Начнем с истоков (СИ)

– Мои записи тоже предварительно просмотрят и только потом дадут разрешение, – возмущался Сергей. – Никакого творчества, – жеманно накручивал он на палец локон розового цвета.

Сексуальную ориентацию этого парня было видно за версту. Он особо и не скрывался. Только я в его обществе чувствовал себя неловко. Не привык я к подобному. После истории с родителями старался всячески скрывать свои предпочтения. Вот только в поезде меня ожидал неприятный сюрприз. Любому было понятно, что если два парня выкупили для себя полное купе, к тому же один из них не пренебрегает косметикой, то пидоры оба.

Проводница примерно так и намекнула. Мол, к прибытию в Самару лучше бы обтягивающие джинсы бордового цвета сменить на что-то более демократичное. Иначе мы и от вокзала не далеко отойдем, как будем биты народными массами, и никакая милиция не поможет.

– Дикари, – фыркнул Иванов. Я деликатно промолчал, но был полностью согласен с дамой.

Утром Серега продолжал стенать и причитать о своей тонкой душевной организации, меняя джинсы и смывая остатки косметики. По-хорошему, ему бы и волосы надо перекрасить. Не берусь даже определить изначально, какого цвета имел Серега волосяной покров на голове. Судя по цвету бровей – шатен. Сейчас же он был выкрашен как минимум в пять оттенков. И розовый в этой цветовой гамме преобладал.

Оттого я постарался побыстрее отволочь этого яркого представителя сексуальных меньшинств в гостиницу. Дел предстояло нам немало. И почему-то они все по умолчанию легли на меня. Но повезло, что всё уже было согласованно заранее. С нашим сопровождающим мы встретились в фойе гостиницы, оговорили время и прочие нюансы.

Молодой мужчина мне понравился. Не то чтобы я сразу забыл Никиту. Но фигура и стать Романа Алексеевича мне импонировали. В меру спортивный, с коротким ежиком светлых волос. Симпатичное лицо и приятный голос. К тому же он даже бровью не повел на все жеманные выкрутасы Сереги, продолжая спокойно и обстоятельно нас инструктировать:

– Включаете камеры только по моей команде. Любая другая фото и видео-съемка запрещена, – пояснял мужчина. – Не забудьте паспорта. Для посещения обычных промышленных холодильников разрешение не нужно. Вы сможете в них побывать завтра. Это не секретный объект. Время ограничено только вашим организмом. Более полутора часов не рекомендую. Температура от минус пятнадцати и ниже. (http://reporter63.ru/article/178480.html)

– Нам обещали показать дегустацию, – напомнил я.

– Будет вам дегустация, – подтвердил Роман Алексеевич. – Два технолога специально выходят завтра на работу.

Теми технологами оказались две дородные дамы «кому примерно за… сорок».

– Галина Николаевна и Эльвира Яновна, – представил нам технологов-дегустаторов сопровождающий. На мой немой вопрос Сергей кивнул утвердительно – снимать можно.

Оператор порывался еще на подступах к лифтам выклянчить разрешение, но не сложилось. Честно говоря, снимать там особо нечего было. Довольно допотопные лифты, к тому же грузовые.

Вообще-то я, когда услышал, что под этой невысокой горой Красноглинского района Самары вмещается несколько железнодорожных составов, то подумал, что они прямо целиком туда заезжают. Оказалось, что нет. Вагоны разгружаются, и при помощи малой техники продукты и все остальное опускают на лифтах.

– Примерно сто двадцать метров от поверхности, – начал экскурсию инженер, примкнувший почти сразу к нашей компании. – На случай глобального военного конфликта запасов необходимого продовольствия хватит для обеспечения всей страны в течение трех месяцев*.

Серега невольно присвистнул, но больше не отвлекался, продолжая снимать сложенные вдоль стен мешки.

– Здесь крупы, соль, сахар… – демонстрировал стеллажи Юрий Андреевич. – Замена продовольствия происходит примерно за год до истечения срока годности.

– А куда направляются продукты по истечении срока? – задал я очевидный вопрос.

– Не выбрасывают, конечно. В основном, отправляются в воинские части. Но и гуманитарную помощь оформляем с наших складов.

