Проклятие медвежонка (СИ)

- Я надеюсь, ты её не убила и не закопала в лесу?

- Нет, просто помяла немного.

- О, какие люди! – в дверях показался Васильков.

Вслед за ним вошла и Лютикова. Даже не посмотрев в мою сторону, она поднялась на своё место.

- Ладно, договорим потом в столовой, – шепнула мне Наташа на ухо.

Воронова пришла как всегда со звонком.

- Синицына, - улыбнулась она мне, - я вижу вам лучше. Вот и прекрасно!

Хотя, что в этом было прекрасного – я так и не поняла.

- Кто сегодня отсутствует?

Я встала с места, огляделась по сторонам.

В это время в дверь постучали.

- Можно войти? – в дверях показалась голова Тортиллы.

- Вы как раз вовремя, Хворостова, - обернулась к ней Вера Ивановна. – Вас ещё не перечислили, как отсутствующую. Так что можете войти!

Аня поднялась на свой ряд. Она выглядела как обычно: серая юбка мешком, растянутая до нельзя водолазка, зализанные грязные волосы и противная натянутая улыбка….

- Итак, тема нашей сегодняшней лекции «Жизнь и творчество Константина Дмитриевича Бальмонта».

Я не слышала Веру Ивановну, и до Бальмонта мне не было никакого дела. Я думала только о том, чтобы поскорее поговорить с Хворостовой.

Я обернулась и посмотрела на неё. В памяти вновь всплыл тот странный сон, где Хворостова была в образе ведьмы не метле, кружащей надо мной. Или это был всё же не сон - пока я не могла этого понять! На минуту мне вдруг показалось, что у меня порез на ладони на том самом месте, где Аня мне его оставила. Я в ужасе закрыла глаза. Потом открыла их. Нет! Показалось! Рука была чиста! Но почему вдруг я вспомнила об этом? « Уже завтра Ник будет твоим!» - стоял в ушах голос Хворостовой. Нет! Этого не может быть! Такого просто не бывает! Я ещё раз посмотрела на неё. Она подняла свою руку и ручкой, словно ножом, провела по ладони. Дрожь пробежала по всему телу.

- Синицына, вы лекцию записывать собираетесь? – голос Вороновой заставил меня очнуться.

- Извините, Вера Ивановна. Я задумалась.

- Я надеюсь, о Бальмонте? – профессорша улыбнулась. – На чём мы остановились? Ах, да! Мать Бальмонта Вера Николаевна, урождённая Лебедева, происходила из семьи полковника, в которой любили литературу и занимались ею профессионально; она выступала в местной печати, устраивала литературные вечера, любительские спектакли; она оказала сильное влияние на мировоззрение будущего поэта, введя его в мир музыки, словесности, истории, первой научив постигать «красоту женской души», - продолжала Вера Ивановна.

Всю лекцию время от времени я поглядывала на Хворостову. Но ничего подозрительного не наблюдала. Она вела себя, как обычно: строчила в тетради а, заметив мой взгляд на себе, улыбалась своей противной улыбкой в тридцать два зуба.

Я еле дождалась звонка на перемену, вскочила с места и направилась прямиком к ней.

Тортилла складывала вещи в рюкзак.

Я взяла её за руку.

- Что всё это значит? – смотрела я ей прямо в глаза.

- Ты о чём? – глаза её блестели.

- Сама знаешь, о чём!

- Ааа! Ты о нашем договоре! – Хворостова одёрнула руку и продолжила складывать вещи. – Так у тебя ещё, - она посмотрела на часы, - целых тридцать два дня! Так что пока можешь наслаждаться жизнью!

- Что? Значит, всё это правда? – я попятилась назад.

- А ты как думала? – Хворостова оторвалась от своего занятия и скрестила руки перед грудью. – Думала, я буду в игрушки с тобой играть?

- Я умру? – я крутила головой, не веря, что всё это происходит в реальности.

- Ты же сама так решила. Тебя никто не вынуждал! Знала об условии контракта, но всё равно согласилась! Что ж, это твой выбор!

- Нет!!! Я не могу поверить в это! – я отходила от Хворостовой всё дальше и дальше.

