Правила (ЛП)

— Эй, Ариана, подожди! Куда ты собралась? — Он догнал меня и осторожно дотронулся до моего плеча.

Я вздрогнула, к моему большому огорчению, и он тут же отдернул руку.

— Что не так? — Он видимо был сбит с толку и, возможно, немного обижен.

Я повернулась, чтобы накричать на него, опасаясь любого, кого он притащил с собой из палатки Французского Клуба, но обнаружила Зейна одного, с обеспокоенным выражением на лице и небольшим пластиковым пакетом печенья в руке. Печенья, у которых в центре была надпись «Поцелуй Херши» и полоски бумаги, в которых они были обернуты, на манер печенья с предсказаниями, как оказалось, с надписями на французском.

Ох.

Мое лицо загорелось. — Это французские поцелуи? — сказала я, зная ответ наперед, и почувствовала себя глупо и разозлилась.

— Да, они продают их каждый год. Печенье с арахисовым маслом и Поцелуем в середине. Это… подожди. — Он нахмурился. — Ты думала, что я собираюсь привести сюда кого-нибудь и сделать тебе… — Его глаза расширились. — Я бы никогда так не поступил.

— Откуда мне было знать? — Потребовала я.

Зейн с досадой поднял руки, пластиковый пакет с печеньями, пакетик закачался. — Кто бы пошел на что-то подобное?

— Я не знаю, тот, кто находит крем от геморроя на шкафчиках забавным? — парировала я.

Его губы сжались. — Я продолжаю говорить тебе, что я не такой как они.

— Это ты так говоришь.

Он подошел ближе ко мне.

— Ты знаешь, в какой момент тебе, возможно, придется довериться мне. Совсем немного. — Разочарование шло от него волнами, как будто то, что я думала о нем, так или иначе, имело значение. Затем он отвернулся, проводя рукой по волосам. — Это была ошибка. — Пробормотал он.

Я поежилась от боли в груди. На самом деле, я доверяла ему намного больше, чем было необходимо, просто оказавшись здесь, у него не было возможности узнать это. И я была одна, чтобы подтолкнуть его для первоначального ответа. Я использовала его гораздо больше, чем он меня.

И… нам было весело. Теперь иллюзия того, что два человека хорошо проводили время и, наслаждались компанией друг другу, была разрушена, и два относительно незнакомых человека оказались лицом к лицу с колючей реальностью.

Я осторожно подошла к нему и коснулась его рукава. Это казалось странным, но и правильным в некотором роде, стать тем, кто протянет руку.

Зейн удивленно посмотрел на меня.

— Прости, — сказала я, подыскивая правильные слова, те, которые объяснят, без лишних подробностей, что было невыполнимой задачей. — Это… — я указала на Ярмарку развлечений вокруг нас — не совсем моя… вещь. Я делаю все возможное, что бы втянуться.

Он открыл рот, но я поторопилась закончить, прежде чем он заговорит.

— И ты прав. Лично, ты, никогда не давал мне повода усомниться в тебе, кроме вины за соучастие, по которой, я полагаю, нельзя судить. — Я медленно выдохнула. — Вот.

Он коротко рассмеялся.

— Это, возможно, самое ворчливое извинение, которое я когда-либо слышал.

Я напряглась и позволила своей руке упасть.

— Но, — сказал он быстро — Я ценю чувства. — Он схватил мою руку, и я ему позволила.

— Хорошо? — Спросил он, и я не была уверена, что он имел ввиду, наши руки или ситуацию в целом.

Но я кивнула. Я предположила, что мы оба были в порядке, настолько насколько позволяла ситуация.

Зейн прижался ко мне ближе, когда мы направились вниз по переполненному проходу.

— Я не хотел тебя расстроить. — Сказал он. — Я бы никогда не сделал ничего, чтобы намеренно смутить тебя. Я знаю, что это такое.

Я посмотрела на него, пораженная мрачным напором его губ и покрасневших щек. Я поймала вспышку изображения в голове, краснолицый человек, стоящий над ним, рот мужчины раскрыт в крике, в то время как, люди на заднем плане — в основном маленькие дети в футбольной форме — наблюдали.

