Черный настрой (ЛП)

- Он здесь? - спросил Блэк.

- Внутри. У меня новый список вопросов. Он внёс несколько изменений.

Блэк кивнул.

Он повернулся, направляя меня перед собой по пути, который только что расчистил Фаррадэй. Я сделала первый шаг в его сторону, когда длинноногая блондинка-репортёр шагнула передо мной, заблокировав дорогу и ткнув микрофоном в лицо Блэка.

- Как вы это сделали, мистер Блэк? - игриво спросила она. Я подняла взгляд и увидела, как она улыбается ему полными розовыми губами, глаза смотрят заговорщически. - У вас есть система, с которой вы работаете? Что-то вроде модели? Вы собираетесь поделиться своим секретом с остальными?

Я услышала подтекст её вопроса и напряглась.

Однако когда я взглянула на Блэка, он лишь удостоил её беглым взглядом, посмеиваясь.

- Нет, - сказал он.

- Ооо, да бросьте, - уговаривала она. - Говорят, вы только что побили рекорд однодневных биржевых торгов за последние семь лет. Теперь эта история с ценами на нефть? Вы не можете притворяться, что это всего лишь удача на дурака...

- У всех бывают хорошие дни.

Я вздрогнула. «Блэк, - мягко предостерегла я. - Террористическую атаку не стоит называть «хорошим днём», сколько бы ты на этом ни выиграл...»

Он гладко сменил курс.

- ...Конечно, случившееся в Техасе - это ужасно, - добавил он. - Это кошмарная, неописуемая трагедия, так что нельзя ставить это в один ряд с несколькими удачными решениями на рынке, которые я мог предпринять. Никто не хочет наживаться на таком.

«Так лучше?» - мягко спросил он у меня.

Я постаралась не закатить глаза. «И ты удивляешься, почему при вашей первой встрече Ник счёл тебя социопатом».

Журналистка фыркнула.

- Удачные решения? Хорошие дни? Я вас умоляю. Четыреста миллионов на тупой удаче? Вы знаете, что вас теперь называют Рок-Звездой Уолл-Стрит? Что существуют веб-сайты, посвящённые разгадыванию стратегии, которой вы покоряете рынок фьючерсов?

Он широко улыбнулся.

- Конечно, я это знаю. Я же здесь, не так ли?

И вновь я подавила желание закатить глаза.

Репортёр фыркнула - наполовину с юмором, наполовину с недоверием.

Я бы на её месте сделала то же самое.

Блэк уже отходил от неё, крепко стискивая мою руку ладонью и держа меня перед собой, между своим телом и Ковбоем.

Он пренебрежительно отмахнулся от неё, обернувшись.

- У нас правда нет времени, мисс. Простите.

- Кто ваша подруга, которую вы там прячете, мистер Блэк? - крикнула она ему, когда мы пошли прочь. - Она ваша девушка?

Блэк остановился, повернув голову.

Когда он посмотрел на меня, его лицо на мгновение сделалось серьёзным, губы слегка поджались. Затем он обернулся к журналистке, слабая улыбка вновь виднелась в уголках его губ.

- Нет, - сказал он.

Не сказав больше ни слова, Блэк повернулся к ней спиной, ведя меня через толпу. Как только Ковбой и Декс оказались перед нами, расчищая более широкий путь, Блэк привлёк меня к себе, положив обе руки мне на плечи и скользнув ко мне ближе, чтобы мы шагали почти как один человек. Что-то в его энергии сделалось более плотным, как только он так сделал, и что бы это ни было, казалось, что это не давало репортёрам приблизиться к нам обоим, но особенно ко мне.

«Спасибо за это, док... - мягко послал мне Блэк. - Наверное, мне надо записаться на твои курсы «Вести Себя По-Человечески 101»... очевидно, это не получается постепенно само по себе, как я надеялся».

Фыркнув, я не ответила.

Он добавил: «Проблема в том, что я склонен реагировать на то, что люди на самом деле думают, а не на то, что они говорят. Многим из них совершенно насрать, что бы там они ни говорили, док».

«Беспокойство не всегда проявляется в данный момент, Блэк...»

«Я знаю, общественный строй. Фальшивое сопереживание. Бла, бла, бла».

