Без сна (ЛП)

Затем я слышу щелчок.

— Я убью её. Ты сделаешь это, и я скорее убью её, чем позволю тебе использовать её!

Я смотрю на свою тетушку и ужасаюсь, увидев, что у моей головы наведён пистолет. — Сиерра?

— Я знаю, ты слышишь меня, Джейсон. Ты не можешь победить. Не сегодня.

Джейсон. Его настоящее имя. Не ложь. По какой-то причине это разжигает во мне искру уверенности в себе.

Сиерра делает ещё один шаг вперёд и смотрит мне в глаза.

— Посмотри мне в лицо. Не думай ни на секунду, что я этого не сделаю. Если Линден умрёт, она умрёт. И если она умрет? — Затем она хихикает; тёмный звук, напоминающий Смита, отчего я дрожу. — Я была слишком сильна для тебя, и она тоже. Сегодня ты не отомстишь, — Сьерра делает ещё один шаг вперед. — Если ты попробуешь что-нибудь сделать, я пожертвую ею, чтобы остановить тебя.

— Шарлотта, — тихо сказала она, — я понимаю, что это сложно, но ты должна прыгнуть в свою сверхъестественную область. Он не может сразиться с тобой на двух фронтах, и он не убьёт Линдена, пока у меня есть пистолет.

У меня нет ожерелья. Я даже не знаю, как я прыгнула прошлой ночью.

— Не могу. Победить. Нож. — еле-еле выдавливаю я.

— Линден, — говорит Сиерра, обращаясь сейчас к нему. — Когда я скажу тебе, толкни руку Шарлотты изо всей силы. Шарлотта, готовься прыгать.

Я стискиваю зубы и киваю, пытаясь сфокусироваться. Что, если я потерплю неудачу? Убьёт ли Сиерра меня, чтобы спасти Линдена?

Я надеюсь на это. Я не хочу жить, если моя жизнь превратится в ад, который я видела в мире Смита прошлой ночью.

— Шарлотта, когда ты доберёшься туда, ты должна найти его мир, — говорит Сиерра, потянув меня к себе. — Он будет где-то там.

— Я была в его мире, — я выдыхаю сквозь сжатые зубы.

Я вижу вспышку страха в её глазах, и я догадываюсь, что она хотела услышать не это. Но она быстро оправляется от этого.

— Иди в его мир и уничтожь его. Разбей его. Что бы ты ни делала. Как бы он ни старался тебя остановить. Ты должна уничтожить всё. Особенно его. Ты должна изгнать его.

Она смотрит на Линдена.

— Ты готов? — Я заметила, что она не спрашивает меня. Потому что я никогда не буду готова к этому.

Я чувствую, что Линден слегка кивнул мне в руку.

Сиерра говорит:

— Сейчас! — И большие сильные руки Линдена обхватывают мою руку, всё ещё держащую нож на его горле. Он отталкивает руку назад. Два дюйма. Он может выиграть только это расстояние, но этого достаточно.

— Прыгай, Шарлотта! — приказывает Сиерра. — И поспеши. Ему нужен врач.

Чтобы спасти Линдена, думаю я и представляю его лицо, потом я позволяю своему телу расслабиться, и попадаю в своею сверхъестественную область — желая этого, желая этого больше, чем чего-либо в жизни.

Требуется так много воли и усилий, чтобы совершить прыжок, я спотыкаюсь, прежде чем я добираюсь до области, а через секунду я растягиваюсь на отражающем полу. Но мои ноги свисают с края.

Края, которого раньше не было.

Я оглядываюсь назад в бездну той же чёрной пустоты, в которую Смит бросил меня прошлой ночью, и я на ощупь пытаюсь найти выступ на гладком, скользком полу. Мне удаётся зацепиться за край и вытащить себя на зеркальный пол, который раньше так меня дезориентировал.

Я позволяю себе взглянуть назад на мгновение. Чёрная глубина ещё больше, чем мой купол в высоту, и я могу представить, что он проглатывает всю мою сверхъестественную область.

Я чувствую дрожь у своих ног, а затем мои пальцы снова висят над краем. Я задыхаюсь и карабкаюсь в более безопасное место и смотря на край отражающего пола. Он медленно, очень медленно, разрушается. Впадая в черноту. Яма буквально съедает мой мир. Вот что Смит сделал со мной.

Раскалённый гнев распространяется во мне. Теперь я понимаю, насколько я существую в этом мире — насколько этот мир — я, и какой пустой оболочкой я буду, если Смит украдет её. Я встаю и шагаю вперёд, разыскивая дверь.