Его отец? Наверное. Я никогда не видела шерифа так близко, чтобы быть уверенной в этом — и не хочу, по правде. Затем я вспомнила, что сказала миссис Вандерхофф, назойливая особа. Какой же был позор, Зейну было не до стандартов, установленных отцом и братом. Так может быть, он знал что-либо об унижении и считал это отвратительным. Но это не объясняет, почему он дружил с Рейчел.

Если это что-то объясняет.

Если бы мы были снаружи, под каблуками у других, вероятно, самым безопасным местом была бы сторона тех, кто помалкивает. Даже если тебе это не по душе.

Это было не оправданием, это было разъяснением.

Я немного расслабилась и взяла пакет с французскими поцелуями. Я смогу съесть печенья и вероятно, даже немного разрекламированных «Воздушных Подушечек». В состав обоих входило арахисовое масло — главный продукт моего рациона.

— Ну и что дальше? — Сказал Зейн с небольшой жизнерадостной бодростью в голосе, когда мы несколько раз проскользнули на нашем пути мимо футбольной команды. — Хочешь посоревноваться в математики на деление дробей или на вытаскивание яблок из воды против черлидерш? — Я подняла брови.

— Знаю, знаю, не очень творчески. — Сказал он шутя. — Я думаю, они рассчитывают, что мокрые футболки помогут сбору средств. Девушки из команды поддержи, не участники математических соревнований. — Пояснил он — Хотя это может быть интересным выбором.

Мои губы изогнулись в неохотной улыбке. Он был забавным, такое неожиданное открытие.

— Зейн — закричал кто-то.

Я даже не отреагировала с первого раза. Люди кричали его имя весь вечер. Чаще всего они были довольны, кивая на него и, смотрели на меня, или, в случае с парнями натыкались на кулаки и игнорировали меня.

Нет оснований полагать, что это будет по-другому, за исключением того времени, когда Зейн остановился и повернулся на голос, напряженность прошла через его руки, как будто он коснулся оголенного провода.

Его спина закрывала мне обзор, так что я не могла увидеть, кто позвал его. Но затем, тонкие руки, с золотыми браслетами, обняли Зейна за шею.

Рейчел.

Меня тряхнуло от удивления. Обычно, я слышала ее мысли задолго до ее появления, но психический шум от толпы, видимо, заглушил ее.

Это был тот момент, когда я поняла, что Зейн закрыл меня собой. Он защищал меня? Или стыдился? Ну, последнее, было бы глупо, учитывая наш план; но опять же, в таком случаи, первое не могло быть правдой. Он все еще держал меня за руку, хотя его пальцы сжались еще немного крепче, причиняя боль.

— Что ты здесь делаешь? Я не думала, что ты придешь, — промурлыкала она, достаточно громко, чтобы я могла услышать. Она скользнула пальцами по его волосам.

Вспышка ревности, и собственнических чувств прошла сквозь меня, застав врасплох. Он не был моим. Но он так же не принадлежал ей. Если бы она хоть немного понимала язык тела, она бы заметила напряженность в его позе. Не то, чтобы его дискомфорт что-то значил для нее.

— Я вечность торчала дома, — продолжила она, ее голос наводил на мысль о надутых губах. — Мой дедушка пришел на ужин, и не мог перестать говорить о сегодняшних взорвавшихся лампочках. У него столько вопросов. Боже. Это же просто электричество.

Я застыла, и если бы я могла почувствовать свои пальцы, я, возможно, сжала руку Зейна так же сильно, как он сжимал мою.

— И он продолжал расспрашивать меня, о том, кто там был. — Она почти раздраженно фыркнула, но ее тон давал понять, что в тайне она была рада находиться в центре внимания.

— Я думаю, он попытается удивить меня той поездкой в Европу для всех нас, которую я выпрашиваю у него, почти вечность. В любом случаи, когда я добралась сюда, Ками и Кейси уже… Что ты делаешь? — ее голос стал резче, и она убрала руки с его шеи. Она почти поняла, как неловко он стоял с одной рукой — другой держа мою руку — почти за своей спиной.

Он медленно отступил в сторону, возможно даже неохотно, открывая Рейчел в очередной бесконечной серии дорогих красных платьев (Это с тонким ремешком и легкой юбкой), на нелепо высоких каблуках, и ее волосы были уложены свободными волнами, более подходящими для фотографии, чем для вынимания яблок или швыряния пирогов из крема для бритья. — Рейчел, ты знакома с Арианой?