О, hello, Death (СИ)

«Нет времени» — ворвалась шальная мысль. Хотелось её послать, но она назойливо крутилась в голове. «У тебя нет времени!»

Чакки положила ладони на грудь Каса, слегка оттолкнулась от него. Ангел с непониманием устремил на девушку взгляд, на что она лишь печально вздохнула, бережно погладила его по щеке. Он поймал её пальцы, прижался к ним, прикрыв глаза. В груди кольнуло какое-то неизвестное чувство. Какая-то пустота, горечь. Захотелось расплакаться, но она ведь не плачет.

— Кас, нам действительно пора, — мужчина сильнее зажмурился, тяжело втянул в лёгкие запах цитрусов, что источали её руки. Улыбка невольно подёрнула его губы. Чакки взяла его шампунь и теперь пахла как он.

— Ещё немного, — отозвался он хриплым голосом. Логан погладила его по волосам, лбом прижалась к голове.

— Нам нельзя задерживаться. Ты же знаешь, Кас, — вздохнула она. Мужчина нехотя выпустил её пальцы, обнял хрупкое тельце. Упёрся лбом в светлое плечо. Чакки медленно поглаживала его дрожащую спину. Было ли Кастиэлю страшно? Бесспорно, было. Боялась ли Чакки? Она была готова совершить самоубийством лишь бы не встречать Люцифера. Она дрожала как осиновый лист. И пусть вас не обманывают боевики и телесериалы. Встреча лицом к лицу с самим Дьяволом — это неимоверно страшно. Потому что ты понимаешь, что надежды нет. Вот он перед тобой, и вот ты, такой беззащитный и маленький. Твои пули ему не страшны, твой голос режет его слух. Он величественен, опасен. Он — Дьявол. Это не парень с битой, которого всегда можно обдурить и при хорошем раскладе сдать ментам. Всё куда серьёзнее. Шансов нет.

И, к сожалению, Чакки и Кастиэль это понимали, но всё равно спешили на встречу с Падшим ангелом. Глупая, человеческая логика.

***

Чакки выскользнула из дома Кастиэля, когда большая часть неба приобрела голубоватый цвет, а звёзды почти исчезли с небесного покрывала, растворившись в небытие дня. Трусцой, добежав до своего домика, девушка, стараясь не шуметь, вошла внутрь. Ключи тут же опустились на покосившуюся тумбу в прихожей, тихо сняв ботинки, при этом пристально смотря в темноту, Логан на кончиках пальцев широкими шагами прокралась в зал. Расположение комнат было такое же, как в доме у Каса, многое было схожим, разве что мебель отличалась. Проходя мимо дивана, девушка остановилась.

На нём свернувшись в клубочек, прижав к груди плюшевого зайца, который со временем стал серым и потёртым, спала Беатрис. Её отросшие рыжие волосы разметались по подлокотнику, спускаясь вниз забавными завитками. Тёмные ресницы едва подрагивали вместе с бровками, которые, то хмурились, то подёргивались. Видимо ей снова снилось что-то не очень приятное. Чакки поджала губы, присев на корточки перед ребёнком. Она с сожалением наблюдала за мимикой девочки, не оставив без внимания и блестящие дорожки на щеках. Осторожно, стараясь не разбудить Бетти, она стёрла их кончиками пальцев, не переставая хмуриться. Чакки не хотела такой жизни для своей любимой племянницы, не хотела, что бы она пережила те страшные месяцы, что была в плену у сверхъестественной твари. Совсем одна, в темноте и вечном страхе. Чакки ненавидела себя за то, что допустила те события, что была невнимательна, и чёрт её дёрнул пойти искать Лесю.

Логан потёрла лоб, стискивая челюсть до скрипа и боли. Ненависть — такое обыденное для её души чувство. Ещё не было ни одного ясного утра, когда бы она просыпалась без этого жгучего ощущения внутри. Всегда было что-то, что заставляло её испытывать ненависть, ярость, злобу. Это стало обычным состоянием её души и тела. Сначала Чакки переживала по этому поводу, пыталась изменить себя, как-то вернуться в прежнее состояние, но потом поняла, что уж лучше быть озлобленной сволочью, которая может защитить своих близких, чем мягкой слюнтяйкой.