Заметив мою скептическую ухмылку, инженер поспешил напомнить:

– Изымаем за год до окончания срока хранения. Только с молочной продукцией все обстоит иначе. Но об этом вам поведает Эльвира Яновна, а я с вами прощаюсь.

Попрощался инженер вовремя. Похоже, что соваться лишний раз без нужды в холодильник резервного фонда у него желания не было.

– Снимать можете сколько угодно, – заметил Роман Алексеевич. – Я буду ждать вас в комнате для персонала. Отзвонитесь мне по внутреннему телефону, когда закончите. – И тоже поспешил удалиться.

– Ну что, цыплята, надеваем ватники, каски и вперед! – как-то слишком плотоядно заулыбалась одна из теток-дегустаторов.

Сергей в том самом ватнике сразу утонул и начал возмущенно попискивать, что снимать не сможет.

– Тогда берем только этого, – кивнула на меня Галина Николаевна. – Сейчас еще Пашка подъедет, покажет, что и как.

Если в двух словах, то работа дегустатора заключалась в том, чтобы вынести из холодильника коробку с маслом из определенной партии, продегустировать и вернуть обратно, если качество соответствует. Коробки из разных партий грузились на кар. Тот самый Пашка отвозил в лабораторию и ждал результата.

Поработать в холодильнике мне пришлось основательно. За пятнадцать минут я продрог до костей. Да и в коридорах на подступах было ощутимо прохладно. Только рыжий Пашка продолжал сиять как солнышко и тарахтеть без умолку, рассказывая что, где и почему так.

– Срок годности на упаковке ни о чем не говорит, – поясняла чуть позже Галина Николаевна принцип дегустации. – Мы, конечно, ориентируемся на эту дату. Но со сливочным маслом никогда не знаешь заранее, что будет. Потому пробуем все на вкус.

– Просроченное масло будет горчить, – дополнила Эльвира Яновна и выдала нам с Серегой особую лопаточку-скребок.

Первые десять коробок я вскрыл и опробовал без вопросов. А дальше стал сомневаться. Горчит то масло или нет, понять уже не мог.

– Запиваем водой и ждем, пока рецепторы придут в норму, – пояснила одна из технологов.

– К нему бы хлеба, – проворчал Серега.

- Хлеб потом будет. Через час пойдем в комнату отдыха. Там и чай попьём. А пока закончим то, что Пашка подвез, – пообещала Галина Николаевна.

К концу обещанного часа меня буквально тошнило от одного вида масла. И это учитывая, что я съедал из каждой коробки не более половины чайной ложки масла.

– Какая у вас тяжелая работа, – оценивал очередную стопку коробок Сергей. Он от самой дегустации отвертелся практически сразу, мотивируя это тем, что у него нет ограничений на съемку. – Лица более счастливые изобразите, – изредка подавал голос оператор.

– Я это масло дома ни в каком виде не ем, – делилась сокровенным технолог Галина.

Наконец, норма дегустированного продукта подошла к концу.

– Перерыв. Пьем чай и отогреваемся, – сообщила Эльвира Яновна. – Продолжим позже.

– Как продолжим?! – охнул я.

– Если не хотите, то попробуйте договориться с инженером. Но обычно у нас визитеров дальше холодильников не водят.

– Из чего я буду набирать материал для статьи? – тихо возмущался я по пути к комнате персонала.

– Досочиняешь, – оптимистично подбадривал Иванов. – Немцам и этого хватит. Вон, можешь комнату отдыха описать в деталях. Смотри, какой раритетный телефон. Он наверняка времена Сталина помнит и тех самых пленных немцев.

Осмотреть этот древний девайс я не успел. Совершенно неожиданно раздался громкий сигнал тревоги.

– Чёрт, учебная тревога, – скривился инженер. – Всё парни, кукуем здесь, пока лифты не запустят.

–––––––––––—

(Автор никогда не была в этих “закромах”, понятия не имеет о внутреннем распорядке, комнатах отдыха персонала и прочем. Отнеситесь с пониманием к фантазии)

Комментарий к

* https://vk.com/video-74245132_170159717

Именно под этой горой на Красной глинке насположено хранилище.

http://s03.radikal.ru/i176/1709/78/cd4ab6e4960f.jpg