Дом для изгоев (СИ)

- Хорошо, - кивнул Боцман Бо и, позвав только освободившегося Пэка, велел тому собрать обед на четверых, а сам отправился за Шером и Шоусси.

Мы поднялись наверх, и как только мы оказались в комнате, я не сдержал любопытства и спросил:

- А кто такой Бан-Рион и почему песня о нём запрещена?

Дядюшка Матэ помрачнел:

- Долгая это история… Давай как-нибудь в другой раз, Мирон. К тому же, если это то, о чём я думаю, значит, всё запуталось ещё сильнее. Но, может быть, эта песня одна из подсказок Равновесия… Иногда такое бывает.

Я начал злиться. Сначала дядюшка Матэ говорит загадками с работорговцем, потом - эта песня, и сейчас – совершенно неясная отговорка.

- Я не знаю, в какие игры ты играешь, дядюшка Матэ! – возмутился я. – Но я думал, что мы друг другу доверяем!

- Мирон… - вздохнул старый мельник. – Разумеется, я доверяю тебе… Просто, если моя догадка правдива, она невероятна настолько, что это… это сложно принять. Прошу тебя, потерпи… Нам нужно ещё раздобыть золото и выкупить Крылатого…

Я вздохнул. Дядюшка Матэ выглядел в этот момент таким растерянным и усталым, что сердце моё дрогнуло. Без него мы бы уже сто раз пропали, а я тут со своими претензиями, словно малолетняя истеричка. А ведь дядюшка Матэ уже немолод… А потом в моей голове вновь прозвучали слова Лесной девочки: «Не вернётся…»

- Прости, - вздохнул я. – Я не должен был… Мы и так подвергли твою жизнь испытаниям. Наверное, я требую слишком многого.

- Не говори так, Мирон, - отозвался старый мельник. – С вами я вновь почувствовал себя живым… Впервые за долгие годы. Нет, в Лесу мне было хорошо, я даже был по-своему счастлив… Но иногда … среди ночи… я просыпался с сознанием, что нечто важное проходит мимо меня. А сейчас… сейчас у нас слишком мало времени. Ты сам говорил – нам нужно спасти Крылатого. Если мы не успеем до завтра – нам просто не дадут его купить. Ты же сам видел эти смотрины…

- Что? Какие смотрины? – удивился я.

- Тех людей в «Цветке Сагиделя», - ответил дядюшка Матэ. - Бьюсь об заклад, что пройдоха Тулеген позволял полюбоваться на Крылатого некоторым особым посетителям с туго набитым карманом.

- А он нас не обманет? Эти богачи могут очень разозлиться, если не увидят Крылатого на аукционе…

- Обмануть – не обманет, - ответил дядюшка Матэ. – Клятва не даст. А уж как он выкручиваться будет – не наша забота. Но Тулеген опасен. Очень опасен. Не расслабляйся в его присутствии.

Я кивнул. В этот момент в комнату вошли еле отмывшиеся от краски Шер и Шоусси. Оба выглядели хоть и встревоженными, но довольными. А Шоусси… Шоусси улыбался, и я подумал, что улыбка невероятно красит его.

- Так здорово! – воскликнул он, обнимая меня. – Шер – замечательный художник. Вывеска будет стократ лучше, чем нынешняя!

- А как вы? – спросил Шер. – Вам удалось найти работорговца?

- Удалось, - ответил я. – И даже договориться удалось. Теперь главное – получить деньги. Цену он заломил…

И я озвучил сумму.

- Ого! – присвистнул Шер. – Ничего себе!

- Если снимем деньги с векселей, нам вполне хватит, - сказал дядюшка Матэ. – Главное – чтобы Удача не подвела.

- Хорошо, что векселя на предъявителя, - добавил я. – Вот сейчас поедим – и пойдём.

- А можно нам… с вами? – спросил Шоусси.

- Нет, - ответил дядюшка Матэ, и оба грустно сникли. Старый мельник вздохнул и сказал:

- Если с деньгами всё пройдёт гладко – тогда завтра с утра пойдёте с нами в «Цветок Сагиделя». Я тут подумал – выкупим Крылатого и на время уйдём в Лес. Крылатому тоже оклематься надо… А Лес в таких случаях – лучшее средство. Так что завтра с утра все вместе с пожитками и отправимся за покупкой.

- То есть, в Шар-ан-Талире мы жить не будем? – спросил я. – А как же менталист?