Беатрис заворочалась, а потом и вовсе отвернулась лицом к спинке дивана. Девушка посильнее укутала её в прохудившийся плед, поправила рыжие волосы, смахнув их со лба и щёк. Поднявшись с корточек, она поспешила в свою комнату. Коричневая дверь с золотистой ручкой, на которой в некоторых местах облупилась краска, легко поддалась напору Логан, и распахнулась внутрь, позволяя шатенки бесшумно войти в плотно зашторенную комнату, закрыв дверь. Щёлкнул выключатель. На потолке зажглась лампочка, освящая спальню желтоватым светом, режущим глаза. Грузные шкафы тянулись вдоль стены, загромождая пространство, небольшой диван в углу, на который была небрежно свалена одежда. Старый ковёр выцветшего красного цвета с каким-то полу размытым чёрным узором. И в завершении общей картины тяжёлые плотные коричневые шторы, что висели на гардине, препятствуя проникновению солнечных лучей в комнату. Хотя, они бы всё равно не попали: с обеих сторон окно было заколочено балками. Чакки смогла вздохнуть полной грудью, будто сваливая с плеч неподъёмный груз.

В её комнате пахло табаком и порохом. На квадратном столике в разобранном состоянии лежало ружьё, которое так и осталось с ней с того самого рокового дня в Ривер-Пэсс. Чакки медленно, будто чего-то боясь, подошла к нему, провела кончиком пальца по корпусу, стирая серый слой пыли.

— Пришло твоё время, — без энтузиазма произнесла девушка, доставая из выдвижного ящика тряпку, бутылочку с раствором и смазку. Выдвинув стул, она забралась на него с ногами, сложив их по-турецки. Со стола взяла колодку, уперев приклад в колено и насвистывая себе под нос какую-то мелодию, что крутилась в голове уже не первый день, Логан принялась протирать её, внимательно следя взглядом за движениями тряпки и руки. Все мысли отходили на задний план по мере того, как колодка становилась чистой, а одна песенка в голове сменяла другую, наполняя тишину комнаты новыми мотивами.

Исчезли волнения, ненависть. По венам разлилось спокойствие, которое появляется только когда мама и папа крепко сжимают руки ребёнка, ограждая его от внешнего мира. Чакки отложила колодку и вместо неё в руки занялись самим стволом. Вычистить, смазать, протереть. Собрать детали. Тихое насвистывание нарушали лишь щелчки, с которыми медленно, но верно собиралось оружие. Отложив собранное ружьё, Логан выдвинула ещё один ящик, в котором лежал пустой магазин и хаотично «разбежалась» дробь. Она не без тени усмешки на лице, выудила всё содержимое ящика, тем самым рассыпав его на столе. Дробь с металлическим звоном покатилась по поверхности, так и норовя скатиться с края, но упиралось то в кожаную лямку, то в само ружьё.

— Грязная шайка бесов морских, — протянула девушка, вытаскивая из заднего кармана джинсов смятую пачку и следом за ней красную зажигалку. Щёлкнуло колёсико. Оранжевое пламя затанцевало в миллиметре над пластмассовой поверхностью, будто дразня её. Подкурив кончик сигареты, Чакки небрежно кинула зажигалку на стол, туда же, куда и полетели патроны и пачка. Украдкой бросив взгляд на пыльные часы, что едва слышно тикали на старой тумбе, она мысленно поторопила себя.

«Время, время. Куда же ты спешишь?» — будто в бреду пробежала мысль в голове, так и оставшаяся без должного внимания. Пальцы уже на автомате заталкивали дробь в переломленный ствол. Гулкий щелчок, отдавшийся эхом от стен, и ружьё было в полной боевой готовности. Проверив предохранитель, Чакки отложила его в сторону. Совершенно не хотелось куда-то мчаться, против кого-то сражаться. Вернулась былая усталость вперемешку с разочарованием. Что она, чёрт возьми, забыла в этом времени? Неужели ему настолько нравится наблюдать за её мучениями, что он оставил её в живых?

Поднявшись со стула, шатенка подошла к центральному шкафу. Дверцы противно заскрипели, когда охотница раскрыла их что бы достать сменную одежду и несколько гранат. Поморщившись, Логан наспех стянула провонявшую потом борцовку, заляпанные штаны, на смену которым достала светлые джинсы с дыркой на коленке, чёрную майку с какой-то надписью и портретом мужчины из группы. Кажется, Linkin Park, но Чакки не волновало это. Она быстро переоделась, на ноги натянула ботинки, светлые руки скрыла джинсовая куртка. С верхней полки она стянула увесистую чёрную сумку, в которой уже лежало всё необходимое. Осталось только повесить ружьё на плечо, что она и сделала.