Узы крови (СИ)

Это было неожиданно. Краем глаза Гермиона заметила, как Снейп растеряно покосился на нее. Эйлин коротко засмеялась и исчезла. Небось, нарочно это сказала.

– Я могу не называть вас Северусом, – по дороге к замку пробормотала Гермиона.

Снейп соизволил ответить только когда они остановились у мраморной лестницы.

– Называйте уж Северусом, – сварливо сказал он.

– Хорошо, – покладисто кивнула Гермиона.

– Но на уроках вы должны называть меня «профессор Снейп», – уточнил он.

– Конечно, это понятно, сэр, – с готовностью ответила Гермиона.

Он продолжал пронизывать ее взглядом.

– Северус? – предположила она.

– Медленно соображаете, – подытожил он и протянул ей клочок пергамента. – На случай, если вас остановят авроры. Отбой уже был.

– Спасибо, – слабо улыбнулась Гермиона.

– Пропуск на одну ночь, – сузил глаза Снейп. – А не для вечного пользования гриффиндорцев.

– Я это понимаю, – хмыкнула Гермиона.

– Отрадно, – бросил Снейп и отправился в подземелья.

– Спокойной ночи! – крикнула ему вслед Гермиона.

По дороге в Башню никто ей не встретился, и она уже решила, что неожиданности на сегодня закончились, но, войдя в свою комнату, остолбенела.

– Сюрприз! – воскликнула Стелла, раскинув руки в стороны.

Комната утопала в дорогих букетах цветов. Цветы были повсюду: на тумбочках, на столике, на полу, заполонив почти все свободное пространство. Оставались только узкие проходы к кроватям.

– Что это? – выдохнула Гермиона.

От цветочного нашествия дух захватывало: она словно находилась в роскошном саду.

– Это все тебе! – недовольным тоном уведомила Лаванда. – Я, конечно, очень за тебя рада, но мы тебе не прислуга, чтобы совам каждые пять минут окно открывать!

– Ну хватит уже ворчать, – закатила глаза Стелла.

– От… от кого это? – запинаясь, пробормотала Гермиона, медленно передвигаясь по цветочному царству.

– От многих и многих благородных семейств нашей страны, – Стелла вытянула карточку из букета огромных белоснежных лилий. – Это, например, от Аполлона нашей школы и остального дома Мальсиберов.

Она протянула Гермионе карточку с тисненным фамильным гербом: белая лилия с каплей росы на лепестке. Чьим-то аккуратным почерком было написано «Искренние поздравления».

– Красные розы от Забини, – провозгласила Блэк, выуживая из букета следующую карточку.

– Камелии от Паркинсонов, – Парвати помахала карточкой и девушки дружно скривились в приступе неприязни к Панси.

– Белые розы от Ноттов, – Стелла развернула карточку. – Вам шлют поздравления, мисс Снейп, и выражают свою радость по поводу чудесного воссоединения с семьей.

– Я тронута, – Гермиона развернула карточку, прикрепленную к декоративным подсолнухам – их прислали из дома Лонгботтом.

– Так ты правда дочка подземного чудища? – шутливо спросила Парвати, скорчив рожицу, изображающую то самое чудище.

– Я дочка Снейпа, – все же поправила ее Гермиона. – Это правда.

– О, ну… – Парвати, очевидно, не ожидала, что Гермионе не понравится подтрунивание над Снейпом, и немного смутилась. – Ну, тогда и мои поздравления.

Гермиона кивнула. Ей, наконец, удалось подобраться к стоящему на ее тумбочке огромному букету волшебных неувядающих роз-перезвон, которые тихо позвякивали, соприкасаясь друг с другом – словно браслеты, нанизанные на руку цыганки. Каждый цветок был размером с ее ладонь, алые лепестки необычной остроконечной формы казались колючими на вид, однако были такими же шелковисто нежными, как и у других роз.

– Мне еще никогда не дарили волшебных цветов, – прошептала Гермиона.

Стелла уселась на ее кровать, с любопытством наблюдая за ней.

– Интересно, от кого это? – вздохнула Блэк.

