История Нового Каллена — Недосягаемая (СИ)

— Кто сказал, что я в Форксе? — Я смахнула с лица слезы. Голос сделался густым и вкрадчиво-нахальным от предвкушения скандала.

— Повтори, что ты сейчас сказала, Мишель Элизабет. Повтори то, что ты мне сейчас сказала.

— Я далеко от чертового дома. И возвращаться туда не собираюсь. Но какое тебе дело, мамочка? Ты ведь так занята этим… Кто на этот раз? Фудзияма? Тойота? Ямаха? Йоко Оно?

— Мне не до шуток, Элизабет. Немедленно объясни, где ты! — Еще немного и ее голос сорвался бы на крик.

Я оглядела пустынный пирс. Воздух, казалось, окрасился в железный гневный оттенок.

— А кто здесь шутит? Японцы вроде серьезная нация. Уж посерьезней меня, во всяком случае, — я скривила губы и смахнула растрепанные ветром волосы с лица. — Ты же можешь посмотреть по iCloud [2], где я. Вот только это мало что изменит. Ты не убедишь меня вернуться в эту отвратительную, лицемерную семью.

Я медленно отняла телефон от уха, уже не различая Таниных слов на другом конце и лаконично касаясь кнопки завершения вызова. Мое тело словно пронзила отравленная стрела, вызывая нарастающую в груди тупую боль. Я никогда не питала особой симпатии к ее любовникам, но сейчас Таня зашла слишком далеко. В своем стремлении вернуться к привычному положению дел, она извернулась настолько, что заставила меня сесть в самолет, измучить себя, да еще и поверить в правдоподобный рассказ о мнимом приближении каких-то сокрушительных правителей. Интересно, откуда она вообще выудила это дурацкое имя — Вольтури? Наверное, от какого-нибудь быстро позабытого итальянского ловеласа, угощавшего ее несъедобным мороженым и беспокоившимся, что Таня слишком бледна и совсем не получает солнца.

______

[2] iCloud — облачное хранилище данных компании Apple. Позволяет отслеживать перемещения потерянного телефона с другого устройства, привязанного к той же учетной записи.

______

Ласковый шелест набегающих на берег волн не раз смешивался с требовательным дребезжанием моего телефона, который я стискивала в ладони. Слез уже не было, зато теперь я дрожала буквально всем телом от раздирающей злости, что клокотала во мне, как просыпающийся вулкан.

Она поступила так низко, так оскорбительно, так неожиданно и так противоположно своему материнскому долгу, что несколько раз я останавливалась прямо там, где шла, крепко закрывала глаза и пыталась убедить себя, что это всего лишь очередной чрезмерно затянувшийся кошмар. И стоит мне открыть глаза, как я все забуду. Солнечные лучи на щеках растопят полночную тоску. Я спрячу замерзшие ноги в уггах, сбегу вниз по скрипучей деревянной лестнице, зачерпну немного снега на крыльце и поупражняюсь в меткости, швыряя снежки в рыжие сосновые стволы. А потом отправлюсь смотреть кино, читать книги и пить горячий какао.

Но циничная реальность была против. Сердце разрывалось от мысли, что внезапно я оказалась не нужна Тане, что она нашла удобный способ оставить меня за бортом своей безоблачной жизни. Больше не будет длинных бессонных ночей, полных тихого шепота, ласковых ледяных объятий, слов утешения, которые помогут найти какой-никакой путь в этой непроглядной тьме.

Я вздрогнула от порыва ветра и поплотнее укуталась в шерстяное пальто, спрыгивая с каменного помоста, с которого наблюдала за бурлящим внизу океаном. Больше нельзя было здесь задерживаться; Таня наверняка уже сообщила своим верным приспешникам о моем маленьком путешествии.

Мне не потребовалось много времени, чтобы отыскать в сети эксклюзивный пентхаус с захватывающим видом на залив и улицы в неоновых огнях, мягко растушеванных дымкой начинающегося дождя. Сегодня платиновая кредитка, которой меня обеспечила Таня, подвергнется варварскому набегу, когда я оплачу ей номер в одном из самых дорогих отелей Сиэтла.

— Элизабет Каллен. — Сердце бухнулось в пятки, когда за спиной раздался требовательный голос доктора Каллена. Вот за мной и явился великий инквизитор. Палец замер над кнопкой «забронировать», а в горле пересохло от бессознательного желания сорваться и броситься прочь. Единственная здравая мысль, которая все же стрельнула в моей голове — бежать бесполезно. Если Карлайл только захочет, донесет меня до Форкса в охапке.