Теперь это больше, чем дверь; это широкие, массивные ворота, которые стоят открытыми, затягивая мой купол внутрь. И тогда ужасающая правда сокрушает меня — ядовитая дыра позади меня не ест мой купол; это пустота, оставшаяся от моего мира, поглощенного дверью в мир Смита. И разрушение, кажется, набирает скорость.

Я смотрю на ворота, а затем на темноту позади, и я понимаю, к чему это ведёт. Мир Смита будет бесконечным, мощным; мой будет маленьким и темным в окружении вечной пустоты. Небольшая тюрьма в моём сознании, которая будет держать меня в плену так же крепко, как стальные брусья.

Но Сиерра была права; сейчас я сильнее. Мой мир больше, и я до сих пор управляю своими силами Оракула. Я могу победить его. Мне просто нужно придумать, как это сделать.

Я подхожу к воротам, и, хотя он пытается отступить, остается не так много места, как раньше, потому что мой мир так сильно сократился. Я останавливаюсь на несколько секунд, вспоминая, что могу влиять на реальность, я смотрю на сцену над головой. Я смотрю на него так пристально, что глаза начинают болеть, когда я представляю будущее, в котором я сражаюсь со Смитом — сражаюсь и побеждаю.

Уничтожь его, сказала Сиерра. Сцена катится вниз, и я вижу, как я держу огромный молоток высоко над головой.

Так, думаю я, с мрачной искрой юмора. Я вхожу в сцену и подхожу к себе. Я глубоко вздыхаю, затем делаю шаг и занимаю свое место и обхватываю руками огромную кувалду.

Я поднимаю её с неестественной легкостью. Я поворачиваюсь и оглядываюсь на свой быстро сокращающийся купол.

— Мой мир, мои правила, — говорю я, прежде чем усилить хватку на молоте и выйти из сцены.

В течение трёх недель Смит пытался убедить меня в том, что у меня не было сил — лгал мне о моём потенциале и занижал его. Но когда я отошла от сцены, молоток всё еще был сжат в моей руке, я в огне, с одним секретом, который он отчаянно хотел утаить от меня; я поистине хозяин своего мира. Здесь, особенно в своем пробуждённом состоянии, я могу всё.

Я начинаю идти к воротам. Но я не просто иду; Я смотрю на них и фиксирую их на месте. Это непросто, но ворота остаются там, где они есть, позволяя мне приблизиться.

Я подхожу к изогнутой стали и поднимаю молоток. Но прежде чем ударить, у меня возникает мучительное сомнение. Дверь становилась всё больше с тех пор, как я впервые увидела её. И мой мир всё сильнее сокращался.

Особенно, после того, как вчера я разбила стекло.

Я опускаю молоток. Если я разрушу ворота, это позволит Смиту ещё быстрее впитать мой мир. Я должна сначала войти и уничтожить его мир.

Глубокое ворчание в мире Смита говорит мне, что я права, когда я иду через ворота и, для безопасности, закрываю их позади. Я заперта здесь, пока один из нас не победит.

Его мир намного больше, чем тогда, когда я была здесь последний раз, всего лишь двенадцать часов назад, и я сразу расстроилась от количества работы, которая мне перестоит. Но я сражаюсь не только за жизнь Линдена, но и за свою, и через меня миллионы людей, чье будущее Смит был бы более чем счастлив изменить. Разрушить.

Я закидываю молот через плечо и замахиваюсь им на ближайшую сцену, и поверхность трескается, как экран телевизора. Изображение внутри искажается, затем темнеет, и я перехожу к следующему, а затем к другому.

На одном кадре я поднимаю молоток, но вижу свою мать, идя по коридору. Я колеблюсь, и голос Смита внезапно окружает меня.

— Не похоже на то, что было, когда ты была здесь последний раз, Шарлотта. Это уже не просто мои мечты и воспоминания. У меня достаточно твоего мира, достаточного твоей силы, что я вижу всё возможное будущее. Ты уничтожишь эту возможность для своей матери? Помни, когда ты проснёшься, и всё, что ты сделаешь в этом мире сегодня, действительно повлияет на будущее.

Я останавливаюсь, глядя, как мама идёт, и мои руки дрожат.

— Я мог бы помочь в этом, — говорит голос Смита. — Содействуй подобным исследованиям с состоянием, которые мы заработаем. Нам не нужно иметь тесные отношения. Я рад пойти на компромисс и провести переговоры.