Письмо Потомкам

А музыкой нам был всё тот же дождь и тишина.

Харидас сидел в паре метров от меня, наблюдал за мной, а потом, когда я закончила, встал и подошёл ко мне.

Он хотел меня ударить, я знаю. Я бы приняла этот удар. Но вместо этого он поклонился мне и коснулся ног…

Его и ещё пятерых я увезла с собой на Шим’Таа. Увезла тайком, чтобы никто не узнал. Ррипы я вынула сама, оборвав их острые нити соединений с нервной системой, сымитировав смерть. И дала новые имена.

Тарас и его соплеменники дали начало новому Дому на моей земле. Они перенесли в него все свои знания, всю свою любовь к прошлому… Но делали это мягко и не фанатично, как и полагается истинным сыновьям своей Родины.

– Na taaron se ko’ii bhii rishta banaaya, —сказала я ему шепотом на древнем, почти умершем языке, когда он укрывал меня.

….У меня нет никакой связи со звездами.

– Na rab se bhii ko’ii shikaayat kii. – Ответил он мне с улыбкой.

…У меня нет никаких претензий к Богу.

Потом он поцеловал меня в лоб и смиренно отступил назад, к остальным. Все как один поклонились мне, и я направилась в Дом Альяринн.

Дорога мне не надоедала, мне нравилось разглядывать мир. Живой, искрящийся… напоенный моей кровью.

…помню, мне ничего не оставалось сделать. Одновременный удар двумя биологическими оружиями вначале уничтожил всё живое. С мониторов наблюдали, что станет с теми людьми, кто окажется в зоне поражения.

Всё живое тогда сошло с ума.

По обе стороны мониторов.

Если бы я могла, то я бы остановила всё это… Но и тогда я была в оковах, впрочем, как и сейчас. Руки мои связаны. И я с криком наблюдала за всем безумием и алчностью. Я хотела защитить малые крохи, но не могла. Это чем-то напомнило мне древние рассказы про Хиросиму и Нагасаки, словно полигон для испытаний нового оружия.

Когда результат был получен, образцы собраны управляемыми роботами, люди Императора залили Австралию огнём и всё умерло.

Тогда умерла и я. После этого я встала на Пьедестал и сотворила второе величайшее зло в своей жизни. Устроила Исход, итогом которого был Шим’Таа.

А что до меня, то я попросила прощения у матери Земли и напоила её своей кровью, совершив самоубийство. Старинным клинком я распорола своё бренное тело, и чёрная кровь вошла в чёрную почву.

Когда я очнулась, вокруг меня росла дубрава, и резало глаза небо. Я пролежала полгода мертвым грузом на груди, слившаяся с миром. Вирус, царивший во мне, почти восстановил мир, выдавил гной с лица планеты. Звучит странно и непонятно, но так оно и было.

Но я рада, что геммы не увидели тот ад, что видела я…

– Стой! – крикнула я управляющему ладьёй. Чуть не проехали!

Мы резко остановились, а я не чувствуя ног, побежала в сторону огромных деревьев на горизонте. Там был храм, где покоился мой первый муж…

Оставим меня наедине с моими мыслями и просьбами.

Оставим меня.

Пока я молюсь, прогуляйтесь. Ведь Шим’Таа так прекрасен. Он вобрал в себя всё то, что вы любите. Чувствуете свежий воздух? Он наполнен травами и да, земляникой! А там бежит холодный ручей, что же вы ждёте?

Неужели вы не любите плескаться и пускать бумажные кораблики?

Или вот, странные звери. Моя кровь до конца не вылечила этот мир, иногда попадались мутировавшие звери. Поиграйтесь с ними, погладьте – они не укусят и не обидят вас. Они всего лишь хотят жить.

Им чужды мы, погрязшие в цивилизации и культуре.

Но им не чужды ласка и доброта.

Только не обижайте… Ну вот, вы напугали их своим поведением! Неужели непонятно, что сюсюкаться даже с младенцами нельзя, не то, что со зверями?

Вы на равных, у вас они учатся.

Или вы у них.

А вот и я, выхожу вам навстречу. Не смотрите так, с жалостью. Что мне ваша жалость? Она мне ничем не поможет.

Мне сейчас бы холодной воды…

Что я просила у мужа?

Что вообще можно просить у камней и тлена? Вам они разве ответят? Если да, то лет пятьсот назад я с удовольствием записала вас на приём…

Я просила у самой себя в отражении и в эхе простить будущий грех.

