Союз капитана Форпатрила (ЛП)

— Тебе хоть раз случалось осуществить ее на деле?

— Я… сейчас не время для экскурса в мое прошлое, а? Этот вечер целиком твой… — мурлыкающий, располагающий к доверию голос снова осекся. — Э-э… ты же дочка барона Великого Дома, тебя охраняли как сокровище, и всякое такое. Ты, должно быть, вела очень замкнутую жизнь. И защищенную. Куча вооруженных охранников вокруг и так далее.

— Да, пока мой Дом не пал.

Он склонил голову направо и налево, словно о чем-то размышлял. Или был озадачен.

— Э… мне нужно спросить. Не чтобы тебя смутить, и, что бы ты ни ответила, меня всё устроит, только отвечай правду. Но мне вроде как положено такое знать. Ты до сих пор девственница?

— Боже правый, нет! Еще с пятнадцати лет.

— О, и ты тоже с пятнадцати? То есть — о, прекрасно! Для меня это не проблема, это в Изоляцию считали, что жениться нужно только на девственнице, а, по-моему, это ханжество какое-то. Особенно в нашем временном-хотя-и-законном браке. Так даже проще, — он снова сделал паузу. — А контрацептивный имплантат у тебя стоит?

— Тоже с пятнадцати, — заверила она.

— А-а, — он очаровательно улыбнулся и подсел поближе для поцелуя.

Это оказался отличный поцелуй — не хуже, чем в том ее сне, или даже лучше. Она просунула руку между ними, чтобы расстегнуть на его мундире верхнюю пуговицу. Мундир ему идет, но сколько же на нём этих пуговиц! Айвен Ксав в первый раз обнял Теж за плечи — пробным, благоговейным касанием. Что ж, прекрасно, значит, набрасываться не нее он не намерен.

— Так что у тебя случилось в пятнадцать? — поинтересовалась она, когда они оторвались друг от друга глотнуть воздуха. — Опыт оказался положительным?

Это сперва его рассмешило, а потом он погрузился в воспоминания:

— Я был тогда отчаянно похотливым подростком и любой опыт счел бы положительным — но да, оказался. Она работала в конюшнях моего двоюродного деда на Долгом Озере, эдакий летний разврат на курорте, почти идиллия, правда. Я сначала полагал, что сам соблазнил ее, но уже позже догадался, что было наоборот. Женщина постарше, ну понимаешь — ей было девятнадцать. Боже правый, я был тогда неуклюжим юным олухом. Но к счастью, или, может, из милосердия, она не потопталась по моему молодому эго. Хотя ей, наверное, пришлось бы проскакать по нему галопом на призовой лошади, чтобы отставить хоть какую-то отметину. Настолько я был тогда собою доволен.

Теж рассмеялась в ответ, радуясь за упомянутое эго, на поверку такое нежное в прошлом.

Пальцы Айвена скользнули по ее лицу, обводя изгиб скулы. Он открыл рот, осекся, потряс головой и, словно не в силах смолчать, все же спросил:

— Ну, а ты? Надеюсь, твой первый опыт не был омрачен каким-нибудь неуклюжим и самовлюбленным юным олухом?

— Ни в коей мере. Баронесса хотела быть уверенной, что мы понимаем, что делаем — все мы, и мои родные братья с сестрами, и Драгоценности. Поэтому она выписала для нас из бетанского Шара группу известных ЛПСТ для упражнений в эротическом искусстве. Мужчину, женщину и гермафродита. Они пробыли у нас два года — и я так жалела, когда они уехали домой. Эротическое искусство было единственной вещью, которая всегда получалась у меня лучше, чем у сестер.

Его рука замерла, а глубоко в горле раскатился странный негромкий звук, смысл которого был Теж совершенно непонятен.

— А я вот в Шаре никогда не был, — мечтательно сообщил он. — Кузен Майлз там бывал, хотя не пожелал ничего рассказывать. Марк с Карин бывали. Черт, даже коммодор Ку и госпожа Дру, и те…

— Ну, я ведь там тоже не была. Разве что опосредованно. Но искусства мне нравились. Они очень здорово перекликались с моими тренировками на восприимчивость. В каком-то смысле секс — словно танец. Миг, в который ты живешь лишь телом, одной настоящей минутой — а не разумом, который обозревает будущее и прошлое, но вечно пропускает сам момент бытия.

