Хозяйка мертвой воды. Флакон 1: От ран душевных и телесных (СИ)

Его друг Гифейвел себя так же холодно и сдержанно, как и в момент их первой встречи. От безумия, которое посетило его с утра, не осталось и следа. Он подошел к Хельге и извинился за столь ранний сегодняшний визит. Правда с извинениями он опоздал кк минимум на полдня. Да даже эти бы извинения ничего бы не изменили. Хельге он не нравился.

Похоже, Гифей понимал это. Старый, умудренный жизненным опытом человек, читал ее почти девчонку, как открытую книгу. А вот его эмоции и чувства разобрать было сложно. Он прятал их под серебряной маской. И такие маски носили все обитатели и служители Серого дома, где царила хворь и смерть, а излишняя чувствительность была ни к чему.

Серебряная маска скрывала также их пораженные проказой лица. Гниющая плоть живого человека могла смутить кого угодно. Серебро останавливало инфекцию и хорошо, что хотя бы об этом догадались эти люди.

В толпе раздались крики и послышалась отборная ругань. Ругались так, что даже в гомоне толпы и веселых песнопениях тех, кто водил хороводы вокруг костров.

Сом, как самый высокий, без труда рассмотрел, что происходило за спинами других людей. Он сжал губы в тонкую полоску и ринулся вперед, разрезая словно корабль килем человеческую толпу.

Хельге тоже стало интересно, что произошло, поэтому она бросилась следом за Сомом. Люди ругались, расступались, посылали проклятья, некоторые спешили уступить детине дорогу, чтобы не попасть под руку. Парень с упорством бульдозера пер туда, где еще недавно стоял сам, ожидая венчания с невестой.

Сом и Хельга быстро приблизились к тому месту, откуда доносились звуки ругани. Пересмысл, Ася, Аин и Лан несколько отстали от них и теперь сами пытались пробраться сквозь толпу.

Сом резко остановился, и Хельга врезалась в его спину. Судя по звукам, они пришли на место. И если здоровяк видел все происходившее как на ладони, девушке из-за его могучей спины не видно было ровным счетом ничего, даже если она подпрыгивала.

Хельга ущипнула Сома в бок, чтобы он обратил на нее внимание. Но парень лишь отмахнулся от нее. Целительница громко окликнула его, но результат был тот же. Из-за спин стоявших впереди людей разглядеть что-либо было трудно.

Тут Хельга услышала свое имя, и судя по сдавленному голосу, ее позвал Храбр. Она без труда теперь догадалась, что привлекло внимание богатыря. Кузнец дрался с кем-то. И, судя по голосу, у него складывалось все не так хорошо.

— Сом, конь педальный. Мне же не видно ничего! — девушка уже открыто начала толкать и ругать своего друга.

Странные слова, в купе со смешками услышавшей это толпы, вернули парня в реалность. Сначала он начал искать испепеляющим взглядом того, кто посмел такое про него сказать. Но когда увидел милую розововолосую девушку, смягчился и улыбнулся.

— Сом, мне не видно ничего, — снова проворчала целительница.

— Погодь. — ответил богатырь.

Широкие ладони раздвинули стоявших впереди парней. Они хотели возразить, но подняв взгляды на того, кто потревожил их, тут же начинали заикаться на полуслове.

Освободив перед собой небольшое пространство, Сом бесцеремонно поставил Хельгу впереди себя, так, что она оказалась на самом краю импровизированной арены.

Место схватки было очерчено стеной из толпы. и внутри этой арены Храбр бился с белобрысым здоровяком. Оба были испачканы в грязи и пыли, а их одежда превратилась в лохмотья.

Храбра Хельга узнала даже не по лицу, а по яростным желтым глазам. Этот бушующий в них огонь ненависти она не спутала бы не с одним другим. И увидела она этот взгляд впервые, когда унижала росомаху перед толпой соплеменников в Ивовом доле. Второй — в кузне, когда парень довел ее своей выходкой до слез.

— Я вырву твой грязный язык, крысоед! — Храбр кидался на светловолосого, который ловко изворачивался.

— Что, я твою шкуру обидел? А, валенок? Ты, наверное, ее и не зажал то не разу, — судя по одежде соплеменников противника кузнеца, тот был из лесных котов.

