Академия десяти миров (СИ)

Я разнервничалась. Что будет, если мама сейчас зайдет? Что я ей скажу? Помнит ли она меня?

Но тут же  увидела висящие на стенке часы, стрелки которых показывали без десяти минут полдень.

Мама на работе. Брат или на учебе или пошел к другу в соседний дом.

И почему я здесь? Как вообще сюда попала?

Спустя минуту я почувствовала, что в кармане моих брюк есть что-то, чего там раньше не было. Это оказались фотографии людей, которых я видела у Огруса.

Теперь ясно. Мистер Д направил меня в мой мир чтобы я смогла проверить фото по компьютеру. Почему-то из всех миров лишь у нас был развитый интернет.

Я немного постояла, вслушиваясь в каждый шорох, но поняв, что слышу лишь тиканье часов, включила компьютер. Посматривая в окно на свой старый двор, дождалась, пока на экране вспыхнула заставка "Windows 7", а вслед за ней появился рабочий стол.

Не знаю почему, мне не хотелось долго задерживаться ни в этой квартире, да и в этом мире. Потому быстро отсканировала фото троих землян и принялась искать через поиск по картинкам.

Первый из них оказался американцем по имени Джеймс Халливел. Это я узнала из куцой статьи на английском, которая говорила о том, что девятнадцатилетний парень исчез без вести в пригороде Чикаго три года назад. Набрала в гугле его имя и увидела, что его не нашли до сих пор, а подозрение упало на орудовавшую тогда банду торговцев людьми.

Второй — азиат — жил в Лондоне и был сыном мигрантов из Китая. Устроился подработать на стройку и стал жертвой несчастного случая свалившись вниз с восьмого этажа. Как ни странно, он выжил, а спустя две недели умер в больнице при странных обстоятельствах.

Третью звали Вероника Дуччи из Неаполя. Полгода назад семнадцатилетняя девушка покончила жизнь самоубийством с помощью охотничьего ружья отца. Родители при том заявляли, что у дочери не было депрессии и склонностей к суициду, наркотиков и алкоголя в её крови не обнаружили, а на сейфе, где хранилось ружье, не нашли её отпечатков.

Твою то дивизию!

Четыре человека из тех, кто был на этих фотографиях, уже мертвы! Их всех убил Огрус? Может, с помощью наемников, как Хотен вин Драур, но то, что я видела говорило однозначно, что это он. По крайней мере кроме него никого подозрительного в Абдене, рядом с местом, где умер тот парень, я не видела.

Только зачем он это делает? Один ли он или у него есть сообщники? Что общего между всеми, кто у него на фотографиях? Не методом тыка же их выбрали.

Я снова полезла в гугл.

Как оказалось, Халливел любил показывать фокусы, при том никогда и никому не рассказывал их секреты. А мать Мо Цзиня (так звали китайца) говорила, что когда тот еще не умел ходить, она могла оставить его в одном месте, а найти в другом. Один раз даже на шкафу, куда сам ребенок никак забраться не мог.

Сильные магические способности?

Но во мне-то не было ничего магического, пока я убегая от антисущности не попала в Карсекор. Антимагия? Возможно. О её проявлениях я знала не очень много. Зато было понятно, что Огрус путешествует по мирам уже не первый год и зачем-то убивает молодых магов.

Стало страшно. Неприятно узнавать, что один из твоих преподавателей — маньяк. Но зато я это знала, а значит, ему со мной будет труднее. Надо бы еще проверить жив ли кто из остальных фотографий, но отсюда это сделать, конечно же, не выйдет.

Пора бы вернуться в Кати, тем более я не представляла где Ранзар и прошел ли он через Жанвивьену живым. Он хоть и доставал меня целый год учебы, но после прошедшего у меня к нему даже возникла симпатия.

Я снова осмотрелась в комнате. увидела на шкафу царапину, которую я в детстве сделала ножницами, и наклейку, налепленную мной же на подоконник. Интересно, чувствовала ли моя родня что после того, как им вытерли меня из памяти? Было ощущение, что из их жизни пропало что-то важное, или же нет?

Выключив компьютер я вышла из комнаты во всегда тусклый коридор, аккуратно приоткрыла дверь в свою комнату и не узнала её.

