Один забытый день (СИ)

Когда все закончилось, я, все еще тяжело дыша, уронила голову на плечо своего Наставника. Его рука медленно гладила мои волосы. И тут я расплакалась.

– Что с тобой? – прошептал нежно Иеремиил. – Почему ты плачешь?

Он осторожно приподнял меня, покидая мое тело, оставляя внутри меня пустоту, и отведя с лица волосы, заглянул мне в глаза.

– Что же мы наделали, Иеремиил? – всхлипнула я, меня охватило отчаяние, беспредельное, ужасное, всепоглощающее отчаяние и безысходность. – Что я наделала!

– И что же ты наделала, кроме того, что получила то, что хотела?

– Как ты можешь быть таким спокойным? Это запретно. Ты переспал со мной. Ты занимался любовью со своей подопечной. Ты... Я – замужем, я – любовница демона. Я – грешница, а ты – светлый Архангел. Тебе же за это... Я не хочу, чтобы ты стал падшим! Нет!

Иеремиил вздохнул, губы его тронула легкая улыбка.

– Мне очень приятно, что это тебя волнует, Элви. Но успокойся. – Он поцеловал меня в лоб, не как любовник, а как Наставник, отчего я снова всхлипнула. – Я же говорил тебе, что тебе положена награда. Ты ее получила.

– Что? – Я напряглась. – Ты со мной таким образом расплатился?

– Почему же расплатился? Я тебя хотел. Поверь, чтобы общаться с тобой, мне каждый раз приходится призывать на помощь все свои силы и очень много и часто молиться. Всякий раз, когда ты отвечаешь на мои вопросы, когда ты флиртуешь со мной. Это тяжело, а я из плоти и крови.

– Я польщена, Иеремиил, – слабо улыбнулась я и снова обняла его.

– А почему не Ерема?

– Ну, – смутилась я. – Еремой я называла тебя, чтобы....

– Позлить? – Он начал медленно гладить меня по спине, от его рук исходили волны тепла и покоя. – Ты меня не злишь. Мне нравится, когда ты меня так называешь.

– Еремушка, – прошептала я, заглядывая ему в глаза.

И он снова поцеловал меня, заставляя мою голову кружиться, а разум уплывать.

Мы снова пошли в парную. Иеремиил сидел, а я лежала, положив голову ему на колени. Я спрашивала, а он отвечал. Политика сил, повторял он, баланс мироздания. Мы, люди, свободны в своем выборе, но есть такие, на ком завязаны узлом события, которые могут повлиять на Вселенную и даже на судьбы миров. За такими, как я, как мои подруги-принцессы, спутницы тех, у кого есть реальная Власть над судьбой мироздания, нужно следить, их следует направлять, чтобы не случилось ничего такого, из-за чего погибнет все.

– Но ты же говорил, что я повела себя правильно, с тем же Белетом, – перебила его я.

– Мы пришли к вам, чтобы дать вам понять, насколько важно то, что вы делаете, какая на вас лежит ответственность. Чтобы вы не забывали про долг и поняли, сколько всего от вас зависит. Любовь – чувство слишком эгоистичное, нашими заданиями мы напоминаем вам об этом, даем возможность разобраться в том, что происходит вокруг вас и в вас самих.

– Я никогда не видела тебя раньше, я не думала, что у меня есть Хранитель.

– Ты не могла меня видеть. Ни один смертный не может видеть своего Хранителя. Но ты теперь бессмертна, ты не совсем человек, и ты можешь видеть многое из того, что тебе не было доступно.

– Да уж... Сложно было поверить в то, что я всегда считала сказками и мифологией. Всадники Апокалипсиса в нашем мире. Бог Смерти вел меня к алтарю. Небесное воинство спустилось к нам, чтобы нас учить. Добрый ироничный «Дядюшка» – сам Люцифер, а в подвале нашего замка портал в Преисподнюю. И у меня двое детей. Сын от Темного Принца, а дочь – от Короля Ада.

– Нет, Элви, ты еще не веришь, ты ощущаешь себя в сказке. Ты живешь на страницах своих любимых книг, – вздохнул Иеремиил. – Моя задача состоит в том, чтобы ты поняла, наконец: все, что происходит вокруг, – реальность. Все реально, реальны все Силы мира. Есть Бог, и есть Сатана. Библия – не мифология. А твоя жизнь – не роман в стиле фэнтези. Вот когда ты это поймешь, я буду знать, что моя задача выполнена.