- Анжелика! Ты идёшь? – звала меня Наташа.

Я обернулась на её голос.

В это время Хворостова взяла рюкзак и направилась к выходу. Я провожала её взглядом, всё ещё не веря в то, то услышала.

Всю дорогу в столовую Наташа что-то мне говорила, но я не слышала её. Мои мысли были совершенно о другом.

- Кстати, насчёт Макарского.

- Наташа, ты опять за своё! – не выдержала я.

- Нет! Ну а кто, как не ты! Моя лучшая подруга. Только ты можешь помочь моему счастью!

- Знаешь, что! – честно говоря, она меня и, правда, достала с эти Макарским. – Мне сейчас не до этого!

- Что? Да я ради тебя на всё готова! А ты…. – Наташа обиделась.

Весь оставшийся путь мы шли молча.

В столовой было как всегда много народу. Не успели мы сесть за столик….

- Аааа!

- «Медведи»!

- Мальчики, вы супер! – как давно я не слышала этих слов – целую неделю.

- Началось! – Наташа скривила лицо. – Опять весь аппетит испортили. Нет, ну почему, как только мы приходим в столовку, этим тоже приспичивает. Что, другого времени нет?

Как только троица заняла свои места, все успокоились. Иногда слышались редкие охи и вздохи, адресованные, видимо, «местным идолам».

Стас сел напротив меня и всё время, пока мы завтракали, глаз с меня не сводил, то улыбаясь, то подмигивая. Тот же, кого я мечтала увидеть все этих долгих семь дней, даже ни разу не взглянул. Он был прекрасен, как всегда! Как же мне хотелось дотронуться до его милого личика: эти глаза, пухлые губы, родинка – всё это казалось мне таким родным, но в то же время, таким далёким….

Я встала с места и направилась к заветному столику. Что ж, раз у меня осталось только тридцать два дня, то терять мне уже было нечего.

- Ты куда? – оторопела Наташа.

Но я не слушала её. Я слушала только своё сердце.

Я готова была вынести все оскорбления в свой адрес, только бы услышать его голос.

- Анжелика, привет! – Стас встал со стула. – Тебе лучше? – как бы я хотела, чтобы эта неподдельная счастливая улыбка принадлежала Нику.

- Да, я в полном порядке! – я набралась смелости. – Можно присесть? – кивнула на пустой стул, соседний с Ником.

- Мне всё равно! – ответил тот, размешивая пенку с капучино.

- Я рад, что тебе лучше! – Стас продолжал улыбаться.

- Слушай, Ник! – Кир положил на плечо Никиты руку. – Нам, кажется, пора на лекцию! – намекал он другу.

- Я ещё кофе не допил! – ответил тот сквозь зубы. – Мы же вам не мешаем? – язвительно спросил он, развернувшись в мою сторону.

Этот взгляд…. Я снова пропала….

- Да нет, конечно! – ответил за меня Стас.

- Ну, тогда счастливо оставаться! – Кир встал из-за стола и оставил нас втроём.

- Анжелика, что-то хочешь? – продолжал Миксер лебезить передо мной.

- Кофе! – ответила я, не отрывая глаз от Ника.

Тот же просто испепелял меня взглядом.

- Сейчас принесу!

Мы остались вдвоём. Мне казалось, что кроме нас в столовой больше никого не было.

- Скажи, - Ник первый нарушил тишину. – Между нами было... – он запнулся…. – тогда….

- Да! – я не дала ему договорить.

После моих слов Ник поставил на стол чашку с кофе, поднялся со стула и, больше так ничего и не сказав, направился к выходу.

- А где Ник? – Стас принёс мой кофе.

- Ушёл!

- Он тебя обидел? - злость слышалась в его голосе.

- Нет!

Я была счастлива. Неужели Ник помнил ту встречу….

- Что ты ей сказал? – Стас нашёл Ника в коридоре на подоконнике. Он сел рядом.

- Ты о ком?

- Знаешь, о ком! Что ты сказал Анжелике?

- Ничего! – буркнул Никита.

- Да, брось, Ник! – Миксер спрыгнул с подоконника, встал напротив Домбровского.