Высокий, Загадочный и Одинокий (ЛП)

– Я не храплю!

Ее лицо окрасилось от возмущения.

Он вздохнул так тяжело как будто знание этого факта причиняло ему боль.

– О, да! Я даже слышал, как Джил об этом говорила. А ты знаешь, что это основная причина, по которой она была так рада собственной комнате. Вообще-то, она вместе с Джошуа поблагодарили бабушку за то, что тебя поселили в другом конце дома, что-то о том, что наконец-то смогут спать спокойно. Они сравнивали твой храп с цепной пилой, и я понимаю, что они имеют ввиду.

– Ты лжешь!

Он усмехнулся, пристегивая кобуру и значок к поясу.

– Нет, боюсь, что нет, любимая. К тому же у тебя надутый вид, когда ты голодная. Твоя симпатичная нижняя губа выпячена, и ты хмуришь брови, – он прикоснулся пальцем к точке между ее бровей.

Она шлепнула его по руке.

– Не правда!

– А когда ты пьешь газировку и думаешь, что никого нет рядом. – Медисон думала, что невозможно почувствовать будто краска на лице становится еще ярче. – Ты срыгиваешь несколько раз к ряду.

– Как…

Он покрутил пальцем около ушей.

– Я могу слышать все и могу выборочно улавливать некоторые вещи.

Она потупила взгляд.

– Когда я была маленькой, один из дружков матери научил меня, как это делать, чтобы вроде как расслабиться. Это помогает мне в стрессовых ситуациях – сосредоточиться на чем-то глупом и бестолковом.

– У тебя хорошо получается, – прокомментировал он.

– Ефраим!

– Я серьезно. Я знал пару моряков, которых бы ты заткнула за пояс.

– Хватит!

Она старалась не хихикать, потому что должна быть сердитой, правда, должна.

– А еще ты нечестно играешь в баскетбол с Джошуа. Это печально, – он ей подмигнул.

– Откуда ты знаешь?

– Я видел. Ты отвлекаешь его, а потом делаешь шаг или два ближе к корзине.

Она вздохнула.

– Я терпеть не могу его победные пляски, когда он выигрывает. Это раздражает.

Подобное он мог допустить.

– Это не мешает тому, что ты полная неудачница.

– Нет!

– Ты – неудачница. Все говорят об этом. Думаю, все подозревают, что ты жульничаешь и в других играх, но ничего не говорят. По большей части потому, что ты так хреново мухлюешь и все равно проигрываешь.

Медисон уперла руки в бока.

– Может нам стоит пройтись по твоим недостаткам?

– Конечно, у меня минута до того, как я схвачу твоего шантажиста. Давай посмотрим. – Он посмотрелся в ее маленькое косметическое зеркальце и провел руками по волосам. – Я наглый, надоедливый, у меня уйма терпения, которое может покачнуть ад, я становлюсь раздраженным, когда голоден, я сбрасываю покрывало, чтобы прижиматься к тебе всю ночь, я слишком часто и надолго хожу в душ, я впустую трачу горячую воду, я начинаю сильно ревновать, когда речь заходит о других мужчинах и о тебе.

– Правда?

Ее улыбка была легкой, неуверенной и в тоже время до чертиков красивой.

Веселье покинуло черты его лица, он смотрел на нее одержимым взглядом.

– О, да, Медисон, ты и представить себе не можешь. Мне хочется разорвать каждого, кто смотрит на тебя. Я ненавижу, когда кому-то другому достается твоя чудесная улыбка, от которой твои глаза начинают сиять или же готовы засиять и поднять тебе настроение. Я ненавижу это, но я смирился. Если бы я не смог смириться, это привело бы меня к безумию.

– Ты к тому же еще и немного собственник, – добавила она, криво ухмыляясь.

– Да, я такой. Мне жаль, если тебе это мешает, но я очень тебя люблю, Медисон. Я не один из помешанных на контроле идиотов, чтобы держать тебя на привязи и никогда не обижу тебя и не буду контролировать. Я просто хочу тебя уберечь. Я знаю, что иногда наступаю тебе на пятки, но я стараюсь с этим бороться. И такого гавнюка как Тревор я не потерплю.

Она сделала глубокий вдох.

– Все в порядке. Я знаю, что ты это сделал, чтобы помочь мне, я не полная идиотка. Я осознаю, что была по уши в дерьме, просто я привыкла сама решать свои проблемы. Я не люблю зависеть от кого-либо.

Он притянул ее к себе.

– Это потому что в твоей жизни не было никого надежного. Со временем, я надеюсь, ты поймешь, что я именно такой человек, Медисон. Я тот, кто всегда будет с тобой, и я никогда специально не обижу тебя. Я тебя люблю, Медисон, больше чем кто-либо в жизни.

Она обвила руками его шею и крепко обняла.

– Я знаю. Просто я упрямлюсь.

Сдавленный смех прогрохотал в его груди.

– Я знаю, детка. А сейчас, мне нужно позаботиться кое-каких мелочах.

Медисон отодвинулась и осмотрела его.

До настоящего момента она не обращали внимания на то, что он был в рубашке, галстуке, а также при значке и оружии.

– Ты собираешься на работу?

– Нет, любимая, у меня свободные выходные. Я делаю это для него.

Он указал на одежду.

Она посмотрела в сторону его комнаты.

– И, раз уж речь зашла об этом, могу я поинтересоваться, какого черта происходит? Где ты был? Как ты с этим справился и самое главное, почему он там, в твоей комнате, в этом доме, занимается сексом?

Ефраим посмотрел на часы.

– Думаю, могу ответить на твои вопросы, очень быстро и не перебивай. Мне, правда, уже пора туда. Паула дерет с меня почасовую, знаешь ли.

– Сколько?

Ей было интересно, сколько берет проститутка-трансвестит. А кому было бы неинтересно?

Он поморщился.

– Две сотни в час. Вообще-то, он возьмет с меня еще пятьсот долларов за то, что Тревор говнюк.

– Всегда был, – согласилась она, вздохнув.

– Отвечаю на твои вопросы быстро, заметь. Сначала я поехал домой. Я не брал отпуск три года и мне хотелось увидеть свой дом.

– Ты ездил в Англию?

Он прижал палец к ее губам.

– Не перебивай, помнишь? Да, я там не был со времен войны. Мне нужно было подумать, а мне всегда хорошо думается в два часа ночи, прогуливаясь по Гайд-парку.

– Ты знаешь, у нас здесь тоже есть парки.

Он косо на нее посмотрел.

– Я знаю, Медисон. Мне нужно было поехать.

– Ты ведь хотел уехать на совсем? – Он неохотно кивнул. – Почему?

– То, что я чувствую по отношению к тебе, пугает меня. – Он поднял руку. – Я люблю тебя, Медисон. Знаю, что ты не понимаешь, это нормально, но давай не будем спорить по этому поводу.

– Хорошо.

– Я не мог держаться от тебя в стороне, Медисон. Мне потребовалась всего лишь минута, чтобы понять это, а все оставшееся время я потратил на переговоры.

– Перего…

Он поднял руку останавливая ее.

– Я вел переговоры с одной очень влиятельной организацией, которая преследовала меня последние сто двадцать лет. Они называют себя Защитниками. Предупреждая твои вопросы, они – Божьи посланцы для защиты от вампиров. Каждые десять лет рождается десять Защитников. При рождении они отмечены для своего места в жизни. Они не совсем люди, они сильнее, их труднее убить, и они быстрее исцеляются. Они также дольше живут и выглядят молодо до тех пор, пока не перестают бороться и не уходят на покой.

– Как Баффи Победительница Вампиров?

Он засмеялся и горько покачал головой.

– Я думаю, можно было бы их назвать убийцами, у них есть еще одно уникальное качество.

– Что именно?

– Ну, они должны быть рождены близнецами. Человеческая душа приводит их на землю словно охраняя их. Большинство близнецов умирают. Очень тяжело делить утробу с Защитником. Их особенность заключается в том, что они рождаются вместе с парой. Пять женщин и пять мужчин. Это дар. Истинная Божья благодать, чтобы они оставались преданными.

– Как же они…

– Они узнают, что нашли свою половину благодаря метке, которая становится красной, как только они создают пару она, становится черной. Это тоже самое что и брак… Прежде чем ты спросишь, метка – это полумесяц с крошечным крестиком под пупком и сначала она светло-коричневого цвета. Большинство даже не в курсе кем они являются, пока их не найдет другой Защитник и не возьмет их тренировать или…, – его голос оборвался.

– Пока их не найдут вампиры. Они пахнут как люди, да?