Грозовой удар (ЛП)

Я вспомнила того парня, от которого он меня спас. Я всячески пыталась убить его, а он даже с места не сдвинулся.

— Ты имеешь в виду, что они создают несколько тел из плоти и крови?

Он кивнул.

— Чешуйки у Коричневорогих, как падающие звёзды. Они могут выбрасывать их, и на их месте появляются новые, так же как и некоторые из рогов на их спинах. Их рога опасны и могут очень быстро состарить противника, пока тот не умрет.

Шипохвост и Копьехвост во многом похожи. У первого есть дар видеть глазами зверей, а другой, хм, может высасывать души. Чем больше он соберёт, тем дольше будет жить. С каждой душой они обретают новую жизнь, поэтому они могут умирать больше десяти раз. Думаю, здесь был, по крайней мере, один Копьехвост той ночью. Он собрал много жизней убитых людей и драконов.

Мороз прошел по коже, когда Пол рассказал поподробнее об их способностях. Они действительно были очень опасными созданиями. Неудивительно, что он хотел сбежать из их колонии.

— Вороноголовые такие же опасные. Ты знаешь, что у нас есть дар менять сознание людей. Заставлять их видеть то, чего на самом деле нет. Ослеплять врага, заставляя его верить, что он в безопасности, это одна из самых сильных способностей Вороноголовых, — он вздрогнул. — Мерзко даже думать об этом.

— Не думаю, что это мерзко. Это потрясающая способность, и нам она обязательно понадобится, если на нас снова нападут.

— Они не нападут снова. Они боятся Рубикона. Пока он держится, он представляет опасность для Виверн. Его розовое пламя обращает в пепел все, и от этого нет спасенья, если тебя заденет. Тогда оно расползается, как болезнь, и медленно поглощает тело.

В голове возник образ Блейка.

— Он действительно очень могущественный дракон. Будет очень жаль, если обратится.

— Люциан серьезно работает над этим, — сказала я.

— Ты, правда, думаешь, что он сможет заявить на него права?

— Лучше бы ему заявить, — сказала я, и он криво улыбнулся. На минуту повисла тишина. — Подожди, а как мне получить седло для тебя?

Он снова рассмеялся глубоким смехом.

— У моей драконьей формы довольно длинная шея. Мой дедушка рассказывал мне, что король Альберт однажды летал на нем очень долго. Они водрузили на его шею седло и летали пару часов. Так рассказывал мне мой дедуля, — он вздохнул. — Поэтому я и хочу быть частью этого, — он обвел рукой вокруг себя. — Я не знаю, как с другими Вивернами, но я тебе обещаю, Елена, я не такой, как они.

— Ты доказал это нам, Пол.

— Даже не представляешь, как долго я молился о возможности доказать свою преданность. Это было не той возможностью, что…

— Я понимаю, о чем ты, — я пригнулись к нему ближе. — Не бери в голову.

Он засмеялся.

— Хорошо, обещаю, что не буду.

Вдалеке прозвонил звонок в академии, объявляя время ужина. Мы встали, и я протянула медальон обратно Полу. Он поднял руки.

— Возьми его.

— Пол, я не могу…

— Елена, возьми. Я серьезно.

Я улыбнулась, и в животе снова все перевернулось. Мне совсем не нравилось это ощущение. Я обещала Люциану, что ничто не встанет между нами, а я была не из тех, кто не держит слово.

— Спасибо, Пол, — я повесила медальон на шею, и спрятала огромную подвеску под рубашкой.

Мы разошлись у двери в столовую. Я пошла в свою комнату, чтобы положить медальон в безопасное место.

Я нашла место в ящике со своей одеждой, как раз под трусиками. Я взглянула на него в последний раз. Серебро требовало чистки, но оно выглядело древним и прекрасным. У человека были крошечные красные рубины вместо глаз, а у головы дракона на этом месте были крошечные голубые камни. Выгравированные вокруг них символы напоминали знаки всех драконов. Это по-настоящему была самая изысканная вещь, что я когда-либо видела, и я не могла поверить, что Пол попросил меня сохранить ее.

Король был прав, что надо было попытаться, чтобы создать альянс с ними. Мне было не важно, кем являлись те люди, но если есть колонии с такими Вивернами, как Пол, это могло бы стать реальностью. Когда я заявлю на него права и Взойду, это станет нашей задачей — найти альянс с Вивернами.