Теперь комната служила складом, куда занесли все то, что жаль было выбрасывать, но и хранить негде. Кровать покрывала гора одежды начиная с зимнего пальто и заканчивая детскими чепчиками. На столе пылился старый кассетный магнитофон по соседству с массивным монитором и парой ваз. Стену украшали давно вставшие часы. В углу стоял скрученный ковер, который раньше стоял на балконе. На потрепанном кресле, раньше находившемся в комнате брата, лежали несколько десятков видеокассет и DVD-дисков. В угол втиснули детскую колыбель и водрузили на неё давно испортившуюся люстру, которую мама не желала выбрасывать под предлогом "надо будет починить". Здесь пахло затхлостью и пылью, а вид напоминал обитель человека с синдромом Плюшкина.

Я аж представила как мама говорит в один прекрасный день брату "а давай снесем весь хлам в пустую комнату", позабыв, что в этой комнате несколько дней назад кто-то жил.

Я с болью смотрела на это все, не представляя, как можно взять и кого-то забыть. Вот так стереть из памяти кучу приятных и неприятных моментов.

Вдоволь налюбовавшись на жизнь моих родственников без меня, я перенеслась в Кати, на холм, с которого открывался вид на пирамиду академии.

Сколько времени я не знала, в каждом мире оно идет немного, но по-своему. По солнцу определить тоже не вышло — небо покрыли серые мохнатые тучи, в воздухе висели мыльные пузыри и моросил легкий дождик. Как и на Земле. Может, у погоды есть что-то общее для всех миров?

Решив, что сегодня не до лекций, я направилась к общежитию. Не обращая внимания на перебирающую какие-то бумаги миссис Ренуа, через портал перенеслась на свой этаж и зашла в комнату. Часы на тумбочке показывали пол третьего дня. Беатрис не было — наверняка еще на лекциях. Переоделась в сухую одежду и оставив сушиться мокрую, вышла в коридор, где из окна открывался вид на пирамиду. Через десять минут наступит перемена, надо бы посмотреть, есть ли Ранзар. Он со своими дружками из Карсекора во время перемен всегда стоял вон у той лавочки.

— Как прошло? — услышала я знакомый голос Марка и повернулась. Тот был одет в зеленую толстовку и держал в руках своего лучшего друга хорька. Выглядел мой одногрупник немного вялым, будто то ли болел. то ли давно не спал.

— Ты видел Ранзара? — спросила я.

— Ранзар вернулся несколько часов назад, — ответил он. — Сказал несколько слов. Что держался за тебя в Жанвивьене, но ты его не осознавала. А потом умчался в Карсекор проверять его одномирян с фотографий.

— Я своих уже проверила. Все мертвы. При загадочных обстоятельствах, — последнее слово я произнесла по слогам. От осознания происходящего говорить становилось трудно.

— Успел поговорить с одним зуберийцем еще вчера, когда вы улетели. Тот узнал, что его сомирянин тоже пропал. Год назад ушел в лес медитировать и не вернулся.

В голову понемногу закрадывалась мысль, что из всех восьми человек из фотографий Огруса жива только я. И преподаватель спит и думает как отправить меня на тот свет.

— Это может быть каким-то ритуалом? Или чем-то похожим? — спросила я, подходя к Марку.

— Ритуалы, построенные на смерти, существуют. Помнишь, на истории миров рассказывали про парочку. Но во всех них нужно чтобы жертвы находились рядом. Надо бы спросить кого-то из преподавателей.

— Мистер Д сказал, что Огрус может быть не один. Мы не знаем кому можно доверять, — вздохнула я.

— Можно спросить того, кто тут не работает, но знает не меньше преподов, — ответил Марк. — Знаю одного специалиста по ритуалам. Он работает в здешнем музее. Можем его проведать.

— Когда?

— Да хоть сейчас. Музей еще открыт.

— Тогда идем.

Глава 34. Прошлое

Год назад в то же время я сидела на полу комнаты с мягкими стенами, подозрительно напоминавшем психушку, а высокий, худой и лысый человек, похожий на великана из "Твин Пикса", задавал мне вопросы.

Как тебя зовут?

Какое твое первое воспоминание?