Занесенный клинок (ЛП)

Казалось, он пришел в замешательство.

— Что-нибудь чувствовал?

— Когда ты услышал голос или, может, как раз перед тем, как начал его слышать, ты почувствовал что-нибудь необычное?

Он посмотрел вниз, его взгляд стал слегка расфокусированным, пока он обдумывал вопрос.

— Теперь, когда вы об этом упомянули, да. Много лет назад я работал на заводе в Скоки — мы изготавливали кое-какие косметические средства — лак для ногтей и тому подобное. В воздухе обычно присутствовал запах растворителя.

— Когда я впервые начал слышать голос, думаю, я почувствовал запах чего-то похожего. Не точно такой же, но какой-то промышленный запах, если это имеет значение.

— Это имеет значение, — ответила я, и Уинстон озарился благодарной улыбкой.

— Ты сейчас что-нибудь чувствуешь? — спросил Этан. — Что-нибудь слышишь?

— О, нет. Ничего с тех пор, как они меня вырубили. И все же у меня есть воспоминания. Слова были такими громкими, что я помню, как слышал их.

— Но воспоминания другие? — спросила я. — В смысле, ты можешь определить разницу?

Он кивнул.

— В воспоминаниях я на самом деле его не слышал. Не так. Не уверен, почему он изменился, но так и было. И тем не менее, он по-прежнему был громким. Как флешбэк.

Я осмотрела камеру, простой стол, приваренный к стене, на котором стояла чашка, яблоко и небольшой блокнот. Рядом с ним вдоль его переплета лежал набор красок в маленьких пластиковых баночках, а также старая и облезлая кисть. Ручка была широкой, как будто кисточка была сделана для детей.

— Ты рисовал? — спросила я.

Уинстон уж было моргнул, но потом оглянулся назад, когда я указала на стол.

— О, ты имеешь в виду мой блокнот? Я попросил принести мне блокнот и ручку. Они предложили мне книгу, но я не очень люблю читать. Но мне нравится рисовать.

— Мы можем взглянуть на них, Уинстон?

Он рассеянно почесал щеку и оглянулся.

— О, даже не знаю. Там нет ничего стоящего. Понимаете, это что-то вроде альбома для набросков. Просто кое-что, что я делаю, чтобы скоротать время. Ночи становятся длинными. Думаю, я практикуюсь, чтобы все смотрелось красиво, реально. А иногда я просто малюю то, что приходит на ум. Помогает отгородиться от шума.

Бинго.

— Ты говорил, что хотел, чтобы эти картинки, эти звуки исчезли из твоей головы. Ты их нарисовал?

Его глаза озарились пониманием.

— О, я понял! Конечно. Тогда, если это поможет, можете посмотреть. — Он подошел к столу, края его слишком длинных штанов тащились по бетонному полу. Шшш-шшш-шшш.

Он принес блокнот и протянул его через решетку.

Большинство страниц были изрисованы. Некоторые листы были чистыми, за исключением небольшого выверенного наброска карандашом. Вид Уинстона из камеры, баночки с красками, его руки в разных положениях.

— Ты хорошо рисуешь, — сказал Этан, глядя, как я переворачиваю страницы.

Уинстон пожал плечами.

— Меня это расслабляет.

Другие были изрисованы абстрактными фигурами, заполняющими страницы от края до края, это делало их плотными и они тяжело переворачивались, под моими пальцами чувствовалась меловая краска. Большинство были разных оттенков серого с полосами или линиями резкого белого или черного, а также с несколькими характерными словами тех же резких цветов. «ГОЛОС» на одном, «СЛЫШУ ЕГО» на другом. Было несколько страниц с белыми и серыми элементами, похожими на зубы, другие с ушами и спиралями крошечных слов.

— Что это? — спросила я.

Он пожал плечами.

— Думаю, это рты, которые произносят все эти слова. Образы просто приходят ко мне, и я рисую их.

— Уинстон, я могу их одолжить? На некоторое время, — заверила я его, когда у него сделался удрученный вид. — Я верну их, и я уверена, что мы сможем сделать так, чтобы тебе дали другой блокнот, пока мы заимствуем этот.

— Зачем они тебе? — спросил он.

Я старалась тщательно подбирать слова.