Тяжелый вздох, погружение в ладью и сон.

***

– Ульрианнаш приехала, мама! – вбежала в покои Рионн Ума, крича и распугивая всех.

– Но ещё даже не было сообщений, дорогая. – Было протянула Рионн, но взгляд малышки её остановил. – Ты выпускала Сурью так далеко?

Солнечный котёнок голограммой светился у ног девочки и жалобно глядел на хозяйку. Естественно, это была всего лишь визуализация, связанная с нервной системой девочки, которую лет через десять снимут. А пока с её помощью наблюдались рост и изменения.

Ума кивнула, вжав голову. И не зря.

Её мать разразилась потоком, выплескивая весь гнев:

– Это опасно! Ты ещё так мала! У тебя даже нет разрешения, чтобы… – Но вовремя осеклась, контролируя свои эмоции. – А где сейчас Святейшая?

Девочка довольно хихикнула:

– Через полчаса она будет дома!

– Что же мы стоим? Зови всех к воротам!

…а я всего лишь хотела спокойно и без лишнего пафоса заявиться, и всех напугать. Не судьба.

Меня встречала такая же толпа, когда я уезжала. После массовой игры в пиратство и ещё несколько игр Дом Альяринн счастливо отпустил меня по гостям, и я думала, они успокоились. А теперь создалось впечатление, что два месяца они так и просидели у ворот.

Те же геммы, те же улыбки.

Я расхохоталась, увидев их. В полной амуниции, они глазели довольно на меня и ждали.

– А здравствуйте мне кто-нибудь скажет? – удивленно мурлыкнула я.

Серый Одноног торжественно вышел вперед и прогорланил неподобающим образом:

– Флаг вам в руки! И барабан на шею!

– Вообще-то не тот случай, чтобы так говорит, Серафим. – Закатила трагично я. – Вы что, так и не насытились?

Махая платком, у его ног прыгала Тамара.

– Мы два месяца ждали… смотрели, как вы с другими игрались. Так весело!

Я громко расхохоталась. Самое рейтинговое шоу, наверное. «Игры с Богиней» или нет, «Игры с Крошкой Багги»

…так меня называл Муж. Говорил, что я не дотягиваю до божества и потому придумал производное от богини.

– Так, на сегодня покой и умиротворение. Я устала. – А взглядом ищу Стефана…

Его нет.

ЕГО НЕТ?

ЕГО НЕТ!

– А где Стефан? – вырвалось у меня.

– Он у Старейшин, но будет к вечеру. – Ответила Рионн. – С каких пор ты устаешь? Ты же не человек!

Она права. Стоит мне поднапрячь своё тело и вирус выработает всё, что нужно. Я даже под водой жила, дыша жабрами…

– Ну что ж, только немного! – Прокричала я и стряхнула с себя человеческое обличье. Глаза снова стали угольно-чёрными, губы растянулись над клыкастой улыбкой, а по телу ручьями разбежались полосы.

– Ха! Будем играть в другую игру. Назовём её «Пантеон».

Геммы настороженно замолчали, боясь подумать. А я вкратце рассказала им правила…

После беготни по саду и смиренного разыгрывания мифов и сказаний Древнего Мира мои геммы разошлись на ночь.

Я, разгорячённая и веселая, бродила одна по саду в поисках самой себя. Рионн напрашивалась со мной, но я отказала ей. Мне нужно побыть одной хоть немного…

Два месяца – нескончаемая игра. Нескончаемое веселье. Нет, я не устала, просто…

За спиной шелестят ветви и кто-то выругивается, получив упругим прутом по лицу.

– Стефан! – кричу я, а потом бегу со всех ног. Но первое, что я слышу, было вовсе не тем, что я хотела услышать:

– Император болен. Через два дня он умрёт.

И я падаю в обморок.

Как он может умереть? Как? Ведь он получил тело. Он получил вирус, но… Что я сделала не так, что не предугадала?

Нас никто не ждёт в Империи, о нас практически никто не знает. Мир гемм за пределами человеческого сознания. Император должен был умереть и он умер. Тело под номер «1imyJoNa-ta-n» благополучно скончалось, и было захоронено как всесильный какой-то там по счёту правитель мира в склепе, который я ласково называла кладбищем домашних животных. Там покоились все забальзамированные тела Уильяма.