Вечный всадник (ЛП)

— Владел мной?

— Трахал тебя.

Ох!

Ее щеки вспыхнули, и она заморгала.

— Меня никогда не трахали, как ты деликатно выразился. — Кара всё еще не могла дышать ровно. Его грубые слова должны были бы вызвать у нее отвращение, но от них всего лишь перехватило дыхание. — Я занималась любовью. И это было больше двух лет назад.

— Занималась любовью. — Его пальцы продолжали ласкать ее. Арес насмешливо вскинул бровь, и блаженство после оргазма сменилось раздражением.

— Вовсе незачем насмехаться надо мной только потому, что я не такая, как ты.

Кара пару раз вздохнула, отчаянно нуждаясь в кислороде.

Пальцы Ареса прекратили свою чудесную игру:

— Как я?

— Ты — не человек. Твоя мать… суккуб. — Кара немного запнулась на этих словах, потому что обычно такое не говорят всерьез. — А насилие и убийство возбуждают тебя.

Она снова запнулась, но уже по другой причине. А как насчет того, когда убиваешь ты сама? Разве ты не чувствовала наслаждение? Она ничем не отличалась от Ареса. Задрожав от отвращения, Кара упала бы, если бы мужчина не поддержал ее.

Насмешливость исчезла. Теперь его взгляд был холодным и хмурым.

— Прошу прощения, что подверг твою чистую, отрицающую насилие душу своей отвратительной похоти. Спасибо, что привела меня в чувство.

Кара дернулась, точно от удара… не из-за самих его слов, а из-за того, чем они были вызваны. Она причинила ему боль. Почему-то мысль о том, что ему можно причинить боль, никогда не приходила ей в голову. Ведь он… Война. Конечно, она видела его уязвимость — после того, как исчез Хаос и когда был ранен Битва, но это было другое.

Злясь на себя за то, что не сумела заглянуть за его броню, она погладила его по щеке:

— Я не осуждаю…

— Нет, — прорычал он, уклонившись от ее прикосновения, — осуждаешь. Дай угадаю, ты всегда вся такая святая. Милая и ангельская. Человек. — Последнее слово он почти выплюнул. — А я? Я демон без всякой морали.

— Я этого не говорила. И я вовсе не святая, — пробормотала она, хотя отчасти такой и была. Но только потому, что оба ее возлюбленных не были такими «любителями приключений».

— Нет?

— Нет.

Этого говорить не следовало. В глазах Ареса вспыхнул озорной огонек, точно говоривший «я-докажу-тебе-что-ты-ошибаешься». Мужчина прильнул к уху Кары, и от его шепота по телу девушки вновь пробежали мурашки.

— Ты когда-нибудь занималась любовью, стоя на четвереньках? Тебя брали сзади? В душе, когда ты опираешься о стену, а мужчина вонзается в тебя сзади, и ты скользишь по плитке вверх-вниз? — Он прижал зубами мочку ее уха, и Кара со стоном выгнулась дугой ему навстречу. — Или ты сидишь на скамье, а он стоит на коленях и вылизывает тебя между ног? А может быть, ты сверху, сосешь его член, а он лижет тебя? Кара, ты когда-нибудь использовала мед? Горячий воск? Хлыст?

В голове у Кары замелькали эротические сцены. Дыхание у нее перехватило, голова кружилась, и она ничего не смогла ответить.

— Думаю, что нет.

Арес выключил воду, схватил со стойки с подогревом полотенце, закутал девушку, не дав ей воспротивиться, и повел в спальню.

У самой кровати она остановила его.

— Подожди. Я не понимаю. Зачем ты спрашивал меня обо всем этом, если не собираешься… ну, ты понял.

— Трахнуть тебя? — Глубоко в груди Ареса зарокотал смех. Кара только что заметила, что грудь у него гладкая и безволосая… так и хочется лизнуть. — Так вот чего ты на самом деле хочешь?

Да.

— Конечно, нет.

И правда, нет. Всё это уже зашло слишком далеко. Хватит с нее и тех проблем, что уже появились. Последнее, что Каре сейчас нужно, так это кем-нибудь увлечься. Особенно бессмертным полудемоном, брат которого хочет ее убить.

— Конечно, нет, — с горечью повторил Арес. — Ладно, неважно. Тебе всё равно не хватит сил, чтобы справиться с тем, что мне пришлось бы тебе предложить.

Опять он о ее слабости.

— Ты меня не знаешь. Ты не знаешь, на что я способна.