— Я бы хотела еще раз просмотреть твои рисунки, когда у меня будет больше времени. Поразмышлять над ними, я думаю. На тот случай, если они дадут нам хоть какую-то информацию о том, что происходит.

— Хорошо, — ответил он. — Но я был бы рад получить замену.

— Я лично об этом позабочусь, — сказал Этан.

Я аккуратно засунула блокнот под куртку, чтобы его не намочил снег.

— Уинстон, ты помнишь ночь нападения на «Тауэрлайн»? — спросил Этан. — Когда Сорша использовала свою магию.

Он мрачно кивнул.

— Помню. Вообще-то, я был недалеко оттуда, когда все это разразилось. Меня уволили в начале этого года, с тех пор я работал на временных должностях и по контракту, брался за любую работу, какую мог найти. Я работал где-то в квартале оттуда — помогал разгружать коробки с материалами в отеле «Велворт» для какой-то конвенции — когда это произошло. — Он покачал головой. — Та еще была ночка. Никогда не видел ничего подобного.

Бинго, — подумала я. Еще одна связь с магией, которая опустилась на «Тауэрлайн».

— Это может быть одной из причин, почему ты слышишь голос, — сказала я. — Мы рассматриваем такую возможность.

Его глаза расширились.

— Вы думаете, я подцепил что-то из-за той магии?

— Не вирус, — произнес Этан. — Но, возможно, она вызвала некоторые последствия. Мы сообщим тебе, если выяснится, что именно так все и произошло.

Он кивнул, провел рукой по волосам и, кажется, задумался.

— Вот почему я изначально пришел в Дом Кадогана. Не из-за «Тауэрлайна», — добавил он, когда увидел наши удивленные лица. — Из-за трудоустройства. Было тяжело — не иметь постоянной работы — и нелегко найти работу вампиру. Я надеялся поговорить с вами по поводу работы. — Он покачал головой. — Но сейчас это кажется корыстным, ведь я уже доставил столько неприятностей.

— Это нисколько не корыстно, — ответил Этан. — Вот почему мы предлагаем помощь — чтобы помогать вампирам в трудных ситуациях.

Уинстон вздохнул.

— Не думаю, что это поможет мне на бирже труда.

— Мы позаботимся об этом, когда придет время, — сказал Этан. — Ты здесь не навсегда. И когда мы выясним, что вызывает наваждения, и положим этому конец, ты по-прежнему будешь нуждаться в помощи.

Весьма демонстративно, не отрывая взгляда от Уинстона, Этан перешагнул через желтую линию и протянул руку через решетку камеры Уинстона.

Уинстон сделал шаг ближе. Движение было осторожным, но рукопожатия не последовало.

— Спасибо, что выслушали, — произнес он. — Иногда вам просто нужно, чтобы кто-нибудь выслушал. Не посчитал вас сумасшедшим.

Тут не поспоришь. Вопрос заключался вот в чем: кому понадобилось, чтобы его выслушал Уинстон?

***

Прежде чем мы подошли к охраннику, я остановила Этана, взяв его за руку.

— Есть еще кое-кто, с кем мы могли бы поговорить. Тот, у кого могут быть идеи относительно того, что происходит.

Этан на мгновение задумался.

— Ты думаешь о Тэйте.

Бывший мэр Сет Тэйт был «хорошим» из магических близнецов, созданных тысячелетия назад, соединенных магией и снова разъединенных из-за темной магии Мэллори. Он сознался в преступлении, которого не совершал, чтобы искупить вину за те, которые совершил, и оставаться рядом с Реган, его племянницей, обладающей сильной магией, дабы помочь ей реабилитироваться в тюрьме.

Мы знали друг друга очень долго, и, думаю, мы были друзьями. Или какой-нибудь сверхъестественной версией друзей.

— За вычетом разговора с Клаудией, он наш лучший — и старейший — источник информации о магии.

Клаудия — королева фейри. Ее отлучили от родины в Британии, и она уже сотни лет живет в башне в Чикаго. Она возглавляла фейри, которые охраняли Дом Кадогана до тех пор, пока те не предали нас. Она — и все они — опасны.

Этан на мгновение задумался.

— Хорошо. И было бы неплохо показать ему кольцо. Напомнить ему, что ты занята.

— Я не интересую Сета, — произнесла я. — Не в этом смысле. — Я знала его с детства; мой отец поддерживал его кампании с тех пор, как тот был еще молодым членом городского управления.