Темная Империя. Книга 2

Дверь приоткрылась, юная хрупкая магианна осторожно выглянула, увидела его вздрогнула и жрец уловил ее испуганный порыв вновь спрятаться за дверью.

— Выходи, — произнес с неожиданной для самого себя нежностью.

Заметил, как на миг округлились от удивления ее глаза, как страх сменился робостью и нерешительностью, как она вновь, позабыв о ненависти, испытывает то, что еще сама не может понять — расположение. Да, Таэлран ощущал именно это — расположение, с того момента, как положил на стол рядом со спящей Найриной белоснежные фрезии.

Девушка открыла дверь сильнее, сделала шаг, но остановилась на пороге. А затем с неожиданной твердостью произнесла:

— Я не Хочу знакомиться с вашей матерью!

Пожав плечами, Таэлран кивнул и тут же озвучил условие: — Поцелуй?

— Что? — ахнула магианна.

«А в рожу кулаком не хочешь, нет? Ты конечно бессмертный, но моську подправлю, помяни мое слово! — разозлился Тахир». Золотой жрец уловил и возмущение и злость, но так же отчетливо видел и страх перед богиней, сильный, основательный и глубоко укоренившийся ужас, а раз дело обстояло подобным образом, собирался это использовать.

— Поцелуй, — повторил Таэлран, грациозно повернувшись и пройдя к дивану, сел на него, и повторил: — Поцелуй, или мы немедленно идём к моей… мамочке. — А затем жестко добавил: — И это не обсуждается!

Нижняя губа Тахира задрожала от обиды, как в далеком детстве, и он даже не сразу это заметил. Растерянно огляделся, словно ища поддержки хоть у кого-то, вспомнил истории о том, как именно Тьма поедала демонов, содрогнулся. Еще раз взглянул на нагло развалившегося на диване дроу, вся поза которого выражала готовность к разврату, судорожно вздохнул. Жить демону хотелось, очень хотелось, и потому…

— Вы глаза закроете! — потребовала дрожащая от ярости и негодования магианна.

«Только бы никто никогда не узнал, — взмолился Тахир».

Неловко и нехотя подойдя, девушка чуть наклонилась, нахмурилась, заметив, что губы жреца дрожат от с трудом сдерживаемой улыбки, вдохнула побольше воздуха, наклонилась и…

«Дохлая вонючая выгребная яма всего орочьего клана, — ругался про себя демон».

А скромная магианна Найрина Сайрен осторожно целовала замершего от восторга Золотого жреца, который сейчас мог думать об одном «Только бы не сорваться». И когда она попыталась отстраниться, схватил, стремительным движением уложил к себе на колени, склонился над окончательно перепугавшейся девушкой и поцеловал снова — нежно, страстно и весьма умело.

«Это хуже чем брак с Саамеей, — выл в душе демон».

«Только ужас от происходящего? — недоумевал Золотой. — Может человеческие женщины испытывают отвращение к дроу? Почему? Что я делаю не так?».

Недоумевал, но от губ девушки не отрывался, испытывая невероятное наслаждение от прикосновения, а так же дикое желание продолжить начатое.

«Бездна, я согласен на смерть! — мрачно решил Тахир».

«Да, все плохо, — считал его эмоции Золотой жрец и прекратил посягательства».

Обнял, прижав головку магианны к своему плечу, сжал в объятиях сильнее, с грустью размышляя о том, что будет не просто, совсем не просто… И в то же время, он уже предвкушал то удовольствие, что получит от этой победы. Ни с чем не сравнимое удовольствие.

— Ты победила, — нежный поцелуй в висок, — сегодня к маме не пойдем… но завтра.

Тахир содрогнулся.

— Впрочем, возможно, я и завтра соглашусь на сделку, любимая, — прошептал Таэлран, абсолютно уверенный в том, что завтра позволит себе больше.

«Он меня приручает, — с ужасом понял демон, — он меня действительно приручает!».

— Я ее сам убью, — простонал ДахрадЭкхар.

Второго всадника Мрака рвало уже дважды — последствия пребывания на операциях, и он был пресыщен болью и страхом. Он хотел радости, хотя бы одного маленького кусочка радости, и счастья, и света, и… но:

— Скальпель, — раздался лишенный эмоций голос профессора Лориеса.