— Зато знаю, на что способен я. — Арес сорвал покрывало и подтолкнул девушку к кровати. — Ты была права, Кара. Я демон. В жизни я никогда не знал ничего, кроме боя. Битва, секс — для меня это одно и то же. Я трахаюсь, будто сражаюсь, пока мой партнер не взмолится о пощаде. Поверь мне, ты не захочешь в этом участвовать. Мне не стоило думать иначе. — Его руки легли на плечи девушки, и он толкнул ее на матрас. — Спи. Ищи свою собачонку.

Кара свирепо уставилась на него, потрясенная отказом, сама не зная почему. Она не хотела его. Единственное, чего ей хотелось, — это вернуть свою жизнь.

И ты хочешь вернуть ту жизнь… зачем?

Потому что в своей прежней жизни Кара могла рисковать остаться бездомной, но не умирала. Ее не преследовали демоны и зловещие легенды. Не было никаких сексуальных мужчин, доводящих ее до оргазма у себя в душевых.

Обескураженная тем, куда занесло ее мысли, она дернула на себя покрывало, повернулась на бок и уткнулась лицом в податливую мягкость подушки. Ее гнев утих, сменившись смущением.

— Ты принес мне подушку.

Арес непринужденно пожал плечами, но щеки у него порозовели.

— Тебе должно быть удобно, когда ты спишь. Чтобы найти гончую, — быстро добавил он и едва ли не бегом устремился к выходу.

Он смущался, когда делал что-то хорошее.

Кара смотрела ему вслед. На сердце у нее было неспокойно. Арес — суровый человек… ничего другого от древнего воина она и не ожидала. Но она видела, как он ухаживает за своим конем, за козленком. Ощущала его нежные прикосновения, чувствовала себя в безопасности рядом с ним. А еще он даже позаботился принести для нее подушку.

Почему же это всё так ее беспокоит? Ведь то, что Арес — не просто хладнокровная машина для убийства, должно только обрадовать ее.

Потому что ты не хочешь, чтобы он тебе нравился. Все, кого ты любишь, сторонятся тебя. Если Арес способен позаботиться о ней, он причинит ей боль, как и ее бывший. Как ее семья, которая, пусть и не намеренно, обращалась с Карой так, будто та была чужой.

Клеймо, которое в присутствии Ареса всегда пощипывало, успокоилось, точно подтвердив ее мысли. Кара рассеянно опустила глаза… и подавила крик. Клеймо уже не было ядовито-малиновым. Оно было цвета увядающей розы.

Первым побуждением было вскочить с постели, одеться и потребовать, чтобы Арес допустил ее к библиотеке и компьютеру. Потом девушке захотелось свернуться в комочек и зарыдать. Потом?.. После того нападения два года назад определенно что-то изменилось.

Черта с два! Кара спустила ноги с кровати и схватила рюкзак с одеждой. Может быть, она и дала клятву никогда больше не убивать, но вот клятвы поставить крест на своей жизни она не давала. Она будет жить.

***

Когда Мор еще был Ресефом, он обычно избегал Шеула. Он спускался в царство демонов потусоваться в «Четырех Всадниках», но в остальном там было тоскливо. Ресеф любил вечеринки, отдых и серфинг. Если где-то пульсировал адреналин, мурлыкали девочки и рекой лился алкоголь, то и он тоже там был.

Ресеф всегда был настоящим очаровашкой.

Мор дотронулся языком до острого клыка, переступив порог своего шеульского подземелья… которое на самом деле находилось вовсе не в Шеуле и в общем-то даже не было подземельем. Когда его Печать сломали, Мор обрел совершенно особенную способность. Он мог превращать территории человеческого мира в земли ада. Теперь демоны, которые до того не могли покинуть Шеул, способны были попасть в человеческий мир через подвал присвоенного Мором поместья в Австрии и насладиться недоступной им раньше роскошью, в том числе и возможностью мучить людей.

И они превратили этот подвал в Диснейленд пыток и страдания.

Ресеф ужаснулся бы. Мор же был в экстазе.

Стоны и крики боли сливались с хохотом и удовлетворенным ворчанием. Ноздри Мора дразнил аппетитный запах крови и похоти, мешавшийся со смрадом смерти, кишок и обуглившихся костей и плоти. Всевозможные земные и демонические твари свисали с множества крюков и цепей на стенах и потолке. Вокруг сновали разные демоны. Одни играли, другие выполняли приказы Мора.