Свора - Зов крови (СИ)

— Да уж, прости. Наверное, я слишком увлеклась этими кексами.

Я села за старый дубовый стол, поверхность которого была сильно исперещена глубокими бороздами, и все же оставалась чистой, неизменно чистой, но давно уже не гладкой, как в начале своего существования. По нему разводами была рассыпана мука, и лежало несколько скорлупок от яиц — Ева готовила, и об этом на кухне говорило многое. Например, и сама Ева, чей передник весь усеяли комки теста и повидла. Картинка уюта и покоя. Картинка-мечта. И о ней сейчас мечтали двое. И именно потому я тут.

— Так как на счет печенья и чая? Мне нужно с тобой поговорить.

Ева ответила мне печальным взглядом. Разговоры это было не то, что она сейчас хотела, но мое лицо говорило об упрямом желании именно поговорить.

— Я догадывалась, что скоро начнутся разговоры. Прат меня предупредил.

Со свистом втянув в себя воздух, я еле удержалась, чтобы не сказать что-нибудь эдакого про Прата. Вот гад, все-таки придумал, как бы меня устранить, видимо наплел ей с три короба, что я захочу их разлучить или еще что-либо такое животрепещущее. Мне вовсе не понравилась та роль, что мне отвел во всей этой истории Прат — и нужно будет с ним еще поквитаться.

— Как интересно! Сначала чай — а потом разговор.

Но так не получилось — Ева сама начала рассказывать первая, видимо ей действительно нужно было с кем-то поделиться тем, что происходит, но до сих пор она и сама об этом не догадывалась.

— Ты знаешь, Прат ведь мне сначала вовсе не понравился — такой заносчивый, лебезит с Сеттервин, косо смотрит на Калеба,…а потом я случайно встретила его в Лутоне.

Я не удержалась и хмыкнула. Ева покраснела под моим взглядом. Неужели она такая глупая, что поверила будто бы случайно?

— Ну, хорошо, я тут же поняла что не случайно, но он был мил, сводил меня в местное кафе. Даже не помню, когда в последний раз чувствовала себя так хорошо в компании мужчины!

— В ту неделю, когда нас не было с Калебом, — напомнила я ей.

Ева в этот раз стала просто пунцовой и на ее лице я увидела следы подавляемого горя. Я почувствовала себя виноватой. Да кто я такая чтобы лезть ей в душу? Я ужаснулась самой же себе.

— Прости, это конечно не мое дело, просто ты не знаешь Прата…он хищник…его интересует процесс охоты, игра, и главное — соперник! Что же ты делаешь, ты же любишь Грема!

Она покраснела, смутилась и торопливо продолжила:

— Да, я люблю Грема, но мне нравиться и Прат. И что теперь делать? В прошлом году я не была нужна никому. А сегодня через меня сорятся сразу же двое прекрасных мужчин.

Я непонимающе покачала головой. Что-то в ее словах меня задело.

— Ты что заставляешь таким способом ревновать Грема?! — я была так удивленна, что у меня больше не нашлось слов, чтобы сказать еще что-то Еве. Я смотрела во все глаза на нее — моего старого хорошо друга, скромного и надежного, всегда в себе, всегда спокойную, и вдруг поняла, как же я ее недооценивала.

— Прошу не смотри на меня так, — простонала Еву, — словно я какая-то мошенница. Неужели я такой плохой человек?

Я улыбнулась. Глупо, словно мне только что выдали метлу и попросили идти летом выгребать снег.

— Да нет, наоборот, я восхищаюсь! Я-то думала…

Я затихла. Ну что я могла сказать Еве. Я просто посчитала ее глупой и наивной, а она оказалась намного прозорливее.

— Просто, в любом случае, что бы там не придумала, я хочу, чтобы ты знала каков Прат на самом деле. Ему нельзя верить, чтобы он тебе не плел. Прат никогда никого не любил…ну кроме нас. Девушки для него просто пушечное мясо.

— Это я поняла с самого начала. И он, как и ты, кстати, подумал обо мне — какая несмышленая, вполне, можно обкрутить ее вокруг пальца! Просто я заметила, что Грем реагирует около него очень…

— Агрессивно, — подсказала я, и Ева, пожав плечами, утвердительно качнула головой.

