Льются слова, утекая в песок...(СИ)

Гроттер даже не заметила, когда оставшаяся на них одежда успела слететь на пол; темнота помогла ей забыть о стеснении и смущении, заставила наконец-то расслабиться и осознать как-то неуловимо, что она всё равно будет принадлежать ему.

Глеб, усмехаясь, пожалуй, самому себе, сжал бёдра девушки, силой заставляя её раздвинуть ноги, и грубо вошёл в неё, совершенно не беспокоясь о том, каково будет Тане. Единственный человек, о котором он мог заботиться, умер уже два года назад от чёртова выстрела; Бейбарсов не позволил бы Гроттер умереть или пострадать серьёзно, но больше никакой заботы сейчас отыскать в глубине своей души не мог.

Рыжеволосая громко вскрикнула от боли, подаваясь навстречу и тут же обмякая в его руках – у неё совершенно не осталось никаких сил даже для малейшего сопротивления.

- Моя, - удивлённо выдохнул Бейбарсов, пожалуй, только сейчас понимая, что до него у девушки никого не было. – Моя.

Этот собственнический жест заставил Таню ещё больше сжаться от страха и некоторого ужаса, но он вновь не стал обращать большого внимания на её реакцию. Усмехнувшись в который раз как-то предельно странно, он с нежностью поцеловал девушку в шею и, продолжая прижимать её к кровати, начал уже более осторожно, чем сначала, двигаться в ней. Гроттер лишь тихо шмыгала носом, испуганная, морально убитая неожиданной болью, но не пыталась сопротивляться.

Глеб, впрочем, даже и не задумывался об удовольствии девушки – сейчас его это интересовало меньше всего на свете. Он толком даже не осознавал, что может чувствовать Таня, но был уверен в том, что она обязательно его простит.

С губ Гроттер срывались уже тихие, едва слышимые стоны; впрочем, ей всё ещё было весьма неприятно, и девушка не могла заставить себя успокоиться. Слёзы градом текли по лицу, и рыжеволосая, пожалуй, мечтала куда-то уйти от Бейбарсова, но у неё не было такой возможности.

Глеб, излившись в неё, молча лёг рядом, сгребая девушку в охапку, и, кажется, уснул, больше ни о чём не беспокоясь и оставив её, рыдающую и напуганную, в плену собственных мыслей.

***

Подождав около получаса, пока Бейбарсов наконец-то крепко уснёт, Таня попыталась выбраться из кольца его рук. Уходить, признаться, совершенно не хотелось, но и заставить оставаться рядом с человеком, относившемся к ней, как к игрушке, она себя не могла.

Гроттер сделала уже несколько шагов к выходу из комнаты, забыв даже одеться, потому что все вещи были у неё в комнате, поэтому была уверена в том, что уже практически ушла – но Глеб, доселе спокойно спавший, вдруг сел на кровати, внимательно глядя на неё.

- Куда направляемся? – заинтересованно спросил он, рассматривая обнажённую фигуру девушки.

Таня испуганно посмотрела на него и только сейчас отметила пистолет на комоде – она была сейчас на волоске от смерти, по крайней мере, по собственным умозаключениям.

- Я… Я… - Гроттер опустила голову, не в силах больше вымолвить ни единого слова.

- Сбежать решила? – строго, будто бы отчитывая непутёвую ученицу, поинтересовался Бейбарсов, а после протянул вдруг руку. – Иди ко мне, скорее.

Таня неуверенно подошла ближе, не имея желания сопротивляться, да и понимая, что толку от этого тоже не будет, а после, прислушиваясь к указаниям Бейбарсова, забралась в кровать, устроилась рядом с ним и вновь натянула одеяло на плечи.

- Отпусти меня, - попросила вдруг она, сама же обнимая Глеба. – Пожалуйста…

- Чтобы ты отправилась в наш дражайший участок и сообщила, где можно искать убийцу? – язвительно поинтересовался Глеб, при этом обнимая Таню с неимоверной, особенно как для него, нежностью.

- Я никому ничего не скажу, - прошептала Гроттер. – Я домой просто вернусь, вот и всё. Ну пожалуйста!

Но Глеб оставался непреклонен – отпустить Таню он себя заставить не мог, слишком уж девушка показалась ему значимой и важной.

- Спи, - уже куда более нежно промолвил он, поворачиваясь на бок и всматриваясь в расширившиеся от ужаса глаза. – Да не бойся ты меня так, я ведь не кусаюсь, Гроттер!

