Мгновения жизни (СИ)

− Вырастешь — узнаешь, − отрезала Эйлин и, округлив глаза, посмотрела на Тобиаса так, что тому без слов стало ясно ее нежелание углубляться в данную тему.

− Но вы точно не заведете еще ребенка? — на всякий случай уточнил Северус, косясь на маму. Но та, к его и Тобиаса удивлению, мечтательно улыбнулась и, потрепав сына по голове, забрала несколько вещей для стирки и вышла из комнаты.

− Во всяком случае, я точно подобного не планировал, − немного удивленным тоном ответил за нее Тобиас, тут же заметив, как расслабился Северус.

Закончив обработку и почитав по просьбе сына сказку про «Гензель и Гретель», Тобиас спустился вниз, размышляя о детях и о том, что утренние булочки были очень, очень давно.

− Читал ему? — с улыбкой спросила Эйлин, разогревая остывший завтрак.

Читать сыну во время болезни давно стало ее традицией, и каждый раз, давая таблетку, она обязательно немного задерживалась у кровати Северуса и читала одну-две истории из большого сборника немецких сказок, оставленных еще родителями Тобиаса.

− Он сказал, что это традиция, а традиции надо чтить, − ответил ей Тобиас и, вынув какую-то книгу с полки над дверью, положил ее на столик в гостиной, куда чуть позже перенес тарелки из кухни.

− А теперь, раз уж мы заговорили о традициях, я хочу создать свою. Как ты смотришь на то, чтобы я читал тебе что-нибудь за завтраком?

Задумавшись, Эйлин довольно кивнула, раскладывая кашу по тарелками и удобно усаживаясь в свое любимое кресло.

«Традиции добавляют в жизнь что-то прекрасное, − размышляла она, слушая, как Тобиас неожиданно красиво и выразительно читает ей историю про приключения мальчика по имени Пип, − то, что делает нас не просто живущими под одной крышей людьми. Они делают семью настоящей, живой, и если они хорошие, а в нашей семье будут только такие традиции, то и семья становится хорошей и живой. Чем не сказка?»

Она подтянула ноги под себя и, отпив из чашки чай с растолченной в нем клюквой, полностью погрузилась в мир, что раскрывался перед ней под мягкий голос мужа.

Комментарий к Глава 10. Половое воспитание и крапинки

Доставая книгу с полки, Тобиас руководствовался исключительно названием, посчитав, что оно идеально подходит для его внутреннего состояния. В то же время каждому волшебнику и не волшебнику стоит прочесть “Большие надежды” хотя бы ради собственного развития и удовольствия от классической литературы.

http://lib.ru/INPROZ/DIKKENS/d23.txt

========== Глава 11. Многие знания-многие печали ==========

Мысль, неосознанно поселившаяся в голове Эйлин, постепенно проклевывалась, росла и в один прекрасный день родилась в осознанное желание. Глядя на Северуса и то, как быстро он растет, ей отчего-то становилось очень грустно, особенно когда мысли заводили ее в будущее, где сын уже уехал в школу и дома стало тихо. Посему, услышав вопрос Северуса о потенциальном втором ребенке, Эйлин вдруг поняла, что очень хочет еще раз ощутить то волшебное чувство, когда внутри растет человек, снова почувствовать это гордое и непонятное счастье от осознания, что именно она, Эйлин Снейп, дала ему жизнь.

С того дня все чаще Эйлин стала ловить себя на мыслях о том, что было бы очень здорово снова вот так случайно забеременеть, но Тобиас, наученный опытом, как назло был очень ответственен и бдителен. В его планах на ближайшие года расширение семьи не планировалось.

− Я хочу ребенка! — выпалила Эйлин однажды за завтраком, едва ли не год уже вынашивая в себе это желание.

− Сейчас? — удивленно подняв брови, спросил Тобиас и, прекратив читать вслух, запомнил страницу и отложил книгу в сторону.

− Да, понимаешь, я так хочу, что если ты меня спросишь, что там происходит в Оливере Твисте, − она указала взглядом на книгу, − я не отвечу, потому что мечтаю о младенцах. Я уже давно думала об этом, наверное, с нашей той жуткой ссоры, − она замолчала, с досадой глядя на Тобиаса и ожидая его реакции.

