Монстр (СИ)

— Это мальчик. Лина назвала его Коннором. — Она бросила на меня быстрый взгляд. — В честь твоего отца.

Оказавшись на руках Маркуса, маленький Коннор все-таки заплакал, выражая свое недовольство происходящим. Едва ли он осознавал это самое происходящее, но наверняка чувствовал, что он в чужом месте с чужими для него людьми. И без мамы.

Я осторожно перевела взгляд на лицо Маркуса и не удержалась от улыбки. Вечно хмурый и чем-то недовольный, небрежный и брутальный гибрид человека и хамелеона еще никогда не представал передо мной таким растерянным, но счастливым. Я вспомнила, что прежний Маркус Фрост всегда с особым вниманием и заботой относился к детям, втянутым в наши расследования. И, наверное, в этот момент я понимала, почему в самом начале он был готов принести меня в жертву ради спасения Лины и ребенка. Я впервые видела, как он вполне искренне улыбается, покачивая на руках ревущего младенца.

— Ну, здравствуй, Коннор, — тихо поздоровался он. — Вот и встретились. А ты выглядишь совсем нестрашным. — Он бросил на Маль тяжелый взгляд исподлобья. — Совсем не похож на монстра.

Та смущенно опустила глаза, а потом посмотрела на меня.

— Похоже, сыграли те двадцать пять процентов вероятности. Ребенок в большей степени человек, чем хамелеон. Ближе к родам Лины мы это уже знали. Он унаследовал способность к регенерации и был выношен быстрее, чем обычные человеческие дети. Он гибрид, но… — она нерешительно улыбнулась. — Не больше, чем Лина после операции. Возможно, трансплантация и перелом в ее природе благоприятно воздействовали и на него.

— Почему Антуан все это скрыл? — задала я вопрос, который мучил меня больше всего. — Я понимаю, почему он скрыл это от руководства, но почему — от нас? От меня, от Маркуса?

Маль заметно помрачнела и пожала плечами.

— Не знаю, Нелл. Сама не понимаю. Я видела, как он уверенно отвергал все твои доводы в пользу сохранения ребенка, но потом с удивлением узнала, что он решил все-таки это сделать в обстановке тотальной секретности. Уже после родов Лина рассказала мне, что он заключил с ней сделку: она навсегда отказывается от возможности видеться с тобой и Маркусом, избегает Корпус Либертад, а он взамен сохраняет ее ребенка и дарит ей новую жизнь.

— Очень странная благотворительность, — заметил Маркус. — Совсем не в духе Корпуса.

Я только сейчас обратила внимание на то, что ребенок за это время почти успокоился, словно каким-то волшебным образом понял, что Маркус ему не чужой.

— Может быть, он просто тоже дрогнул? — предположила я. Мне не хотелось думать, что у Антуана были какие-то скрытые мотивы. — Решил сохранить ребенку жизнь, помочь Лине, но боялся, что чем больше людей будет знать правду, тем больше вероятность, что она дойдет до руководства. Он ведь в этом случае рисковал больше других. А так он сделал вид, что Лина больше не является источником опасности, сосредоточил все внимание на Маркусе, но зато дал ей шанс на нормальную жизнь.

Я поймала на себе взгляд Маркуса, который красноречиво объявлял меня наивной дурочкой, ищущей людям оправдания. Но что хуже, Маль тоже не выглядела убежденной моей версией.

— Знаешь, это было бы здорово, — протянула она, — но это не похоже на правду. Я все это время наблюдала за Антуаном. Он не выглядел как человек, у которого сердце дрогнуло. Мне иногда казалось, что он на них обоих смотрит… с отвращением.

— Почему ты не сообщила ему о гибели Лины? — спросил Маркус.

Я снова покосилась на него, про себя отмечая категорическое несоответствие строго тона и общего облика. Все-таки мужчина с ребенком на руках смотрится неприлично мило. Однако в выражении его лица и голосе не было ничего милого, и от этого диссонанса кружилась голова.

Маль скрестила руки на груди и прошлась по комнате, тяжело дыша и хмурясь. Я видела, что она не знает, рассказывать нам всю правду или нет. Что-то очень пугало ее.

— Маль… — позвала я.