Этот мягкий намек вернул Айвена Ксава в настоящее, и его рука возобновила ласки.

— А потом у меня было двое одобренных ухажеров. Но с ними не получилось. Тебе и в этом повезло.

— Одобренные ухажеры? А что это такое… какой-то джексонианский термин?

— А у вас на Барраяре такого нет? — спросила она. Он покачал головой. Сам факт ее не удивил, разве что его невежество. — Это для случаев, когда ты решаешь установить альянс Домов через брак. «Сперва пробуй — потом покупай», и я рада, что попробовала заранее. Первый ухажер гораздо сильней интересовался политикой Дома, чем мною. Когда я заявила, что ему, наверное, стоит вместо моей постели попроситься в постель к моему отцу, он был не слишком доволен. Я, правда, тоже. А второй… не знаю. В нем не было ничего такого неправильного, мне просто не нравилось, как он пахнет.

— Он что… не мылся? — рука Айвена Ксава чуть дернулась, словно он хотел приподнять ее и обнюхать собственную подмышку, но благоразумно передумал.

— Ой, нет, с гигиеной у него все было прекрасно. Просто, ну, не знаю… какая-то несовместимость. Баронесса потом предположила, что наши иммунные системы оказались слишком похожи, но мне кажется, не в этом дело. Он был просто скучным.

— А-а, — протянул Айвен Ксав.

Она воспользовалась тем, что он отвлекся, и расстегнула его рубашку еще на несколько пуговиц. А, волосатая грудь, как мило. Не слишком много, не слишком мало, такая отличная мужская поросль. Темные волоски создавали с бледной кожей приятный эстетический контраст, и Теж продемонстрировала, что ей это нравится. Достоинства твоего партнера необходимо замечать и показывать ему, что они тебе приятны — во всяком случае, именно так ей объясняли, когда учили эротическим искусствам. Она показательно накрутила несколько волосков на палец, потом легко пробежалась пальцами по его торсу.

Тут раздался негромкий звук, от которого Айвен Ксав дернулся — это приоткрылась дверь в ванную, и голос Риш произнес:

— Все, душ теперь ваш. Я собираюсь спать, так что закройте обе двери ванной, когда закончите, ладно? — и дверь плотно закрылась.

— У Риш очень чувствительный слух, — сообщила Теж, — но спит она как каменная.

— А-а, — негромко протянул Айвен Ксав. — Ладно. У нас был долгий день, так что я в душ — или ты хочешь первой?

— Или мы могли бы постоять под душем вместе… — она еще поводила пальцами по его груди.

Он с сожалением покачал головой.

— Не здесь. Тут только ультразвуковой душ, и мы вдвоем там не поместимся.

Он просветлел:

— Зато когда мы окажемся у меня в Форбарр-Султане, я знаю, что, гм… в общем, в следующий раз?

Не стоило упускать роскошные удобства квартиры в Солстисе, но кто из них тогда знал? «Время. Оно уносит лучшие шансы твоей жизни».

Айвен Ксав поцеловал ее последний раз и встал.

Когда Теж вернулась к нему в постель, обертка с ее подарка уже по большей части исчезла, о чем она мимолетно пожалела — но наверняка ей выпадет еще случай его раздеть. Она скользнула под нагретое его теплом одеяло и оценила свежее постельное белье — тут явно чувствовалась рука заботливого денщика. Айвен Ксав перекатился на бок, приподнялся на локте и неуверенно протянул руку к Теж, словно не знал, с чего начать.

— Неужели ты так робок, Айвен Ксав? — улыбнулась она.

— Нет! — возмутился он. — Просто… просто я никогда не занимался любовью с женой. Со своей собственной женой. Я никогда не был женат. Не понимаю, как это несколько слов в кругу из хлопьев превращают совершенно привычные вещи в странные. Сила убеждения или что-то вроде.

Она тоже оперлась на локоть и провела пальцами по его лицу, оценивая скульптурную лепку костей. Отличные. При этом движении она легла немного выше, и Айвен Ксав глядел ей уже не в глаза. От представшего зрелища у него аж зрачки расширились. Чтобы воздать должное достоинствам партнера, вспомнила Теж, не всегда нужны слова.

— Я всегда предпочитал мимолетные романы… со скоростью света, знаешь? — он тяжело дышал.

— Свет — как раз по моей части, — заверила она, склоняясь к нему. — Мое имя именно это и означает.