Призрачная любовь (СИ)

Роберт поторопил словоохотливую толстушку:

— Джен! Заканчивай разглагольствовать. Она же новенькая, ни слова не понимает из того, что ты тут лопочешь. Давай-ка, поройся в картотеке и вытащи номер.

— Сейчас-сейчас. Голубушка, скажите-ка мне год вашего рождения, ваше имя, фамилию, страну?

— 1977 год рождения, Россия, Лазорева Елена.

Джен так долго рылась в шкафу и капалась в толстых фолиантах, что за спиной Лены уже столпилась очередь около двадцати человек.

— Роберт, карточки на человека с такими данными нет, — с недоумением развела в стороны руками женщина.

— Ты внимательно смотрела?

— Шутишь?! — возмутилась женщина.

— Как такое может быть? — нахмурившись, спросил Ленин проводник.

— Не знаю, — Джен надела очки и посмотрела на них сквозь выпуклые увеличительные стекла. — В голову приходит только одно. А именно, твоя подопечная не умерла. Её не может здесь быть. Совершенно. Это просто исключено.

— И что будет делать с тем фактом, что вот она, стоит рядом со мной? — саркастично спросил Роберт.

— А я откуда знаю? — в очередной раз развела женщина руками.

— Понятно.

— Внутрь я вас пропустить не могу. Сам понимаешь.

— Зер плэх заралаш! — экспрессивно выразился Роберт. — Идем, — бросил он Лене через плечо, вновь устремляясь к выходу. Полы плаща черным облаком летели за ним вдогонку. Лена, не задавая вопросов, поспешила следом.

Спокойная гавань отменялась. Впереди им грозило очередной плутание в тумане. Неизвестные правила игры. И утопленники, затаившиеся под водой.

Что ж, так и должно случаться с идиотками, которым не хватило мозгов на то, чтобы потерять невинность с кем-нибудь себе подобным. А не с рехнувшимся ещё при жизни Призраком.

Глава 12

Туманы Междумирья

Роберт продвигался вперед весьма стремительно, так, что Лена едва за ним поспевала. Чтобы не отстать, ей приходилось бежать.

— Садись в лодку, — отрывисто приказал проводник.

Лена послушно забралась в утлое суденышко, изо всех сил стараясь не думать о толще воды, простирающейся под деревянным днищем. О том, что дна у бесконечного океана может не существовать. А уж о том, какая гадость может в этой глубине водиться, вспоминать точно не хотелось.

Цепь возмущенно зазвенела в руках Роберта, перед тем, как упасть к ногам. Брякнули уключины. Затем лодка отчалила от пристани, без толчков, ровно и плавно.

Какое-то время между ними висела напряженная тишина.

— Что искала женщина в том шкафу? — поинтересовалась Лена.

— Твой билет на Тот Свет.

— Почему не нашла?

— В "Книге Мертвых" тебя не оказалось.

— Почему?! Что со мной не так?

— Это нам предстоит выяснить. Хотя о причине я догадываюсь. Думаю, ты — не умершая ведьма.

Лена в ответ на такое заявление изумленно уставилась в сторону неясных очертаний мужской фигуры, темнеющей в белом тумане. Ну, он и выдал. Тут даже не знаешь, что сделать: возмутиться, расплакаться или рассмеяться в ответ.

— Я, простите, кто? — переспросила девушка. — Ведьма? — Она постаралась через сомнение, прозвучавшее в голосе, как можно полнее передать отношение к такому заявлению.

— Как ты умерла? — ответил Роберт вопросом на вопрос.

— Я, вообще-то не уверена, что умерла, — сухо сказала Лена, хмурясь. — Раз в пресловутой книге меня не досчитались.

Потом вздохнула. И принялась рассказывать. Излагая события таким образом, чтобы освещать факты и не вдаваться в излишние, постороннему человеку мало интересные подробности.

— Значит, получается, что ты покончила с собой? — подвел Роберт итог услышанному рассказу, когда Лена замолчала.

— Получается. Хотя я в этом не уверена. Думаю, меня убили. Или, — поправилась она, — учитывая мой нынешний неопределённый статус, — пытались убить.

— Да, ты, наверное, права, — задумчиво кивнул мужчина. — Будь ты самоубийцей, Стражник не пустил бы тебя к Реке, а Река не позвала к себе. Значит, ты себя не убивала.

— Но меня нет в "Книге мертвых", — вздохнула Лена.

— Нет. И не может быть, потому что ты — ведьма, — упрямо стоял на своем Роберт.