Найрина Сайрен мгновенно протянула требуемое. Всадника Мрака поражало то, как целители двигаются — четко, размеренно, уверенно, выверено, словно и не люди вовсе. И эти белые халаты и платки, закрывающие лицо от глаз до шеи, и лишенные эмоций переговоры. И ему становилось страшно, это был не явный страх, но что-то жуткое, медленно формирующееся внутри, пугающее. И в то же время злость, злость на человечку, которая едва не шаталась от усталости, но не показывала этого. Напиток, принесенный им для нее из Хаоса поддержал, но лишь на несколько часов, а сейчас время клонилось к закату, магианна не спала ночь, весь день на ногах и… И ДахрадЭкхар никогда не забудет, как войдя в туалетную комнату и удостоверившись, что она там одна, девушка прислонилась спиной к стене и заплакала. Всего минутная слабость, а затем взгляд в зеркало на себя, и вновь спина ровная, плечи расправлены, слезы она вытирала с какой-то неожиданной злостью на себя сама. А ведь, по мнению всадника Мрака, имела полное право выплеснуть переживания — за жизнь ребенка с паразитом внутри боролись несколько часов. Спасли. Вот после завершения этой операции Найрина и позволила себе чуть-чуть побыть собой. Но вот мгновение и ДахрадЭкхар вновь видел перед собой истинного целителя — без чувств и эмоций, без права думать о себе, без права позволить себе слабость.

Именно тогда ему захотелось убить человечку, причем исключительно из столь несвойственного жителям Мрака милосердия. И желание спровадить магианну за грань только росло.

— Просто убью и все, — жаловался он бодрой, отдохнувшей и выспавшейся вампирше, которая явилась в операционную в обнимку со змеем.

Ссагрус вообще вел себя подозрительно миролюбиво по отношению к своей исконной пище — выспаться дал, подушкой побыл, а теперь еще и ходит с ней вместе.

— Вы где были? — хмуро спросил ДахрадЭкхар.

— Ходили с Аараном и четвертым всадником Мрака в ближайшую таверну, — весело ответила адептка Смерти. — Теперь пришли, можем тебя сменить. Ты, кстати, есть не хочешь?

Она не стала рассказывать о том, как сильно удивился оборотень, обнаружив, что на крыше лечебницы он не один — напротив в той же лениво-выжидательной позе сидит тот, кого боятся даже демоны. Но стоило осознать, что это один из тех легендарных тринадцати всадников Мрака, как адепт в лоб спросил «Так кто из вас там была женщина?».

Ответ знал Ссагрус, он, как уже приобщившийся к познанию скрывающейся самки, был счастлив, спокоен и расслаблен, а потому вреден до крайности и второму змею — Шассагу ничего не сказал и говорить не собирался. О чем и не преминул поведать ДахрадЭкхару.

— Шассаг олух.

Второй всадник Мрака хмыкнул и задержал дыхание. Мгновенно застыл и Сагрус, недоуменно уставилась на них Хеарин.

Она не ощущала, а вот они отчетливо отслеживали прожигаемое пространство. Ближе… ближе… ближе… рев огня.

— Ааа, Смерть, — выдохнул Ссагрус, — шагах в пятистах.

— Да, он, еще четверо из темных и какой-то человек, — произнес ДахрадЭкхар.

Вампирша испытала приступ зависти, потому как она подобными умениями не обладала, а хотелось бы, потом спросила:

— И куда они?

— Остановились, думают, — удивленно ответил второй всадник Мрака.

Принц Хаоса планировал появиться рядом с домом семьи Шилли, догадываясь, что именно здесь должна быть Найрина, готовясь к новому вечеру в чайной, но портал перенес его к городской лечебнице. Магистр Смерти задумчиво огляделся, после нервным жестом откинул прядь волос с лица и втянул носом воздух.

В следующее мгновение демон глухо зарычал. Глухо, но бесконечно разъяренно. Эллохар понял все — и то, что дед посетил Третье королевство, и то, что вернул магианне Сайрен магию, и даже то, что рядом с его адептами сейчас находятся всадники Мрака.

Магистр Смерти медленно повернулся к городской лечебнице, сузил глаза от гнева, и приказал: