Хозяйка мертвой воды. Флакон 1: От ран душевных и телесных (СИ)

Лесные коты хотели вступиться за белобрысого, но тут к ним вышел Сом, Лан и Аин.

Если Сом выглядел невозмутимо, то гончар Лан нервно осматривался. Он не струсил, не спрятался за могучей спиной друга, а встал рядом сжимая пусть и небольшие, но сильные кулаки.

— Хельга, ты хотела коврик из кошака? — теперь Храбр позволил себе улыбнуться. — Вот, как раз для твоих стройных ножек.

Как же он был сейчас великолепен. Сразу проявилась в нем невозмутимость в своей силе, уверенная стать. Он сделал все правильно, красиво отстоял свою честь и честь своей девушки. Более того, он принес к ее ногам трофей в виде поверженного врага, чей язык, оказался длиннее рук, а амбиции выше ума.

Хельга улыбнулась. Парня нужно было поощрить за то, что достойно отстоял ее честь в бою. И желательно прилюдно, так, чтобы недоброжелатели пускали яд из зависти.

Она нежно обняла и притянула к себе своего защитника и чувственно и горячо поцеловала. Получилось это у нее совсем не наигранно. Храбр ответил на ее поцелуй, заключил в крепкие, но нежные объятья. Сердце у девушки от этого бешено забилось. На какое мгновение она потеряла связь с реальностью. Весь мир словно куда-то пропал и во всей этой вселенной остались только двое. Она и этот неотесанный забияка, который, оказывается умеет здорово целоваться.

Хельга с трудом вернулась с неба на землю. Она знала, что надо сделать, чтобы заставить наблюдать как можно внимательнее. Ее рука скользнула чуть ниже талии талии парня, ниже, чем можно было себе позволить. Привстав на носочки, она подняла одну ножку, согнув в колене.

В толпе послышался свист и подбадривающие крики и перешептывания. Сейчас, наверное, каждый парень был бы счастлив оказаться на месте победителя. Этого Хельг и добивалась, пусть знают, что может случиться со сквернословами. И пусть видят, какую награду может получить герой, который вступится за хрупкую девушку.

Рыцарский кодекс, мать его! И пусть таких благородных замашек так не хватает в нашем мире, здесь своим примером ей кажется удалось привить свои идеалы.

Хельга, наконец, закончила целовать Храбра и к своему удивление поняла, что ее сильно к нему влечет. Она готова была целоваться с ним бесконечно. Ведь ей нужен именно такой парень. Сильный, сбалбашный и трудноуправляемый. И этого зверя ей хотелось приручить… Стоп. Но ведь у нее есть Лео, там в другом мире. Любимый парень. И если этот поцелуй всего-навсего спектакль, то играть в нем ей очень понравилось.

Когда Хельга вспомнила о Лео, он показался ей человеком из далекого прошлого. Воспоминанием о том мире в который она возможно больше никогда не вернется. От этого ей стало горько. Лео не волновал ее как прежде. Она даже лицо его стала постепенно забывать, а ведь времени прошло не мало. Зато все чаще смотрела в сторону задиристого кузнеца из Звериного полесья.

Высвободившись из объятий Храбра, Хельга в стеснении опустила взгляд. Она присела у белобрысого лесного кота, ища чего можно было взять у него в качестве трофея. Да и такой сувенир ей, на самом деле был без надобности. Только перед толпой «выпендриться», которая теперь внимательно наблюдала за ними. Надо показать, что любое слово имеет свои последствия. А что унизит мужчину больше, чем поражение и снятый с него трофей. Может это и перегиб, но Хельге хотелось именно этого.

Она разочарованно вздохнула. Не в самом же деле с него шкуру спускать! Но тут заметила серебряное колечко у него в ухе. Значит парень младший сын в семье, вот откуда все это бахвальство взялось. Он всегда знал, что за него заступятся старшие. Правда не выучил одного — теперь он взрослый мужчина и должен сам отвечать за свои поступки и слова.

Девушка без жалости схватилась за серебряное колечко и потянула на себя. Серьга надорвала мочку уха. Ничего будет напоминаем этому завравшемуся юнцу.

Храбр многозначительно покашлял в кулак и почесал свою короткую бороду. Видимо его удивило такое вот неожиданное поведение Хельги, но он старался не выдавать своего смущения.

