Последний обряд (ЛП)

В последний раз тряхнув головой, я открыла дверь. Дедушка уже ушел, свет в коридоре и гостиной выключен. В доме царит полнейшая темнота, кроме отблика желтого света, струящегося в коридоре от светильника в изголовье моей кровати. Несколько шагов и я в ванной комнате. Проходит несколько секунд прежде, чем люминесцентные лампы загораются. И тут я понимаю, как учащенно мое дыхание. Как только свет ламп заполняет комнату, я перевожу взгляд на зеркало и буквально замираю — под глазами темные круги, а кожа выглядит такой бледной, как у мертвеца.

И тут мой взгляд переместился на металлический кулон. Я медленно обвожу пальцем его шершавую поверхность и чувствую, как он зовёт меня.

С усилием воли я отвожу глаза от своего отражения и открываю аптечку. Внутри нахожу зубную щетку из отеля в пластиковой упаковке и тюбик зубной пасты. Почистив зубы и сбросив с себя всю одежду, я включаю душ и блаженно наслаждаюсь, позволяя струйкам теплой воды стекать по волосам и по всему телу. Сначала я просто стою там, наслаждаясь временем покоя, но спохватившись понимаю, опасно находиться наедине с собой слишком долго, потому как у меня вдруг возникает настойчивое желание позвать Гейба. Я думаю о нем и о Люке. Уверена, они ищут меня и понимание этого сдавливает мое сердце. Впервые за долгое время, рядом со мной нет никого из них. Лучше или хуже, но сейчас я сама по себе.

Возможно, это была ошибка? Что, если я реально облажалась приехав сюда? Неужели я подвергла Люка и Гейба опасности? В последний раз, когда я это сделала — Тейлор погибла. Внезапно почувствовав холод, я делаю воду еще горячее. Взяв себя в руки, я плотно обматываю вокруг себя полотенце. В последний раз взглянув на мертвецки бледное отражение в зеркале, я щелкнула выключателем и направилась обратно в свою комнату.

Захлопнув за собой дверь, я подошла к окну, пытаясь высмотреть там Мэтта. Не найдя его, я развернулась и оперлась об оконную раму, пытаясь успокоить расшатанные нервы. В то время, как глаза лениво блуждаю по знакомым семейным реликвиям на тяжелом антикварном комоде. Сколько себя помню, эти вещи всегда были здесь. Подойдя ближе, я беру в руки фото, на котором изображено пятеро детей и Санта, когда Мэгги была еще совсем крохой.

Я так сильно по ним скучаю.

В груди зарождается паника. Я должна добраться до них — к Мэгги — пока не стало слишком поздно.

Только от мысли, что Мэгги и Марка вместе, мои мышцы напряглись, как струна. Что, если это правда? Что я буду делать, если он уже навредил ей?

Почувствовав желание разрыдаться, я крепко зажмурила глаза. С ней все будет в порядке. Я должна верить в это.

Я не понимаю своё Влияние, что это вообще и как оно работает, но начинаю доверять ему, также как доверяю своим видениям. Я видела — оно работает и бессмысленно это отрицать. И еще у меня такое чувство, будто Гейб был прав. Если у меня будет шанс, я должна разобраться, как использовать свой дар. Если я пытаюсь просто заставить его сделать это, ничего не получается, но если желание исходит из самого сердца — все кажется намного проще.

Мне нужно разобраться, как это работает.

Я чувствую, как мое сердце наполняется любовью к семье и подсознательно пытаюсь достучаться до сознания Мэгги.

«Будь в безопасности. Будь в безопасности. Будь в безопасности».

Ставя фотографию на место, я концентрируюсь на воздухе, который вдыхаю и выдыхаю из легких. Я пальцами пробегаю по комочку глины, на котором Мэтт еще в детском садике нарисовал смайлик и подарил бабушке с дедушкой на Рождество. За ним стоит круглая жестянка с пудрой и белым спонжем, который должен пахнуть жасмином, но сейчас пахнет только пылью. Серебряная щетка бабушки из конской щетины и соответствующее зеркальце — все это также здесь. Я беру щетку в руки и пытаюсь вдохнуть аромат, исходивший от бабушки, но его уже давно нет. Сразу за щеткой лежит старая отполированная коробочка с заколками и невидимками для волос. Вспомнив о своей старшей сестре, Марии — на лице сразу же появилась улыбка. Когда ей было девять, она была уверена, что станет косметологом. Мы часами сидели здесь, пока она делала каждому из нас прическу и макияж. Даже Мэтту.