Она вдруг остановилась, прикрывая глаза, и выпалила:

— Там был Берт. Он пришел вскоре после меня. Я услышала его голос и очень удивилась, ведь он не должен был знать про Лину и про то, где она. И тем более не должен был знать про ребенка. Я решила посмотреть, что происходит, но когда начала спускаться по лестнице, услышала этот… хлопок и как что-то упало. Я испугалась. Перегнулась через перила и увидела его. Он уже уходил, я видела его мельком, но узнала. Я как-то сразу поняла, что произошло, но когда увидела…

Ее голос сорвался, и она резко втянула в себя воздух. Потом посмотрела на нас. В ее глазах стояли слезы и отражался страх.

— Я испугалась. Берт… он ведь совсем не похож на хладнокровного убийцу. Да и кто его мог послать ради этого? Антуан? Но зачем он тогда все это сделал для Лины? И тогда я подумала: а что, если это его двойник? Что если у них есть копии каждого из нас?

— У кого — у них? — с замирающим сердцем спросила я.

Маль покачала головой.

— Я не знаю. И именно поэтому ничего не сказала Антуану. Я не понимаю, что за игра здесь ведется. И кто ее ведет. Берт убил Лину или его двойник. И как со всем этим связана Арка Фрая. И мои земляки… Я ничего не понимаю, но не хочу быть тем, кто получит следующую пулю в голову. Я решила, что настолько точно время смерти Лины установить не смогут, и даже когда Антуан узнает, что ее убили, он будет думать, что это произошло после моего визита… Но, видимо, я чем-то выдала себя, раз вы здесь.

— Там стояли камеры, — лаконично объяснила я.

— О, ну, конечно… — протянула Маль раздосадовано. — Я о них не подумала, слишком испугалась. И до сих пор боюсь. Хорошо, что вы здесь. Я подозревала, что ты знаешь, где Маркус, поэтому моим единственным планом было обо всем рассказать тебе. А что дальше делать, я не знаю.

Да, похоже, я никого не смогла убедить в том, что Маркус со мной не связывался после побега от трех трупов.

В гостиной повисла тишина. Ребенок окончательно успокоился и, кажется, уснул. По крайней мере он не издавал других звуков, кроме едва слышного сопения. Мы трое молчали, обдумывая все сказанное Маль.

В этой тишине звонок моего мобильного телефона прозвучал неприлично громко. Я торопливо достала его, пока он не разбудил малыша Коннора, но тут же замерла, увидев имя звонившего.

На экране высвечивалось лаконичное: «Берт». 

Глава 29 (2)

Растерянно и испуганно я посмотрела на Маркуса и показала ему и Маль экран. Последняя заметно поежилась, но Маркус проявил больше самообладания. Он кивнул мне, предлагая ответить, а Маль вернул Коннора и велел унести в другую комнату. Он все-таки проснулся и снова начал хныкать. После этого Маркус подошел ко мне, чтобы слышать наш разговор с Бертом, которому я как раз ответила.

— Привет, ты где? — первым делом спросил тот.

Маркус выразительно помотал головой, поэтому я соврала:

— Еду в Корпус. А ты?

— Я уже в Корпусе. Ты скоро?

— Нет, мне еще долго добираться. Ты нашел что-то?

— Да, я добрался до файла. Ты не поверишь. Это интервью Маркуса с тем парнем, с ясновидящим. Видимо, оно было записано уже после нашего расследования, в порядке дополнительного исследования. Я и не знал, что оно проводилось…

— Я тоже не знала, — удивленно протянула я, покосившись на того Маркуса, что стоял рядом со мной. Он жестом велел мне попросить переслать нам файл. — А что там за интервью? Можешь мне его переслать?

— Давай покажу, когда приедешь?

Маркус снова замотал головой, и я попыталась на ходу придумать причину, по которой файл был нужен мне здесь и сейчас.

— Я хотела еще кое-что проверить перед тем, как поеду в штаб-квартиру, поэтому буду нескоро. Лучше перешли файл, может быть, у меня какие-то мысли появятся.

Берт на несколько томительный секунд замолчал, сомневаясь. У меня сердце глухо стучало в груди, и этот звук отдавался в ушах. Наконец он согласился.

— Хорошо. Сейчас перешлю. Самое интересное начинается с десятой минуты. Как посмотришь, перезвони мне, скажи, что думаешь об этом.