– И ты меня покинешь?

– Не покину. Я тебя никогда не покину. Я всегда буду рядом, даже если ты меня не будешь видеть.

Я раздумывала над тем, что он мне сказал. В глубине души я знала, Иеремиил прав, и я верила в то, что видела и о чем теперь знала, но мне было сложно измениться. Очень сложно. И, если честно, я не хотела меняться. Слишком страшно и ужасно было то, о чем он мне говорил. Слишком велика ответственность на мне. Тяжесть долга давила на меня, а я хотела просто жить, улыбаться, смеяться, получать удовольствие от жизни, любить. Я вспомнила свой зимний сон. Я не часто его вспоминала, ведь я переживала все это словно наяву, и мне было очень больно.

– Ерема? Знаешь, зимой мне приснился странный и страшный сон...

– Я знаю, что тебе снилось. Этот сон тебе наслал я.

– Ты? – Я подскочила и повернулась к нему лицом. – Зачем? Это было ужасно! Я до сих пор не могу думать об этом без слез!

– Это был вариант будущего, которое уже не случится.

– Не случится? – Я не стала скрывать облегчения. – Точно?

– Ты изменила будущее, Эл. – Он улыбнулся и взял мое лицо в ладони. – Тебе было тяжело. Ты многое пережила, ты даже умерла, но ты изменила будущее и ты родила прекрасных детей. У них будут интересные судьбы. Эти двойняшки нам очень нужны.

– Вам? – я нахмурилась. – Сын Всадника и дочь демона?

– Да. И не забывай, что они в первую очередь твои дети.

– Ты знаешь, что им предначертано?

– Этого не знает никто. Но они необычные дети.

– У меня складывается впечатление, что я нахожусь на шахматной доске. Из пешки – в королевы. И кто играет белыми? Ты? Господь? Мы – в центре глобальной шахматной партии. Политика, чтоб ее! Везде одна политика.

– Судьбы мироздания, – покачал головой Наставник. – Ты должна это понимать.

– И ты будешь вбивать это в мою непутевую голову?

– Не только я, – улыбнулся Иеремиил. – Самая тяжелая ноша у Смерти.

– Со мной так сложно? – самодовольно ухмыльнулась я.

– Очень. Ты непредсказуема и витаешь где-то... сама не знаешь где. С тобой нужно быть очень строгим.

– Ты будешь со мной строгим? – прошептала я и погладила пальцами его соски.

– Очень. – Он не двигался под моими ласками, застыл, словно каменное изваяние. – Очень и очень.

– Строже, чем раньше?

– Намного.

– Обещаешь? Меня это заводит, – мечтательно протянула я.

– Как хорошо, что ты ничего не вспомнишь из нашего разговора, – покачал головой мой куратор. – Ты неисправима.

– А зачем тогда нужно быть со мной таким строгим? Ты же знаешь, мне это нравится.

Иеремиил возвел очи горе.

– Ты не можешь быть серьезной, да?

– Я серьезна, Еремушка, я очень серьезна...

Я наклонилась и лизнула его сосок. Иеремиил едва слышно застонал. Я отстранилась от него и с видом примерной послушницы села с ровной спиной и положила руки на колени. Долго я так не просидела. Во-первых, Иеремиил смотрел на меня с выражением «мне знакомы все твои уловки», а во-вторых, я вспомнила, о чем он мне только что сказал.

– Как ты заставишь меня все забыть? Я не хочу ничего забывать! Этот день... Это никогда не повторится, ведь так?

– Таковы правила.

– Я ненавижу правила! – воскликнула я.

– У тебя нет выбора.

– Выбор есть всегда. А как же свободная воля?

– Не в этом случае.

– Черт побери! – Я снова подскочила и встала перед Иеремиилом. Капельки пота стекали по моей спине, между грудей. Расплетенные волосы были влажными и липли к спине. – Я НЕ ХОЧУ забывать этот день!

Наставник смотрел на меня. Его взгляд был прикован к тонкой струйке между моими грудями. Я обхватила их ладонями и приподняла.

– Вот она я, Ерема. Вот. Здесь и сейчас. Твоя подопечная. Нет, не подопечная – женщина, которая тебя хочет, которая хочет быть с тобой, здесь и сейчас. Искренне, со всей душой, от всего сердца. Ты хочешь это забыть?

– Я не забуду, Эл. Я никогда не забуду. Нам позволено быть вместе. Только один раз, только один день. Ты не вспомнишь, а я никогда не забуду.