Я задерживаю взгляд на маленькой деревянной шкатулке для драгоценностей, где хранилась вся бижутерия бабушки — для Мэри она служила тайником, чтобы украшать своих младших подопечных. Я поднимаю шкатулку, вспоминая, как все мы, накрашенные, часами сидели здесь, дурачились и слушали мелодии, доносившиеся со шкатулки. Останавливались мы лишь для того, чтобы снова завести ее. Я помню, как Мэтт просил меня остановиться и выбросить ее подальше.

— Она очень старая и хрупкая, — ругала его мама, забирая у него шкатулку и отдавая обратно в мои руки. — Нельзя с ней обращаться так грубо.

Я провожу пальцем по вырезанной крышке, инкрустированной каким-то прозрачным черным камнем. На вид камень совсем не блестящий, но одновременно и не тусклый. Он кажется каким-то живым, вбирая вокруг себя свет. Проводя пальцем по спирали конструкции, я чувствую, как его кончик начинает неметь.

Аккуратно приподняв пальцами крышку шкатулки, я поворачиваю крошечный ключик. Услышав знакомую мелодию, я сразу же пытаюсь вспомнить слова мамы, которые я слышала так давно.

Услышав всего первые звуки мелодии — я вспоминаю, что слышала ее в своем сне. Вот почему она казалась мне такой знакомой. Закрыв глаза, я тихо напеваю знакомую мелодию, медленно раскачиваясь из стороны в сторону. Как только я начинаю осознавать, как крепко сжимаю кулон другой рукой — чувствую, как острый край врезается мне в палец.

Подняв ладонь к лицу, я ничего не понимая смотрю на кровь, широкой струйкой стекающей из раны вниз по руке. Завороженная мелодией и кровью, я едва слышу низкий гул, сопровождаемый капающим звуком.

После этого музыкальный голос начинает напевать вместе со мной успокаивающую мелодию.

Подняв голову, я вижу зеленоглазого ангела, стоящего у двери. Осторожно приблизившись ко мне, он останавливается и вместе со мной смотрит в зеркало над комодом.

— Я ждал. Знал, что ты позовешь.

Повернувшись к нему — я ловлю его взгляд, он же просто улыбается.

— Ты носишь его, — говорит он. Подняв руку, он проводит пальцем по кожаному ремешку на моей шее вниз к кулону на моей груди, в этот момент я снова чувствую исходящую от него вибрацию. Кожа под кулоном покалывает, как только он пальцем проводит по металлу. — Я сделал его для тебя.

Опустив глаза на кулон — на замысловатый узор в виде спирали вокруг глаза, которая разгорается по краям — точно такой же камень выгравирован на шкатулке.

Хотя он так нежно к нему прикасается, но как только он притрагивается пальцами к кожаному ремешку, моя кожа на шее будто горит. Он отстраняется, но каким-то образом гипнотизирует меня своим ярко-зеленым взглядом. Мириада эмоций сменяются на его лице, пока не осталась одна — выражение страдальческой муки.

Нерешительно, я поднимаю свою дрожащую руку, ожидая лишь мимолетного касания воздуха своими пальцами. Именно это произошло, когда я попыталась коснуться зеленоглазого парня во сне. Но вместо этого, я почувствовала теплое тело. Как только я коснулась пальцем тыльной стороны его ладони, переполненный статическим электричеством воздух начал потрескивать. На тыльной стороне его ладони, остался отпечаток крови с моего пальца, который в считанные секунды будто впитался в его кожу. Пока я завороженно уставилась на его руку, красные нити электричества окружили мою.

— Видишь, — говорит он, дотрагиваясь до моей наэлектризованной руки и направляя танцующие красные молнии между моими пальцами. — Ты такая же, как и мы.

Собрав последние силы для вдоха, я спрашиваю: — Кто ты?

Он лишь улыбается.

— Ты найдешь меня глубоко в себе.

Нахлынувшее разочарование затуманило разум, не давая соображать ясно. Я прекрасно помню, как он надевал мне кулон на шею. Чувствовала, как успокаивал меня, внушая о безопасности на пляже. Но это были всего лишь сны.