Дом для изгоев (СИ)

Правда, никаких особых изменений я не заметил, но дядюшка Матэ лишь хитро прищурился на мой вопрос и заявил, что я всё пойму сам и позже.

Итак, мы приблизились к дверям «Цветка Сагиделя», и стоявший на крыльце добрый молодец покосился на нас с некоторым презрением.

- И куда вас принесло, сиволапые? – довольно-таки нагло поинтересовался он.

- А перо в бок давно не получал? – немедленно парировал я, сделав самое зверское лицо. – Могу устроить.

На лице парня отразилась нешуточная работа мысли. А я хмыкнул. В Шар-ан-Талире, как и в любом большом городе, наверняка существует своя местная преступность, и с такими нервными ребятками связываться себе дороже. Так что мы вполне можем быть доверенными лицами какого-нибудь местного вора в законе, а публика эта редко в золоте разгуливает, чтобы не привлекать к себе пагубного внимания здешних правоохранительных органов. И дела в таком двусмысленном местечке у них вполне могут быть. Ну, хоть прикупить пушечного мяса для здешних тайных боёв.

Поэтому парень пробурчал под нос нечто, отдалённо напоминающее извинение, и сказал:

- Так бы сказал, что из Серых… А то сразу – перо в бок… Кого надо-то?

- Тулеген на месте? – продолжил я играть свою партию. Парень моему вопросу ничуть не удивился, что только доказало, что мои мысли о здешнем криминальном мире были насквозь правильными, и уже вполне дружелюбно ответил:

- Где ж ему быть? У него завтра торги, весь день готовился, надсмотрщиков гонял, рабов велел в надлежащий вид привести… Всю горячую воду на помывку извели… а сейчас ужин заказал и отдыхать изволит. Второй этаж, комната с ракушкой.

Я кивнул, отдал парню ещё несколько лепестков, и дверь перед нами гостеприимно распахнулась. Внутри оказалось просторное помещение, что-то типа гостиничного холла, с наборным деревянным полом и картинами в золочёных рамах на стенах, обитых пёстрыми матерчатыми обоями. У стен стояли небольшие мягкие диванчики на которых, явно ожидая кого-то или чего-то, сидели несколько человек, одетых явно побогаче, чем мы с дядюшкой. Справа холл заканчивался аркой, за которой просматривались столики. Понятно, что-то вроде харчевни.

Слева находилась крепкая деревянная дверь, посередине была расположена широкая лестница с вызолоченными деревянными резными перилами, ведущая на второй этаж. Прилично, чистенько, но какой-то неуловимый налёт вульгарности всё же чувствуется. К тому же возле лестницы, двери и арки, ведущей в харчевню, ненавязчиво бродили крепкие парни с лицами, не обезображенными лишним интеллектом. Все парни одеты были в такие же куртки с серебряным галуном, как у доброго молодца на крыльце. Ясно, здешняя охрана. Возле арки, с правой стороны, перед дверью, было что-то вроде стойки, за которой дежурил невысокий худой мужчина неопределённых лет, с каким-то стёртым, незапоминающимся лицом. Неожиданно на стойке коротко звякнул колокольчик. Один из парней тут же подскочил к двери и с поклоном распахнул её. Из двери вышел немолодой, солидно одетый мужчина, сунул парню в ладонь пару монет, подошёл к стойке и заявил «неприметному»:

- Зарезервируйте за мной место на аукционе. Думаю, оно того стоит.

«Неприметный» поклонился и самым подхалимским тоном ответил:

- Конечно, благородный Таш-Нигор. Извольте вашу карточку.

И подал мужчине узкий зелёный прямоугольник с серебряной окантовкой какими-то письменами. Тот кивнул, бросил на стойку пару серебряных аштинов и последовал на выход. «Неприметный» сказал одному из ожидавших:

- Можете пройти, уважаемый Кошито.

Ожидавший кивнул и вошёл в предупредительно распахнутую дверь. И что же там такое? Бордель, что ли? Странно, обычно посетители таких заведений не стремятся быть на виду, да и в харчевне за столиками видно парочку сидящих девиц вполне определённой профессии, явно постоянного контингента этого постоялого двора. К одной из них подошёл парень в зелёном, что-то шепнул на ухо, и красотка резво усвистала по лестнице наверх. Тут всё понятно – они товар лицом показывают, посетитель выбирает, охранник посылает выбранную в номер. Кто заказал – непонятно, конфиденциальность соблюдается. А тут… Что за странная очередь?