Он даже не знал, что ответить. Вопрос застал его врасплох, потому что именно сейчас все стало так хорошо, что лучшего и желать было нельзя. С окончанием курсов медсестер Эйлин устроилась к нему же в больницу, и дела семьи пошли в гору. Работая в одном здании, они сближались и, обедая вместе, обсуждали теперь уже общие медицинские интересы. Денег тоже стало больше, одежда на порядок лучше, и теперь, хоть и изредка, супруги могли позволить себе сходить в кино или сводить Северуса в обожаемый им книжный магазин в Косой аллее.

− Эли, − осторожно начал он, поднимаясь с дивана и садясь на пол рядом с ее креслом, − ты уверена, что ты хочешь именно ребенка, а не побыть беременной, ощутить заботу и внимание? Такое очень часто бывает, когда женщина хочет всех этих вещей и случайно путает понятия. Сейчас, когда все только наладилось, ребенок ведь внесет хаос, − он замолчал, покачав головой, и вздохнул, представив себе все предстоящие траты. − Дети — это прекрасно. Но и дополнительные деньги, силы. Да и ты же только вышла на работу и вроде как была довольна. А как же наши обеды и путь домой?

− Я все посчитала, − отозвалась она, немного раздосадованная таким ответом, беря его ладонь в свою, − на первое время сгодятся вещи Северуса, они в очень хорошем состоянии. В этот раз все будет проще хотя бы потому, что у нас теперь есть стиральная машина, после которой не нужно перестирывать, как раньше! Да и в больнице, если ты не знаешь, для работающих медсестер предусмотрены детские ясли с трех месяцев, так что я довольно быстро смогу выйти на работу. И да, − добавила она, заметив вопросительный взгляд мужа, − мне нравится быть медсестрой. И если ты меня еще раз спросишь об этом, я ударю тебя «уткой» по голове во время дежурства. Если бы мне не нравилось, меня бы там не было.

Тобиас вздохнул, понимая, что спор проигран изначально, и, обняв ее ноги, поцеловал коленку.

− Если ты хочешь, можно попробовать. Но сначала ты должна сдать все анализы, как в Мунго, так и в нашей больнице. Я не хочу, чтобы эта беременность причинила тебе какой-либо вред, − сказал он в тайной надежде, что, вспомнив все последствия прошлой беременности, Эйлин откажется от своей затеи.

− В нашей больнице я давно все сдала, уже пью витамины и даже знаю, когда у меня овуляция, − радостно сообщила Эйлин, и Тобиас снова вздохнул, видя, как загораются задорные искорки в ее глазах.

− Впрочем, − пробормотал он, − может быть, в этот раз будет девочка. Чтобы Сев не так переживал, а то мне кажется, он очень боится иметь брата. Помнишь, как он испугался, когда решил, будто мы хотим ребенка?

− Думаю, не стоит ему пока говорить, − сказала Эйлин, глядя вокруг себя, − скажем, когда уже будет очевидно.

Так, на ковре в маленькой гостиной было принято решение о зарождении новой жизни. Анализы были сданы и даже перепроверены лично Тобиасом, ради этого случая потратившим время на изучение соответствующего раздела колдомедицинской науки, и дело оставалось лишь за беременностью, которая, как они ни старались, наступать не торопилась.

Эйлин следовала всем советам, что встречала в газетах и книгах, и даже сдружилась с мамами одноклассников Северуса, в надежде узнать что-то полезное, но ни один из советов не окрасил зелье, определяющее беременность, в желанный лиловый цвет. Сперва неудачи лишь раззадоривали супругов на новые, более частые попытки, но постепенно Эйлин стала волноваться.

− Но ведь в первый раз вышло! Как? Что мы тогда такого особенного сделали, чтобы я с первого же раза забеременела? — вопрошала она, с досадой выливая прозрачное зелье в раковину, и утыкалась в грудь Тобиаса, который растерянно гладил ее по волосам.

− Само получилось, − отвечал он то, что твердили им обоим на любых консультациях, − тогда ты вообще не думала о детях.

Тобиас даже сам сдал анализы, в которых, как и у Эйлин, было все замечательно, но попытки были тщетны.

− Аист прилетит, когда сам захочет, − сказала однажды миссис Хьюз, наблюдая, как Эйлин, следуя совету одной из пациенток, носит на кофте приколотую булавкой пинетку вместо броши. — Дети — это подарок небес, а не воля родителей. Они посылаются, когда нужны.