Жертва (СИ)

“Всё еще жива? Что же, время для десерта моему питомцу~”

Очередной рёв оповестил нас о том, что чудовище недовольно прошлым сеансом пищи и не против попробовать блюдо еще раз. Поняв безысходность положения, Фриск просто обхватила колени руками, пуская слёзы по щекам. Однако...

“Хм? Послание? От пауков из Руин? Что? Они говорят, что они видели тебя...”

Маффет взмахнула рукой, приказывая питомцу замереть на месте. Она медленно читала записку про себя. Фриск всё еще тихонько хныкала, не надеясь на спасение.

“И ты пожертвовала деньги на их нужды!”

Всхлипнувшая Фриск подняла голову, с надеждой всматриваясь вверх.

“Охх, это всё было большое недоразумение! Я думала, что кто-то ненавидит пауков... Тот, кто просил меня о твоей душе... Наверное, он имел в виду другого человека в полосатом свитере! К тому же, твой уже весь рваный, и не стыдно тебе ходить в таких лохмотьях, дорогая? Где твоё чувство стиля?~”

Фриск вновь обхватила паутина, но на этот раз она была использована в качестве подъемника, вытащившего её из ямы. Маффет предстала перед ней, приветливо улыбаясь и освобождая от пут.

“Извини за все неудобства! Я, конечно же, отпущу тебя. Ты всегда сможешь вернуться, и поиграть с моим питомцем абсолютно бесплатно!”

Эмоции на лице девушке сами за себя говорили то, что она думает об этом предложении. Паук рассмеялся, давая в руки Фриск чашку горячего чая.

“Ахухуху, шучу! Навещай нас почаще~”

Комментарий к Арахнофобия Я не пишу фанфик по Underfell? Нет? Точно? Тогда извините меня, если у вас внезапно появилась фобия к паукам, как у Чары, XD

Следующая глава будет последней и завершающей.

====== Звезда (Надежды и Мечты I) ======

Комментарий к Звезда (Надежды и Мечты I) Первый кусок из серии “Надежды и Мечты”! Прошу любить и жаловать!

Мы с Азриэлем медленно продвигались по красочному ландшафту Водопадья, впрочем, у меня совершенно не было настроения разглядывать его подробно. Слегка взволнованный монстр обернулся, вглядываясь в меня:

“Чара, ты уверена, что действительно хочешь увидеть его? Ты выглядишь нездоровой.”

“Всё нормально, Аззи, просто мы редко гуляем за пределами города. Я не привыкла.”

Внимательно окинув моё лицо цвета прокисшего молока, принц едва заметно кивнул, хватая меня за ладонь и продолжая вести по узким лабиринтам Подземелья, слегка напоминавшим кроличью нору со своими бесконечными лазами и секретными проходами. Спустя несколько минут ходьбы мы достигли желанного.

“Вот оно. Пророчество.”

Я хрипло откашлялась, вопросительно смотря на гранитную табличку с неизвестными мне рунами языка монстров:

“Можешь перевести?”

“Существует пророчество... Ангел... Который видел Поверхность... Вернется. И Подземелье опустеет.”

Обретя опору в гладкой, будто прошлифованной вручную поверхности стены, я, как ни в чем не бывало, спросила Азриэля:

“И именно это пророчество все приписывают мне?”

Монстр слегка улыбнулся, задумчиво почесывая пушистую голову.

“Ну... Раньше я считался тем самым “ангелом”. Не понимаю, почему. Наверное, жителям была необходима хоть какая-то надежда. Но с твоим приходом пророчество обрело новый смысл.

Теперь всё стало вставать на свои места. В моей голове, подобно ядовитому цветку, стало взрастать осознание смысла собственной жизни, отравляющее разум одним фактом своего существования. Вместе с ним постепенно стал проявляться и план исполнения предначертанного мне судьбой. Если Азриэль является тем самым “ангелом”, то... Я помогу ему. Так или иначе, мои дни почти сочтены... Монстр ненадолго прервал мои размышления:

“Сможешь дойти до дома одна? Мне нужно сходить в магазин за кое-чем для тебя.”

“Да, конечно. Как вернёшься – приходи в сад.”

Фриск всё еще слегка потрясывало от последствий “тёплого” приема клана пауков. Дрожащими руками она снимала с себя ошметки вязкой паутины, что, впрочем, не сильно улучшало её внешний вид – уж в больно плохом состоянии находилась одежда, всё больше напоминавшая карту мира, где океаны – голая кожа, а материки – держащиеся между собой на честном слове куски ткани.