***

В пятницу через громкоговорители академии прозвучало объявление. Люциан собирался заявить права на Блейка в понедельник. Сердце учащенно забилось, а в животе все скрутилось и перевернулось пару раз. Люциан услышал много одобряющих выкриков, но, когда Блейк встал и вышел из столовой, все немедленно стихло.

— Ему не нравится, когда ты снова пытаешься?

— Думаю, он просто боится, что в этот раз я могу Взойти, — пошутил он и поцеловал меня в кончик носа. — Не надо так беспокоиться. Возможно, ты удивишься

Я улыбнулась. В нем чувствовалась вся уверенность мира, и я помолилась, чтобы у него все получилось в понедельник.

В следующие пару дней везде на школьных площадках висели плакаты с Люцианом и Блейком. Журналистам даже удалось взять пару интервью у Люциана. Это было за гранью, и Пол изо всех сил старался отвлечь меня.

Хотя у него это не вышло.

Понедельник не мог наступить быстрее, и не успела я это осознать, как пришла пора отправляться в Колизей. Я осталась с Люцианом и пошла с ним в комнату, где одевались и готовились для заявления прав Драконианцы. Он вышел из ванной, и я просто обомлела.

А нем был надет новый жилет «Самурай Три Тысячи» поверх футболки. Руки остались голыми, и это замечательно смотрелось с кожаными штанами и армейскими ботинками до колен. Он был похож на настоящего охотника. Через одно плечо был перекинут плотный плащ, а в другой руке — щит.

— Ты собираешься усмирить его веревкой?

Он прыснул со смеху, и мной серьезное выражение лица сменилось улыбкой.

— На заявлении прав запрещено любое оружие, Елена. Только щиты, это, — он приподнял конец веревки, — и способности, — он покачал головой, широко улыбаясь.

Он потянул меня за кофту, я впечаталась в его грудь. Веревка сильно впивалась чуть повыше бедра, но я также почувствовала, как стучит его сердце, когда обняла за талию. Я не знаю, было ли это от страха или волнения.

Неожиданно толпа начала сходить с ума, и мы пошли выглянуть из ворот, ведущих на арену. Блейк только что вошел в Колизей. На нем было какое-то кожаное облачение вокруг талии и ботинки. Он выглядел сногсшибательно, и когда чувство вины от того, что желаю его, снова поднялось, я отвернулась.

Не знаю, почему я всегда желаю его, как только он начинает разгуливать полуобнаженным, но опять же, это должно быть связано с тем, что часть его желает меня, когда он напивается. Пока он стоял там, вспышки камер прекратились. Его лицо не выражало никаких эмоций, и выглядел он устрашающе.

— Он совсем не выглядит испуганным.

— Он никогда не выглядит так.

Люциан закончил с рассовыванием затупленных штуковин в свой пояс. Я не могла не заметить, что в нем было слишком много ножен.

— Итак, каков твой план?

— Насладиться этим по максимуму, — сказал он полным уверенности голосом.

— Люциан…

— Шшш, — он приложил палец к моим губам. — Никаких негативных флюидов в этой комнате.

Открылась дверь, и вошла Миа.

— Ты готов? — спросила она.

— Готов как никогда.

— Ты выглядишь собранным. Заяви уже на хрен на него права, — ругнулась она, и мы засмеялись.

— В этом и состоит план.

Гитарный проигрыш взревел из колонок, и я хорошо знала эту песню. Это «Thunderstruck» группы AC/DC, Блейк однажды признался Люциану, что эта песня пугает его до чертиков. Музыка начала отражаться от стен, когда толпа начала подпевать. Люциан закрыл глаза и попрыгал на одном месте. Мы с профессором Мией просто смотрели на него. Было похоже, что музыка начинает придавать ему физических или магических сил. Он открыл глаза, глубоко вздохнул и посмотрел на меня.

— Иди, получи своего дракона, — сказала я и быстро и крепко поцеловала в губы.

— Не уходи далеко, — выдохнул он, когда мы отстранились друг от друга. Он развернулся и подмигнул, когда ворота начали подниматься. Толпа разразилась приветственными криками, когда увидели Люциана, шагающего со вскинутыми руками, словно он уже победил. Громкие рвущиеся звуки донеслись с арены, и я поняла, что Блейк трансформировался. Раздались новые крики, а я уселась на скамейку и начала молиться. Это было то заявление прав, на которое я не хотела смотреть.