История Нового Каллена — Недосягаемая (СИ)

Я замялась лишь на несколько секунд и отставила чай в сторону, устраиваясь на мягком диване поудобнее и видя перед собой далеко не кабинет шефа хирургии или Танину спальню в Денали. Перед глазами вспыхивали яркие и счастливые дни моего безмятежного детства, когда проблемы сводились лишь к определению времени на ежедневные репетиции и возможности поесть фаст-фуд на выходных.

— Мне ведь действительно нравилось учиться… — прошептала я и уперлась подбородком в собственные колени. — Это не нравится только тем, кто не может разобраться в предмете. А мне в школе все давалось довольно легко. Даже не знаю, почему, — я закрыла глаза и словно перенеслась в прошлое, которое казалось уже каким-то игрушечным, ненастоящим. Я не могла вспомнить цвет штор в гостиной, зато перед глазами как настоящая представала коричневая лакированная банкетка. За спиной громоздились несколько мягких кресел. — Мама всегда была где-то неподалеку, когда я занималась музыкой. А потом рядом со мной устраивался и Артур… — мой голос оборвался на имени брата и окружающее пространство расплылось от слез, что застилали глаза. — Я показывала ему гаммы, учила первым мелодиям, а он все просил сыграть ему «Can you feel the love tonight» из Короля Льва… — я прикусила губу, чтобы хоть как-то переместить очаг боли из груди и надрывисто вздохнула. — Иногда, когда он болел или просто капризничал, только какая-нибудь дурацкая тема из мультика или популярная мелодия могла его успокоить. Он так любил, когда я пела…

Я закрыла лицо ладонями, чтобы Карлайл не увидел ту гримасу боли и ужаса, что исказила мое лицо. Мои душевные терзания были настолько невыносимы, настолько осязаемы, что хотелось выть, хотелось разодрать себе душу ногтями, лишь бы это смогло вернуть маленького человечка в мою жизнь.

Карлайл попытался приблизиться. Возможно, в его голове уже выстраивались цепочки утешительных фраз, но я отшатнулась как от удара током. Ладони тряслись, а по щекам катились горячие слезы, когда вместо ледяной обители я потянулась к кожаной сумке. Он должен увидеть то, что я потеряла.

Скетчбук искать долго не пришлось и нужная страница распахнулась сама: настолько часто я ее открывала, чтобы снова увидеть очаровательное лицо, навеки застывшее в пятилетнем великолепии. Но не сейчас. Если я взгляну на собственный рисунок или прикрепленную рядом фотографию…

Я положила блокнот рядом с доктором и обняла колени снова, сдвигаясь на самый край дивана.

— Близнецы приходят на этот свет вместе и являются частью одного целого. Но между мной и Арчи было девять лет разницы… — я спустилась ноги и медленно двинулась к столу. Невыносимо сидеть. Невыносимо вспоминать. Невыносимо чувствовать! — Когда осознание его гибели впервые сложилось у меня в голове, было… — я сжала челюсти и невидящим взглядом уставилась в окно. — Из меня как будто зверски вырвали лучшую половину, — я закрыла лицо руками, но от этого слезы не прекратили разбиваться о гладкую поверхность стола. — Я не могу жить без него… — прошептала я из последних сил, и из горла вырвались неудержимые рыдания, сотрясающие, казалось бы, пустую комнату в самом сердце медицинского центра.

— Он навсегда останется в твоих воспоминаниях, в твоем сердце, — тихий голос Карлайла зазвучал прямо позади меня, и я остервенело смахнула с лица слезы. — И как больно бы тебе не было… Второй раз никто не сможет его отнять, — я развернулась и со злостью уставилась на тревожное, жалостливое лицо доктора.

— Но его отняли у меня… Он не заслужил… Не заслужил умереть так рано! — я вскинула ладони в воздух и сжала их в кулаки, без стеснения обрушивая на доктора свои самые отчаянные рыдания, рвущиеся из самой глубины истерзанной души.

Ладони Карлайла сомкнулись вокруг моей талии, и в ужасном порыве злости я успела хорошенько приложиться об его безответную грудь кулаком, прежде чем обмякнуть и начать бесконтрольно обливать рубашку слезами.

Я вцепилась в края накрахмаленного халата, безвольно повисла в ледяных ладонях и спряталась на груди, в ледяном кольце его рук. Почему это не Таня? Почему и ее со мной больше нет? Почему его уговоры и ледяные ладони не действуют так же успокаивающе, а слез не становится меньше? Я бы отдала все на свете, лишь бы обернуть время вспять и спасти от едкого дыма одного только маленького человечка, который заслужил жить. Даже больше, чем я сама…

Мой Арчи… Мой маленький принц.