- Если моя догадка верна – в Шар-ан-Талире нам жить слишком опасно. Но об этом позже. Сейчас главное – деньги, - ответил дядюшка Матэ. – А решим одну проблему – сумеем решить и вторую.

Мне ничего не оставалось, как согласиться, и мы все принялись за еду.

***

Полчаса спустя мы уже шли по улице Шар-ан-Талира, выискивая вывеску банка. Как объяснил мне дядюшка Матэ, все здешние банки имели одну и ту же эмблему – три золочёных шара на зелёном щите в форме треугольника. Пока нам ничего подобного не попадалось, а расспрашивать мы не хотели. Так что приходилось смотреть в оба, к тому же мне, ещё не видевшему больших городов Техсина всё было интересно.

В общем, впечатление было, что я оказался в земном Средневековье. Мощёная булыжником улица, по которой проезжали повозки и всадники, открытые двери лавок с вывесками в форме сапога, кренделя, ножниц, большой чаши, пера и свитка и много другого, пестро одетые горожане, спешившие по каким-то своим делам, пробиравшиеся через толпу малолетние торговцы и торговки, пронзительно выхвалявшие свой товар – воду, сладкие пирожки и лепёшки на масле, колбаски, фрукты, какие-то незнакомые мне лакомства, дородные горожанки с серебряными и бронзовыми знаками на груди (как объяснил мне дядюшка Матэ, этот знак показывал, что женщина является мастером или подмастерьем, а значит, зарабатывает на жизнь самостоятельно), слуги и служанки, бегущие с поручениями, несколько мужчин и женщин в тёмно-коричневых мантиях и смешных круглых шапочках, со свитками под мышкой – профессора здешнего университета, патрулирующие улицы стражники… и много ещё всякого разного народа.

На нас никто не обращал внимания – в городе встречались личности куда колоритнее. Даже проехавшие пару раз по улице Нойоты не бросили в нашу сторону ни единого взгляда.

Наконец, мы увидели искомую вывеску и вошли внутрь.

Банковская контора представляла собой небольшую комнатку с несколькими столами и запертой на ключ дверью в соседнюю комнату. Из четырёх столов три были пусты, за одним усердно строчил что-то невысокий плюгавый человечек в чёрном камзоле, слегка украшенном серебряным шитьём, и треугольной шляпе, на груди его висела золотая цепь с той же эмблемой, что и на вывеске.

Вторым живым существом в комнате был здоровенный охранник с серьёзным сосредоточенным лицом, который сразу же стал сверлить нас цепким взглядом.

Человечек за столом поднял голову и вежливо поздоровался с нами, заявив:

- Чему обязан вашему визиту? Прошу вас быть немногословными, ибо сегодня наш банк уже почти закрыт, служащие ушли, я остался один, дабы окончить срочную депешу в головной банкирский дом.

Я скрестил пальцы и от души понадеялся, что Талисман Удачи действует, а потом заговорил:

- Наше дело короткое, почтенный…

- Мергель, глава дочернего отделения банкирского дома «Мергель и сыновья». Я вас слушаю, уважаемые…

Дядюшка Матэ выложил на стол пачку векселей, которые мы спёрли у Вершителей, и коротко сказал:

- Наличные. Золото.

Банкир хмыкнул:

- И вы таки думаете, что у меня есть столько наличных? Почтеннейшие, здесь не головное отделение… к тому же что мешает мне позвать стражу? Прошу прощения, но где люди вашего облика могли добыть векселей на такую сумму?

- Бабушкино наследство, - включил я наглость. - А стражу звать не стоит, почтенный Мергель, свою же выгоду упустите. Пересчитайте векселя, пожалуйста… надёжен ли банк, выпустивший их?

Банкир молча пересчитал их и сказал:

- Здесь двадцать один вексель на сумму двадцать одна тысяча золотых тинт. Такой суммы у меня точно нет. Но я готов сделать заказ, завтра всё подвезут.

- Нам нужны деньги срочно, - отрезал я. – И в связи с этим я готов сделать вам одно предложение.

Глаза банкира блеснули хитринкой, и он сказал охраннику:

- Посторожи на улице.

Тот безмолвно кивнул и улетучился.

- Слушаю, - уже более заинтересованно произнёс банкир. Наружно он был спокоен, но глаза-то поблёскивали… Учуял выгоду, явно учуял.

- Шестнадцать тысяч тинт наличными. Сейчас же. И все векселя – ваши.