая была знакома мне до мельчайшей чёрточки.

– Откуда они? Я думала, что давно…

– Их хранила твоя семья, каждую по отдельности в вакуумном пакете. Потом, после смерти твоих родных, ячейка в банке перешла в наш архив. Так я узнал о тебе Прошлой…

Я молча собрала с пола карты, целуя каждую, как давних знакомых. Их отреставрировали и залили в гибкий пластик для сохранности. Теперь вся колода была как новая.

– Они называются Авалон. – С грустью сказала я пустоте. – Раньше я часто ездила к подругами, и мы гадали… Это Таро Авалона.

– А не в честь ли…

– Да, – перебила я его. – Именно о нём записи в моем телефоне, именно так я делала напоминания себе самой, чтобы не забыть. Эвалон – это уже мир моих детей.

– А себе ты нагадала такую судьбу?

Я присела рядом с Императором и разложила колоду:

– Я не гадала самой себе никогда… Вытяни пять карт, Цахес. И я расскажу тебе, что готовит мир.

Ночь надвигалась на Императорский Дом, а в маленькой, слабо освещенной комнате сидели двое. Они что-то рассказывали друг другу и пытались всё время уколоть словами.

Они были не похожи на людей и в то же время были ими от и до…

Как они стали такими, и почему… Всё на свете имеет начало.

Но это – уже другая история…