========== Глава Семь. Часть один ==========

Комментарий к Глава Семь. Часть один

Приветствую всех и приглашаю прочесть новую главу, которая, в связи со своей чрезмерной объемностью, была разбита на две части.

В главе присутствуют названия нескольких композиций, их я предлагаю искать в YouTube для наглядности.

Приятного прочтения. Вторая часть не заставит себя долго ждать.

Я прерывисто вздохнула и помешала остывший мутный чай, что плескался практически на самом дне стакана вместе с нерастворившимся сахаром. Нервно постукивая пальцами по столу, я то и дело разблокировала и снова отключала разгоряченный, липкий от тепла ладоней телефон, чтобы отвлечь себя от мыслей о потерянном скетчбуке.

Последний урок еще не закончился. Я восседала в середине столовой в гордом одиночестве, пила горький чай и не решалась набрать номер доктора Каллена. Он последним видел мой блокнот вчера.

Уже вчера.

Я чувствовала стыд. Стыд за то, что так легко и без боя расклеилась в ледяных объятиях диктатора. Теперь он знает слишком много. Он видел мою неподдельную уязвимость, мою скрытую ранимость, мою незаживающую боль от потери самого дорогого человека, а теперь непреодолимый страх лишиться еще и Тани… Когда добрый доктор снова возьмется меня воспитывать, ему ничего не стоит ударить по самому воспаленному.

…Когда мы все-таки вернулись домой вечером, я чувствовала себя сломленной. Было совершенно все равно, что Элис и Джаспер привезли для меня из Портленда в брендированных бумажных пакетах, как здорово блестит мой телефон в новом чехле и какой аппетитный аромат тянется с кухни. И все же я была безмерно благодарна проницательному доктору, который наконец-то оставил меня в покое. Без всяких попыток напоить опостылевшим чаем или в очередной раз утешить. Карлайл лишь лично удостоверился в том, что я в безопасности и что истерика сошла на нет, пожелал доброй ночи и удалился на дежурство. Утром так и не вернулся.

В оглушительной тишине его больничного кабинета, сотрясавшейся лишь от моих нескончаемых рыданий, я будто сорвала с лица маску, прилипшую, как карамель ко дну кастрюли. Эмоциональное опустошение, как ни странно, переросло в облегчение. Может, теперь Карлайл сможет лучше понимать тонкости моей психики и будет лично находить объяснение некоторым моим поступкам без раздражающих вопросов. И мне больше не придется перед ним оправдываться в полумраке уютного кабинета, где он так и норовит спровоцировать меня на очередное откровение.

Беспокойная ночь сменилась долгожданным утром, за которое я успела изойти на нервы от перспективы снова застать всю семью в попытках меня расшевелить и приободрить. Вместо этого со мной возилась одна только Эсме. Эта женщина обладала какой-то магической способностью находить ко мне подход. Она была той трепетной, обеспокоенной и внимательной матерью, которой мне так часто не хватало. Мне было любопытно, были ли у нее дети в человеческой жизни, но что-то подсказывало, что спрашивать не стоит. Как и моим новым знакомым не следует интересоваться о наличии у меня братьев и сестер.

День пролетал быстро и серо. Когда на истории нам включили фильм, я не могла поверить в собственную удачу. Теперь при всем, даже самом огромном желании, Мэнголд просто не мог безнаказанно донимать меня своими обескураживающими вопросами. Зато времени на раздумья было предостаточно. События давно минувшей Гражданской войны волновали меня столь незначительно, что я всецело предалась мыслям о Тане. Судя по всему, она не шутила о своих ожиданиях относительно моих извинений и молчанием решила основательно меня проучить. Рано или поздно придется засунуть куда подальше свою гордость и позвонить первой. Бесполезно тягаться с бесконечным вампирским терпением. Меня ждет либо пара минут праведного раскаяния и позора, либо удушающее одиночество до самого приезда Марвел. А вдруг она обо мне позабудет, потеряет счет времени и опомнится к Рождеству, а не ко Дню Благодарения?.. Идея сорваться в Сиэтл и купить билет на ближайший рейс до Токио была, конечно, неплохая, но остановят меня еще на школьной парковке; если не всевидящая Элис, то гложущий ужас от вероятности оказаться в падающем лайнере снова. А пол будет зыбкий, а иллюминатор будет узкий, а Тихий океан будет бесконечный…