Гермиона с удивлением обнаружила вместо карточки большую открытку с видом на Лондон. Развернув ее, она прочла «Цветы для принцессы» и растерянно улыбнулась. Почерк был совершенно незнакомым, но фраза звучала красиво и остроумно, учитывая, что официально она считается наследницей рода Принц. От последней буквы через всю открытку шла проведенная чернилами резкая линия, словно открытку кто-то отобрал, а внизу совсем другим почерком было подписано:

От благороднейшего, древнейшего, а, главное, немыслимо ЖИВУЧЕГО семейства.

С.О.Б.

Р.А.Б.

Самая прекрасная из муз

Просто Звезда

и Мальчик-который-летает-на-«Молнии»-с-молнией-во-лбу

Гермиона почувствовала громадное разочарование и с трудом выдавила из себя улыбку.

– По-моему, вы самое дурашливое семейство на свете, – сказала она.

– Возьмем на заметку, – ухмыльнулась Стелла. – Но мы должны были разбавить пафос нашего Р.А.Б. Это он про принцессу придумал.

Гермиона машинально кивнула, очень надеясь, что восхищение этой фразой не слишком явно отразилось на ее лице – личность автора лишила ее всякой магии. Гермиона уж было возомнила, что открытка от тайного поклонника, и вдруг – развеселая подпись, а восхитительные слова оказались всего лишь данью уважения к ее великому роду. Досадно.

========== 20. Покушение в стенах Хогвартса ==========

В понедельник утром Гермиона спустилась к завтраку последней. Торопящихся мимо нее редких хаффлпаффцев можно было не учитывать – сенсационные новости вроде появления дочери у Снейпа их не особо занимали. Гермиона замерла у входа в Большой зал, не в силах заставить себя ступить внутрь. Она бы с радостью провела на яхте еще полжизни, только бы не видеться со слизеринцами. После вчерашней встречи с соседками по комнате, она решила, что боится студентов своего отца куда больше, чем гриффиндорцев. И никакие цветы не могли убедить ее в обратном. Потоптавшись так несколько минут, Гермиона передумала идти на завтрак и, повернувшись, обнаружила идущего ей навстречу Флитвика.

– Припозднился маленько, – уведомил он и только тут как следует разглядел Гермиону. – О, мисс Снейп!

Обращение получилось у него настолько естественным, что Гермиона заподозрила, не репетировал ли профессор на выходных.

– Я все выходные свыкался с этой неожиданной новостью, – подтвердил ее догадку Флитвик. – Вы всех нас порядком удивили. Что здесь творилось в субботу, вы даже не представляете! Такой шум поднялся, а ни вас, ни вашего отца в Большом зале не оказалось. Я так понимаю, вы нарочно укрылись от лишнего внимания? Правильный поступок. Я бы на вашем месте тоже дал людям время прийти в себя, привыкнуть… А вы уже позавтракали?

– Нет, – честно ответила Гермиона.

В конце концов, не может же она и уроки пропустить из-за своей трусости? Какая разница, сейчас ее увидят слизеринцы или часом позже? Скрепя сердце, она вошла в Большой зал вслед за профессором заклинаний.

Возможно, ей только показалось, но ощущение было такое, словно в зале стало наполовину тише. Запрещая себе смотреть на стол слизеринцев, Гермиона уставилась на преподавателей. Дамблдор ободряюще улыбнулся ей. Она нашла глазами Снейпа. Тот поднял голову, почувствовав ее взгляд, и вопросительно изогнул бровь, демонстрируя непонимание причин паники. Это странным образом подбодрило Гермиону, и она, выпрямив спину, уверенно прошествовала к своему столу.

– Привет всем, – улыбнулась она, разместившись между Стеллой и Невиллом.

Невилл с легким смущением улыбнулся в ответ.

– Я-то думал, ты сегодня в слизеринских цветах придешь, – мрачно сказал Рон.

Гриффиндорские загонщики захохотали.

– Рон! – рявкнул Гарри и одарил загонщиков тяжелым взглядом.

Те мигом притихли.

– Не с той ноги встал? – поинтересовалась Стелла.

– Извини, но я по-прежнему с вами, – сказала Гермиона, не дав Рону возможности ответить на выпад Стеллы.

Почему Уизли всегда такой идиот?

– Выходит, это правда? – переспросил Дин Томас. – Ты дочка Снейпа?

– Ты заметила, все это спрашивают? – прыснула со смеху Стелла и повернулась к Дину: – А как по-твоему? Думаешь, это журналистская утка? Они бы не рискнули связываться с папочкой Гермионы.