Поворачиваясь к доктору с гримасой независимого недовольства на лице, я надеялась, что глаза у меня не чересчур мокрые, а щеки не слишком разгорелись. Не хватало еще и унизиться перед ним, и показать, что я сбежала не из-за того, что неудержима и взбалмошна, а потому, что чертовски расстроена.

— Сколько людей вы по дороге сбили, доктор Каллен? Я ехала сюда несколько часов, а вы добрались минут за тридцать.

— Плохая шутка, Элизабет, — сухо отозвался он и подступил на два шага ближе ко мне. Я на автомате отшатнулась, и уперлась спиной в фактурные каменные ограждения. Его суровый взгляд прошелся по мне с проницательностью аппарата МРТ [3]. Глаза сотрете, доктор. Во мне нет ничего необыкновенного. Насколько сложно это понять?

— Элис предупредила о твоем путешествии в Олимпию заранее, Лиззи. — Я вздрогнула и обернулась к Джасперу, который материализовался рядом так неожиданно и тихо, что любой шпион повесился бы от зависти.

Отец и сын встали по обе руки от меня. Сквозь полупрозрачные, подвижные, и якобы равнодушные золотые радужки я видела, что они рассчитывают момент поудобнее, чтобы меня схватить.

— Так нечестно. — Опять все мои тузы кроют бесчисленным количеством джокеров.

— Жизнь вообще несправедлива, — хмыкнул Карлайл и вытянул вперед свою изящную ладонь. — Ключи.

Я скривилась от неудовольствия и обиды, безвольно опуская брелок в его руку.

— Ты ведешь себя крайне инфантильно, Элизабет, — звучный голос доктора окрасился обвинением. — Я еще никогда не видел, чтобы кто-то мог до такой степени обескуражить Таню. Она плакала в трубку. А у вампиров нет слез, сплошные судороги слезных желез. Настолько ты расстроила свою мать. — Я сжала кулаки. Плачет — ну и хорошо. Узнает, каково мне каждый день и вечер. Ей-то позволительно рвануть в Японию, чтобы перепихнуться с бойфрендом, а я всегда веду себя неразумно.

Отвечать ему я не стала. Игнорировать его слова отныне будет легче.

— Я поеду с Джаспером, — сухо объявила я, и отвернулась от доктора.

— Если ты ведешь себя, как пятилетняя, то и обращаться с тобой следует соответствующе. Садись в машину. — Его решительный взгляд я видела даже боковым зрением. Я уперлась в стенку и приготовилась отбиваться, но ноги дрожали, словно мне подло, из-за спины подбили жилы.

— Карлайл, — Джаспер положил руку ему на плечо. — Оставь. Ей тошно и без того.

— Ты прав, сынок, — Карлайл вздохнул и потрепал юношу по пшеничной макушке. — Ее поведение подлежит обсуждению исключительно в стенах дома.

Из моих легких вышли остатки воздуха, и я непроизвольно обняла себя за плечи, делая первые робкие шаги по направлению к стоянке, где оставила машину. Джаспер, по-видимому, явился сюда исключительно для поддержания эмоционального фона, так как желание едко ответить рубящему свою любимую правду доктору у меня почему-то пропало.

Сколько бы лет Карлайл не прожил на этом свете, каким бы мудрым и просвещенным он себя не считал — он все еще выглядит, как интерн первогодка, облаченный в костюм от Бриони, чтобы показать свою мнимую значимость. Никакого встроенного в гены пресмыкательства перед старшими я здесь не испытывала.

— Можно за руль? — Я вскинула бровь, оборачиваясь к Джасперу и отмечая обсидианово-черный Мерседес, что мастерски подпер мою машину. Мне пришлось бы яростно протаранить бампер AMG [4], чтобы отсюда выбраться.

— Тебе могут начать звонить по дороге, — коротко произнес Джаспер.

— Кто тебе сказал, что я собираюсь отвечать? — пробормотала я себе под нос. Вампир бросил на меня неоднозначный взгляд, но молча открыл передо мной пассажирскую дверь и обошел машину.

— Спасибо, что спас, — пробормотала я, поправляя наушники.

— Не за что. Но пойми и ты Карлайла. Он не привык к впечатлительным смертным детям. — И этот не видит во мне ничего, кроме теплокровного зверька. Благодарю за семейные тайны, Джаспер, но уж лучше бы ты меня просто пожалел.