Ярость застилала глаза Храбра и под действием эмоций он не мог разумно оценить соперника и бросался на него в слепой ярости. Однако, судя по тому, что у белобрысого лесного кота была рассечена, а губа распухла, как вареник, ему неплохо досталось от росомахи.

Телосложением кот был похож на Храбра, только гораздо ловчее и быстрее. Наверное, за это ему стоило сказать спасибо своему зверю-прародителю. И парень пользовался своим преимуществом на полную катушку и приумножил его, вызвав слепую ярость горячего росомахи.

— Храбр остановись, — твердо произнесла Хельга, однако кузнец в пылу драки ее не услышал. Не услышали ее и остальные.

Хельга слегка, не больно, наступила на ногу Сома, чтобы незаметно привлечь его внимание.

— Сом, останови их. — попросила Хельга, стараясь перекричать взволнованного толпу. — Останови, говорят тебе!

— Нельзя, Хельга, если мы поможем Храбру, ему потом никто руки не подаст. Даже если проиграет, он сделает это как мужчина.

Сом проговорил это не отрываясь от созерцания драки.

— Тогда я это сделаю! — произнесла девушка, но Сом ее уже не слушал.

Предательская дрожь в коленях и инстинкт самосохранения заставляли Хельгу отступиться. Но когда Храбр пропускал удар, к ее горлу подступал комок. И эти чувства были сильнее давней обиды на парня. Что с ней. Почему она так переживает за него?

Хельга шагнула вперед, пытаясь унять дрожь в руках сжала кулаки. Белобрысый кот заметил это и осклабился.

— Что, валенок, твоя баба за тебя и драться будет? Так у кого из вас хер? — соплеменники белобрысого, одетые в красивые зеленые одежды заржали, поддерживая его искрометный юмор.

— С чего ты взял, что я за него заступаюсь? — Хельга нахально приподняла бровку и улыбнулась той улыбкой, от которой даже самые нахальные парни становились кроткими, словно молочные бычки. — Я лишь хотела, чтобы он не перестарался.

— Ты смотри какая заботливая, — белобрысый начал паясничать. Так обычно делают избалованные подростки, которым не хватает внимания.

— Хорошо, забияка, ты сам напросился. Храбр, дорогой, я хочу коврик из кошачий шкуры себе у двери положить, чтобы ноги от грязи от него обтирать, когда в дом входишь.

Хельга произнесла это так томно и соблазнительно, что окружающие от такого просто попритихли. Виляя бедрами, девушка подошла к Храбру. Сейчас она чувствовала, нет, была уверена, что взгляды мужчин прикованы к ее упругой попе. Этого она и добивалась.

Облизнув алые губы Хельга поцеловала Храбра в щеку и хлопнув его пониже спины, отошла в сторону.

Кузнец, не ожидавший такого поворота, сначала опешил, а потом довольно заулыбался.

Цель была достигнута. Что-то изменилось во взгляде, повадках росомахи. Оборотень больше не бросался бездумно в рискованные атаки, которые заканчивались обидными ударами, от которых больно было не столько физически, сколько морально. Теперь росомаха кружил, как его зверь прародитель, выслеживающий добычу. Он отрезал пространство для маневров.

Белобрысый лесной кот почуял неладное и теперь все больше старался сыпать оскорблениями и низкопробными, стараясь снова вывести Храбра из душевного равновесия, разгневать и вернуть свое преимущество.

Храбр молчал, лицо его теперь сделалось спокойным, и теперь все больше сокращал дистанцию и загонял противника в угол. Главное, чтобы теперь он не уступил, не дал этому бахвалу увернуться. А там все решит случай. Кошачья ловкость и хитрость противостояла росомашьей силе.

Хельга вытерла капельки пота со лба.

Нервы все-таки сдали. Вот только сдали они не у росомахи, а у лесного кота. Тот сам бросился на Храбра, стараясь, как и все кошачьи, ударить противника в лицо, выцарапать глаза. Он не стал превращаться в зверя полностью, трансформировался частично, выпустил когти и полоснул противника. Все произошло быстро. Но лапа не успела прикоснуться к слегка небритой щеке Храбра.

Один размашистый удар правой от души и белобрысый котяра рухнул на землю и потерял сознание. Это была победа. Но Храбр не улыбался и не радовался. Он просто подошел к врагу схватил его за разодранные лохмотья одежды и потащил к Хельге.