— Да, вот именно. Пока вы были в Чикаго, Грем конечно проявлял ко мне внимание, но не настолько, чтобы я могла решить, что для меня что-то изменилось. А теперь все по-другому. Вчера Грем был в Лутоне, и приехал так же Прат! — глаза Евы загорелись триумфом, — знаю не красиво так радоваться, я понимаю, что вношу разброд в вашу семью, но, по крайней мере, я теперь знаю что для меня не все потеряно. Хотя после вчерашнего…

Закипел чайник, и Ева занялась чаем, поэтому на несколько минут ее лицо было от меня отвернуто, я не могла видеть его и потому не знала, о чем она сейчас думает. И почему я раньше не понимала, какая Ева — она ведь боец, просто у нее тактика совершенно другая, чем у меня. В прошлом году, после признаний Калеба «У Терри», я нашла в себе силы поехать к нему — я действовала импульсивно, почти агрессивно. А Ева, она выжидала, толкала Грема на то, чтобы он сделал хоть что-то, чтобы показал свои истинные чувства.

— Тогда рассказывай все по порядку — я хочу знать все до малейших деталей! — мне стоило поучиться у Евы.

Ева задумчиво закусила губу, того естественного розового цвета, что стараются добиться все владельцы косметических компаний. Отпив немного из своей кружки чая с бергамотом (я такой не любила, и немного морщилась, когда до меня долетал этот запах), она постучала ногтями по кружке. В доме пробило 3 часа дня — у нас было еще море времени, Калеб не ждал меня раньше темноты, а ее бабушка, если уж шла по своим делам, то на целый день.

— В тот вечер, когда вы приехали, и мы все сидели у вас в гостиной, все и началось. Сначала я совершенно не обращала внимания на Прата, он был поглощен Сеттервин, или точнее, она поглотила его своим вниманием. Твои родители говорили с Калебом, Бет и Теренс игрались с Соней и Рики. Мы сидели с Гремом почти рядом, но он вовсе перестал меня замечать, стоило нам переступить порог вашего дома. Я что-то у него спросила, и он ответил, но это уже не был тот Грем, что на протяжении всей недели — передо мной вновь сидел папа Калеба. Представь мое состояние! Целую неделю, я была почти уверена, что все налаживается, и идет к тому, что он поймет как, я нравлюсь ему — а теперь никакой реакции. От нечего делать я стала прислушиваться к разговору Сеттервин и Прата, и что-то добавила от себя. Тогда-то Прат и посмотрел на меня впервые с долей интереса. А что самое главное — это заметил Грем. Я даже сначала и не поняла, какие это перспективы вырисовывает для меня, пока вы с Калебом не исчезли на кухне и за вами не поплелся Прат. Грем сидел мрачнее тучи, даже отвернулся от меня, и мне стало обидно. Поэтому, когда в комнате появился Прат с подносом, я подскочила чтобы помочь ему.

Ева перевела дыхание, и глаза ее наполнились воспоминаниями, которые я видеть не могла, зато о которых могла услышать.

— Я случайно коснулась руки Прата, и тот сказал что-то о моей коже, будто бы она самое мягкое, что он в своей жизни ощущал. Это было сказано так тихо, почти у самого моего уха, но Грем, одарил меня таким взглядом, когда я возвращалась на место, будто бы я только что утопила котенка. Честное слово, мне даже показалось, что его глаза почернели, он весь побледнел, даже больше чем всегда, его лицо как-то заострилось, а губы…стали плотно сжатыми и будто бы вовсе обескровленными. Я… — Ева подняла на меня удивленные глаза, — ты, наверное, решишь, что я свихнулась, но меня ужасно напугал вид Грема. Но он отвернулся, а потом и вовсе встал и подошел к окну. Видела бы ты это — картинка из фильмов про нацистов — руки за спиной, осанка прямая, ноги по шву. А Прат, он, кажется, в одно мгновение повеселел раза в два. И я поняла что происходит! Грем ревновал!!! А Прат, тщательно собирался этим воспользоваться. По-моему он получал от этого удовольствие, и честно говоря, меня это до сих пор удивляет — ты же говорила, что они давние бизнес-партнеры?

Я говорила? Черт, действительно говорила! Наше извечное вранье начало давать корни.

— Да, ну знаешь видимо конкуренция и делает их такими работоспособными.

Ева ничего не ответила, видимо посчитав такой ответ приемлемым. И продолжила повествование дальше.