«Оно не все фальшивое», - послала я предупреждение.

«Я знаю, - он сжал мою руку, посылая мне импульс жара, приправленный мягким извинением. - Я знаю, что тебе не все равно, док. И ты права, другим людям тоже не все равно. Просто в своих кругах «богатых засранцев», как их называет Ковбой, я встречаю не очень-то много сопереживающих».

Взглянув на него, я не ответила.

На мгновение почувствовав его там - имею в виду, настоящего Блэка под маской знаменитости - я поймала себя на том, что сосредотачиваюсь на нем. Обдумывая сказанное им и выражение, которое я увидела на его лице перед тем, как он ответил на последний вопрос женщины, я попыталась решить, как у него дела.

Блэк определённо вёл себя так, будто все в порядке. Он вёл себя так большую часть времени, но вот что странно, чем веселее были его наружные манеры, тем сильнее я сомневалась, что этот фасад был настоящим.

Я невольно осознавала защитнический настрой, исходивший от Блэка даже здесь, пока он торопил меня миновать те последние несколько шагов от обочины до стеклянных дверей студии. Эта интенсивность от кого-то другого могла бы быть удушающей и даже нервирующей.

Однако от него, должна сказать, мне она нравилась. Мне она очень нравилась.

Больше, чем нравилась. По правде говоря, я жаждала её.

Что касалось наших физических отношений - а также той части наших отношений, где мы делили «свет», как он называл экстрасенсорную энергию, которая склонна занимать значительное место в нашей сексуальной жизни - он неделями продолжал держать меня на расстоянии вытянутой руки.

Я понимала, правда, понимала. По крайней мере, это понимала логичная часть моего разума.

Блэк прошёл через ад. Он сейчас как никогда имел право на физическую свободу. В той тюрьме его неделями принудительно лишали этой свободы.

Но менее рациональная часть моего разума была куда менее... ну, рациональной в отношении этого. Даже сейчас, перед всеми этими людьми, мне приходилось подавлять желание подтолкнуть его к большему. Та часть меня была агрессивной, требовательной, желающей слиться с ним в такой манере, которую не совсем понимал мой аналитический ум. Она также хотела, чтобы Блэк раскрылся, аутентично верный самому себе. Та часть хотела его со мной - и за пределами все более плотной стены, которую он носил вокруг своей личности как живой щит.

Какая бы часть меня ни кричала об этом, она не казалась мне особенно понимающей потребность Блэка в личном пространстве.

Просто пребывание в его свете те несколько драгоценных секунд сумело расслабить что-то во мне настолько сильно, что я бы даже смутилась, если бы могла заставить себя переживать на этот счёт. Я чувствовала те свои части, которые хотели от Блэка этого, которые требовали, чтобы он дал мне почувствовать себя, тогда как мой логичный разум продолжал бороться с чистой агрессией, скрывавшейся за этим порывом.

«Расслабься, док, - он омыл меня теплом. - Расслабься... с нами все хорошо. Все хорошо».

И все же я почувствовала, как он вновь слегка отстраняется.

Как только он это сделал, мне пришлось прикусить губу, чтобы не сорваться на него.

Я все ещё боролась с этими противоречивыми стремлениями, когда мы вошли через вращающиеся стеклянные двери, выплюнувшие нас в устеленное коврами двухэтажное лобби. Массивная люстра свешивалась из середины круглой мозаики в центре потолка. Слева от нас стоял стол администратора и билетная касса, а также гардероб и охрана.

Я знала, что через два часа или около того то же самое лобби будет кишеть людьми. Мы проезжали мимо очереди по дороге сюда, так что я знала, зал будет переполнен. Блэк сказал мне, что некоторые занимали очередь с середины дня. Очевидно, корпоративные билеты в три раза подскочили в цене с тех пор, как Блэка заявили в качестве гостя.

Мысль об этом вызвала очередной укол паники.

Заставив свой разум сдержаться, я окинула взглядом лестницы, подмечая те, что вели к темно-красным двойным дверям в аудиторию. Я все ещё глазела по сторонам, когда от двери донеслись очередные крики - несколько репортёров попытались пробиться в лобби через охрану.