- Не зависай, - шепнул дядюшка Матэ. – А то на нас уже внимание обращают. Пошли наверх.

Мы ускорили шаг, направляясь к лестнице, но тут вмешался «неприметный»:

- Куда? Господа отдыхают.

- Стой где стоишь, - быстренько оскалился я. – Дело у нас. К почтенному Тулегену. Сам понимаешь, насчёт чего.

«Неприметный» бросил на нас неприязненный взгляд и холодно спросил:

- Инцидентов не будет? Здесь приличное заведение…

- Не гуди, корявый, - отозвался я, быстренько вспоминая прошлые привычки. - Мы при «папе», он нас послал.

Я, конечно, рисковал – вдруг местных королей преступного мира именуют как-то по-другому, но, к счастью, прокатило.

- При «папе», - прошипел «неприметный», - так топайте скоренько, не отсвечивайте.

После чего он потерял к нам всякий интерес, как и начавшие было ненавязчиво окружать нас охранники. Так что на второй этаж мы поднялись беспрепятственно.

Ну, что сказать? Гостиница, как гостиница, длинный коридор, выходящие в него двери номеров с изображением разных цветочков, зверьков и прочих букашек. Чисто шкафчики в детсадовской группе. Правда, звуки из-за дверей доносились отнюдь не детсадовские – пьяные голоса, выводившие песни – нестройно, но душевно, томные охи и вздохи, звуки ожесточённого спора и бьющейся посуды… В общем, всяк расслаблялся в меру своей испорченности.

Номер с ракушкой, намалёванной на двери, был всего один, в самом конце коридора. И оттуда как раз никаких посторонних звуков не доносилось. То ли работорговец ужинает в полном одиночестве, то ли уже завалился спать перед завтрашними торгами.

Мы подошли к двери, переглянулись, и я постучал. Из-за двери раздался голос:

- Перек, я шлюх не заказывал! Поди прочь!

Но я постучал ещё раз, а потом распахнул дверь со словами:

- Доброго дня, уважаемый Тулеген. Мы тут к вам по-другому делу…

И едва успел увернуться от летящей в голову бутылки, которая со звоном разбилась об косяк двери. Вот, значит, как…

Расстояние до кресла, в котором восседал уже явно поддатый Тулеген, а это был именно он – точь-в-точь такой же, как в моём сне – так вот, расстояние до кресла я преодолел одним прыжком, выхватил у работорговца из пальцев нож – хорошо, хоть столовый, с закруглённым концом, и наставительно сказал:

- Нехорошо. Мы тут по-доброму, а вы бутылками швыряетесь. Дело у нас важное… и срочное.

- Никаких дел, - отрезал Тулеген. – Аукцион завтра. Сегодня я отдыхаю. Если вы от «папы», то так ему и передайте.

- Мы не от «папы», - спокойно сказал я. – Мы сами от себя. И вам придётся нас выслушать, уж не обессудьте.

- А если нет? – дерзко спросил работорговец. Наглеет. Явно «крыша» хорошая. Ну, ладно, и не таким рога обламывали. И я преспокойно завязал узлом отобранный у Тулегена нож. Нет, я не легендарный местный силач и заступник всех бедных и обездоленных, Пакула Светозарный. Просто пальцы у меня сильные, а металл, из которого делаются местные столовые ножи – дрянной и гнётся на раз. Но Тулеген впечатлился и довольно спокойно произнёс:

- Хорошо. У вас ровно пять минут, чтобы изложить ваше дело.

Я решил не тянуть быка за рога и невозмутимо произнёс:

- Нам нужен Крылатый.

Тулеген особо не удивился, видимо кое-какие слухи по городу уже разошлись, но оскорбительно расхохотался:

- Крылатый? Уж простите меня, нежданные гости, но вы не выглядите теми, у кого есть деньги хотя бы на одно пёрышко из его крыла. Спасибо, повеселили. Извольте откланяться!

- Вы колдун, милейший? – ехидно спросил я.

- Что? – побледнел Тулеген. Понятное дело, обвинение по местным меркам прямо-таки смертельное. – Да откуда такие подозрения? Никогда я не марал себя колдовством!