— Да о чем ты говоришь? — беззлобно выдохнула девушка. — Ну, какая из меня ведьма? В эти сказки даже те, кто так себя называет, давно не верит.

— Верят, не верят, а ведьмы все равно продолжают существовать. Они, конечно, на метле на шабаши не летают. Некоторые, такие, как ты, например, о своих способностях даже и не подозревают. Но талант, который может обернуться для них как даром, так и проклятием, у них все-таки есть. Понимаешь, обычные люди не способны видеть сущностей: духов или привидений, все равно. — Разглагольствовал Роберт. — Так устроены Миры, — мы вас видим, вы нас — нет. Никто из живых не способен видеть мертвых. — Роберт выдержал паузу и закончил мысль. — Кроме ведьм.

— Но почему? — с жаром спросила Лена. — Почему смертным запрещено видеть бессмертных? Ведь если бы люди только знали, что жизнь это не все, что у них есть второй шанс, и третий, они бы…

— Что? — перебил её собеседник. — Что бы они сделали тогда? Может быть, думаешь, стали добрее, великодушнее, честнее? Вряд ли. А вот то, что умирать стали бы чаще, это факт. Даже не решаясь прибегнуть к откровенному самоуничтожению, люди не стали бы беречь свою жизнь. Воплощенная в явь, особенно в некоторых мирах, она исполнена сложностей, полна горечи. Души людские терзают печали; тела — болезни. Самые сильные сущности, обретая плоть, утрачивают многие, способности и свойства.

Представь, что подлинное твое "Я" пережившее десятки, а то и сотни воплощений, возможно, стоящие у истоков зарождения миров, участвующее в его создании, запихали в кокон, который так плотно оплетает душу, что парализует её. Белковая примитивная оболочка лишает тебя памяти. Ты больше не умеешь летать, предсказывать прошлое и будущие, не в состоянии одним только усилием воли создавать предметы, подчинять стихии. Ты вынужден делить свое бытие на часы и минуты. И оказывается, что при рождении ты теряешь все. Абсолютно все. Кроме, разве что способности мечтать?

На Этой Стороне воплощению радуются только самые примитивные души, населяющие Нижние Миры. Их счастье сводиться к двум радостям: еде и сексу. Любая другая душа, коль есть возможность не воплощаться, — воплощаться не будет. Но если мы, Светлые, откажемся от миров Яви, её захватит Зло. И тогда наступит конец. Причем всему. Потому что необходимую для существования энергию тонкие миры получают от явных, срединных или тварных, — называй, как хочешь. Эта энергия для нас тоже, что для смертных воздух, вода и хлеб. Отравленная злом, она понесет гибель.

Жизнь — это каторжный труд. Это работа. Зная, что Смерть есть Врата, смертные толпой могут кинуться к ней. Двигаясь, как токи, по пути наименьшего сопротивления.

— А не будет смертных, не будет и богов?

— Именно так. Но у многих ли существ, хватит сил добровольно жить и страдать, если они будут точно знать, что там, за Гранью, ждет новый мир? Новая жизнь? Возможно проще, ярче, легче?

— Нет, — покачала головой Лена, соглашаясь с доводами Роберта, — не у многих.

— Вот потому живые не видят мертвых. Другая причина в том, что населяющим Верхние Миры, смертные малоинтересны, если только не входят в круг прямых и непосредственных обязанностей, как, скажем, в случае с Ангелами-Хранителями. А вот обитатели Нижних Сфер всегда рады пойти на контакт, который позволяет им расширять круг деятельности, часто дает возможность приобрести власть над новыми душами. "Низшие" используют людей, как пищу, пожирая и опустошая.

— Это же старые сказки, — недоверчиво пожала плечами девушка.

— Старые сказки — самые правдивые. Потому что то, что не содержит истины, века не переживет.

— Логично, — согласилась Лена. — Но почему те, кого ты зовешь ведьмами, "видят"?

— Ведьмы, — осколки прежнего мира. Сначала тварный мир, будучи совсем юным, от Навия отделяли очень тонкая грань. И смертные могли при желании легко её перешагивать, напрямую общаться со своими покровителями. Но чем больше дней проходило, тем плотнее становился занавес. Все большее и большее количество людей населяло землю. Все больше и больше изливалось на духов просьб, проклятий, клятв, — словом, людских желаний. Добрые духи Хранители не успевали вовремя выполнять всю работу. Они, как и тварный мир, были юными. Им не хватало опыта.