Логово вывело нас к входу в катакомбы, своим дизайном походившие на переделанный под клуб дом престарелых, что легко узнавалось в покрашенных на скорую руку розовых кирпичных стенах. Партнёр медленно подошел к широкому плакату, который определенно растянулся бы на всю стену, хватило бы у производителя бумаги на всё это безобразие. Оценив металлическую тушку Меттатона, купающегося в лучах света в позе модели с обложки модного журнала, мы пришли к выводу, что это ненавязчивая реклама какого-то нового шоу.

Впрочем, какого именно шоу, мы узнали очень быстро. Минута ходьбы обернулась для нас входом на открытое пространство, если это словосочетание вообще можно применить в Подземелье. На фоне ночного города кто-то заботливо повесил на тонкие темные нитки-паутинки жёлтые картонные звёзды и полный серебряный диск, благодаря неравномерному освещению правдоподобно напоминающий луну. В качестве незамысловатой сцены было выбрано небольшое двухэтажное здание с выделяющимся балконом-коробкой, вдоль и поперёк обнимаемым зеленоватым плющом, будто бы представлял собой объект воздыхания бурно разросшегося растения. Воздух пронизывался вечерней свежестью насквозь (сказывались поддувающие настенные вентиляторы, мягко треплющие заботливо посаженные искусственные деревья), и в сумме с неплохим качеством декораций это даже воссоздавало некоторую атмосферу Поверхности, чей дух сложно забыть даже если вы его видели в последний раз пять лет назад. На этот раз Меттатон превзошел сам себя, тщательно подготовившись к представлению. Главное теперь – не наткнуться на нег...

“ОХ, ЭТО ТОТ ЧЕЛОВЕК...”

Из-за одной из колонн, явно срисованных с греческих с точностью оригинала, поддерживающих свод балкона, выглянула напоминавшая объемную сетку мордочка робота. Почему мордочка? Да потому что Меттатон измазал себя в красной губной помаде, нацепив при этом пышное женское голубоватое платье, сворованное у представительницы высшего света эдак восемнадцатого века. Конечно, навыку создания костюмов механического шоумена достаточно далеко до навыка установки декораций, но образ, очевидно, все же получился незабываемый. Он будет сниться мне в кошмарах.

“НЕУЖЕЛИ ЭТО... МОЯ ИСТИННАЯ ЛЮБОВЬ?”

Теперь монстр полностью вышел из-за колонны, позволив ошарашенной Фриск разглядеть снизу-вверх свою новую непризнанную “пассию” лучше. Сочетание внешнего вида механического искусителя сердец и его слов заставил её застыть на месте с отключённым от питания мозгом. Отметивший такую реакцию, робот продолжил:

“ТЫ ВЫГЛЯДИШЬ УСТАВШЕЙ, ДОРОГУША. Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ВЫШЛО ЗВЕЗДНОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ, ТАК ЧТО ЕСЛИ ТЫ НЕ ВЫЛОЖИШЬСЯ НА ПОЛНУЮ, Я ПРОПУЩУ ЭТО РАДИ ЗРИТЕЛЕЙ.”

Когда это эгоистичного и самовлюбленного Меттатона, посвятившего свою жизнь погоне за славой, волновало согласие Фриск? Впрочем, партнёра подобный разрыв шаблона удивил не меньше, в совокупности два удивления пришлись как два минуса в уравнении, превратившись в плюс и дав девушке выпасть из транса и как-то неуверенно выдавить из себя тихое “Да”.

“ПОНЯЛ. ДАВАЙ СРАЗИМ ИХ НАПОВАЛ.”

Заранее установленные музыкальные шкатулки начали наигрывать приятную уху медленную мелодию, по своему звучанию напоминавшую какую-то увертюру к опере Шекспира. Почему именно Шекспира, и чем его оперы отличаются от других? Я не знаю, просто выпендриваюсь. Подобрав полы своего роскошного одеяния, напоминавшего идущие друг за другом застывшие морские волны, Меттатон начал медленно спускаться по узенькой, но достаточно высокой каменной лестнице прямо к Фриск. Это выглядело нелепо, странно, слегка абсурдно, но всё же создавало некоторый интерес к тому, что будет дальше.

“УБЕГАЙ, МОЯ ЛЮБОВЬ”

Чудом не навернувшись с лестницы на своём самокатном колесе, робот достал из глубин платья микрофон, приступая к напеву слов неизвестной мне композиции. Стоит отметить, что его голос больше не дребезжал, словно плохо закрепленные детали старенького двигателя, заменившись на более красивый и мягкий, под стать плавной музыке.