— Пойдем, милый, твои раны нужно промыть? — Хельга это произнесла так, чтобы услышали все.

Воцарившийся тишина оказалась такой громкой, что слышно было, как потрескивали в кострах горевшие сучья и плеск волн, набегавших от ветерка на берег Ярозера.

Взявшись за руки Храбр и Хельга подошли к Сому, возле которого уже стоял поникший Лан и старался не смотреть на них. Неизвестно, о чем сейчас думал Пересмысл, сложно было прочитать по его лицу какие-либо эмоции. Ася обняла своего новоиспеченного мужа.

Первым заговорил ведун:

— Пойдемте отсюда, дети, — произнес он каким-то непривычного, старческим голосом, полным усталости.

Глава 11

По пустынной и ночной ярмарочной площади шли шестеро оборотней и человек. Каждый член этой банды имел свои особенности. В движениях пятерых угадывались общие черты. Шестой, тот что относился к людям, значительно отличался от остальных. Он носил черную одежду, шел уверенной походкой хозяина. А вот своих спутников, похоже, подбирал с особой тщательностью. Это были сильные создания, которые находились в стадии не полной трансформации — полулюди-полузвери. Маг выбрал лучших и подчинил их разум своему. Манипулировал ими, словно гроссмейстер фигурами на шахматной доске. Все его рабы жили и умирали ради него, думали его мыслями и делали то, что он от них хотел. Только человек подумает и оборотни были готовы бросится на первого встречного. В принципе, так и произошло.

Та охрана, что присматривала за лавками и товарами, сейчас лежала, словно безжизненные манекены или игрушки, побывавшие в руках слишком любознательного малыша.

Нет, маг не был мародером или грабителем, слишком низкое это для чародея занятие. Они двигались к ряду гусельщиков, игнорируя другие лавки. Вернее двигался человек, а оборотни следовали за ним по пятам над их головами кружил летун с кожистыми черными крыльями, напоминающий летучую мышь. Лицо их хозяина покрывала маска сделанная из человеческого черепа. От маски расползался черный густой туман и словно вуаль спускался на аспидно-черный балахон.

Ирбис обогнал хозяина и теперь крался впереди мягкой кошачьей поступью. По его белому с черными пятнышками меху изредка пробегали голубоватые молнии, наполняя тишину ярмарочной площади электрическим треском.

По правую руку от человека в маске, следовал полумедведь, ростом не менее чем в полторы сажени, под его могучими лапами проминались булыжники, которыми мостили улицы. Даже сгорбившись, человек-медведь был выше остальных в этой разношерстной стае.

Замыкали охрану из звериного бодигарда девушка и парень. Молодой человек принадлежал роду ящериц, такой же голый, как и остальные в зверином обличье. Девушка-выдра, даже в частичной трансформации была облачена в красное изящное платье длиной до пят, с совсем не скромным декольте. Она то и дело виляла и била пушистым хвостом по своим натренированным бедрам.

Когда они подошли к намеченной лавке, большая летучая мышь приземлилась и превратилась в парня, белоснежная кожа которого бросалась в глаза, даже в сумраке немного разбавленным сиянием звезд и луны.

Вся эта пятерка оборотней теперь стояла безмолвно и непоколебимо. У каждому из них на шею маг одел кожаный ремень, с вырезанными на нем чуть светящимися рунами на Тайной речи и серебряной монетой. Эти руны мало кто мог прочесть из ныне живущих знахарей и ведунов, а если и были такие, то они давно уже доживали свой немалый век среди людской суеты или в обществе дикой природы и видений, вызываемых травами и грибами.

Ремешки ошейников не имели ни застежек, ни швов. Зато они были намертво пришиты прямо к шкуре оборотней.

Ряд гусельшиков самый дорогой среди остальных. Здесь продавались чудо-механизмы дворфов из Арккума, волшебное вино из Фишираз богатые люди покупали маленькими бутылочками, чтобы отметить какую-то действительно значимую дату или событие в своей жизни. Продавались и музыкальные инструменты, магические кристаллы, дорогие часы, подзорные трубы и оружие мастеров из Демгёрда. Каждый, кто торговал исключительными вещами, приобретал торговое место здесь, в ряду гусельщиков.