Таня лишь опустила голову, стремясь отвернуться и куда-то сбежать, пожалуй, от него, а после вздохнула и прильнула к Бейбарсову, пытаясь отыскать в его руках хотя бы какой-то намёк на защиту, спасение от собственных страданий и мук. Девушке действительно было очень страшно, и она никак не могла понять, почему не имеет никакого права покинуть это место.

- А почему именно здесь? – наконец-то спросила Таня, нарушая долгое молчание.

- Потому что там была её комната, - пожал плечами Бейбарсов. – Оно тебе надо – в комнате мёртвого человека?

Гроттер отрицательно покачала головой – Глеб был действительно прав. Она уже практически восстановила своё доверие к нему и вновь с нежностью обняла, больше не чувствуя совершенно никакого отвращения, словно Бейбарсов не мог причинить ей совершенно ничего плохого. Боль практически прошла, ну, или Таня просто привыкла за это время к ней, поэтому сейчас Гроттер едва ли не доверяла ему, вновь доверяя свою жизнь убийце.

Рыжеволосая наконец-то уснула, через несколько минут в сон провалился и сам Глеб, обнимая её – Бейбарсову упорно казалось, что в его душе что-то вновь появилось, странное и необъяснимое.

***

Когда Глеб проснулся, Тани уже рядом не было – впрочем, он моментально успокоился, услышав какое-то тихое шипение со стороны кухни и, одевшись, направился туда.

Гроттер действительно готовила завтрак, одевшись при это весьма странно. Она где-то отыскала его старый, растянутый свитер, который худенькой и хрупкой девушке доставал едва ли не до колена – впрочем, он и на Бейбарсова уже был слишком большим. Больше на ней, кажется, ничего не было, кроме этого серого шерстяного одеяния, что, впрочем, девушке невообразимо шло. Рукава она закатала, дабы не накормить Бейбарсова его же свитером, и, кажется, то и дело одёргивала их.

- Доброе утро, - улыбнувшись, промолвила Таня. – Прости, я… Мне случайно под руки попалось – а у меня самой ничего тёплого нет.

- Да носи на здоровье, - отмахнулся Бейбарсов, усаживаясь на стул. – Что готовишь?

- Котлеты. Будешь? – это было, пожалуй, единственное, что Таня готовила действительно вкусно, поэтому Бейбарсов поспешил кивнуть.

- Ты в порядке? – уточнил наконец-то Глеб, вспомнив, что вёл себя с нею не совсем правильно или, проще говоря, совсем даже не правильно, но девушка лишь кивнула и вновь улыбнулась. У неё вообще было явно хорошее настроение, что не могло не радовать Бейбарсова.

- В полном, - промолвила наконец-то она, занимая стул напротив. – Можно спросить?

- Спрашивай.

- А что будет дальше? – Гроттер смотрела на него неимоверно пытливым, заинтересованным взглядом. – Нет, правда, что же дальше? Может, мне следует уйти?

- Даже и не думай! – возмутился Бейбарсов, внимательно всматриваясь в её глаза. – Оставайся столько, сколько хочешь.

- Иначе?

- Не буду рисовать тебе перспективу радостного завершения наших отношений – ты девушка умная, и так всё поймёшь.

Таня кивнула. Она, впрочем, сама не хотела уходить, обдумав за это утро собственную жизнь и решив, что на самом деле Бейбарсов стал для неё чем-то слишком родным, чтобы его можно было так просто оставить здесь одного.

- Я останусь, - наконец-то выдохнула она.

- Надолго? – уточнил Бейбарсов, словно пытаясь что-то понять.

Гроттер молчала. Долго молчала, а после, решившись, выдохнула:

- Навсегда, - но тут же добавила. – Если ты позволишь мне общаться с моими родителями!

Глеб лишь расхохотался, не сумев сдержать смех, и привлёк Гроттер к себе, усаживая её на колени. Таня молча прижалась к нему, уткнувшись носом в отросшие чёрные волосы, и прикрыла глаза. Она действительно хотела быть с ним, хотела быть только его…

Гроттер испуганно распахнула глаза и посмотрела внимательно на Бейбарсова, глядевшего на неё с некоторой странной улыбкой, словно пытающегося узнать ответ на его старый, давно уже забытый вопрос…

- Ну что, Таня? Рада меня видеть? – весело спросил он, захлопывая какую-то книгу в мягкой обложке…