Телепатический удар (СИ)

Барел издал восторженное восклицание, бросил быстрый взгляд вокруг и придал себе суровый вид. Я усмехнулась, после посмотрела на раскрывающуюся рубку управления. Оставалось катапультироваться прямо в космос – благо, военные комбинезоны со шлемами это позволяют.

С лёгкими хлопками кресла выкинули нас в пространство, на максимальное расстояние от поля внезапного сражения. Руки и прочие открытые участки тела тут же покрылись скафандрином, шлемы запустили резерв кислорода.

Глава 9. Глен Ди

Корабли Королевской Флотилии уже окружили нас, опоясав пространство силовой сетью, чтобы максимально обезопасить меня с Барелом. Накинули сеть и на космолёт противников – по крайней мере, они не могли теперь обстрелять нас.

Неожиданно тассы тоже начали эвакуацию. Не думаю, будто мы нанесли им сильный урон, а подоспевшее подкрепление и подавно пыталось захватить корабль целым – скорее, противники сами решили уничтожить свой космолёт.

Больше всего меня удивляло, зачем это кораблю-одиночке понадобилось совершать подобную глупость, как нападение на королеву и её брата. Я представляла себе только одну причину: они были уверены, что если их задержат, то больше уже не отпустят.

Мой силовой генератор работал вовсю, но мощности не хватало и на защиту от взрыва, и на направление передвижения, и на генерирование полного силового поля вокруг меня. Поэтому я оставила поле только со стороны космолётов, готовых разлететься на куски. Не успев окончательно затормозить, подгоняемая энергией взрыва кораблей, врезалась в небольшой метеороид какой-то ядовитой кислотной природы. Прежде, чем поняла, что произошло, ощутила взрыв боли в руке, чуть ниже плеча. Кажется, прикосновение к метеороиду прожгло дыру в защитной одежде.

Ткань скафандрина, реагируя на пребывание в космическом пространстве, моментально сошлась, скрывая прореху, и я чуть не закричала от невыносимого горения.

– Луэли! – раздалось в шлеме, и Барел, а следом за ним остальные, манипулируя силогенераторами, бросились ко мне, насколько это было возможно при отсутствии притяжения, а также учитывая всю затраченную силогенераторами энергию.

Боясь дотронуться до раны, я схватила себя за плечо чуть выше. Боль была такая непереносимая, что казалось, будто руке прожжена сквозная дыра. Сцепив зубы, я с трудом удерживалась от стонов и перекошенных гримас.

– Всё в порядке, Барел, – произнесла как можно более ровным голосом. – Немного стукнулась...

Нас тут же подобрал адмиральский корабль.

– Немного стукнулась?! – закричал Барел, когда мы оказались внутри космолёта. Я взглянула на руку.

Реагируя на смену условий окружающей среды, скафандрин перестал закрывать кисти, а также стягивать прореху. Края были обожжены, а в ней виднелся довольно большой глубокий след, в красно-чёрных разводах, будто покрытый слоем застывшей эмали.

– Болит? – спросил Барел участливо. Всегда ненавидела жалость, даже от брата не могла принять её...

– Не очень, – покачала я головой. Действительно, возможно, это была реакция на какой-нибудь компонент воздуха внутри космолёта, но рана жгла меньше, лишь будто занемела.

Меня срочно обследовали, а я приказала взять пробы с метеороида для усовершенствования защитных свойств военной одежды.

Тассов тоже подбирали, но другие корабли.

Жжение на руке прекратилось окончательно, но рана не прошла и в опалённой дыре на рукаве выглядела просто потрясающе. При накладывании повязки начинала снова жечь, несмотря ни на какие лекарства и препараты, а вот на воздухе останавливала прогрессирование.

В нашей аптечке не нашлось ничего, что смогло бы исцелить её, а при введении микровосстанавливающего робота рука вообще взрывалась болью. Делать операцию по пересадке ткани в походных условиях необходимости не было, и меня срочно повезли на Скорпионку.

До замка я долетела так. На космолёте Дэльвика нам не нашлось во что переодеться, разве по четыре влезть в военные комбинезоны адмирала, что мы со смехом и обсудили, пока корабль на всех парусах мчался к Антаресу.

Когда прибыли домой, нас встретили несколько взволнованных галактоидов, уже извещённых о происшествии. И я вдруг почувствовала разочарование от того, что среди них нет Дмитрия Осба – хотелось, чтоб он тоже был тут, волнуясь за меня, радуясь, что всё обошлось...

Так захотелось его увидеть, что я пошла к себе, а не в медицинскую часть замка, лишь отдав распоряжение, чтобы пришёл Энтони, наш врач.

Как только я появилась в поле зрения моей дверной охраны, они повскакивали из-за гиперкомов, счастливо отдавая честь. И я ощутила облегчение от того, что Дмитрий тоже был радостен, и в глазах его, где обычно присутствовал хоть небольшой намёк на насмешку, сейчас отражались иные чувства. У меня не было времени разбираться в них, но показалось, он всё же хоть чуть-чуть переживал за меня.

Энтони довольно легко избавил от раны – она была локальной, яд не распространился по организму, так что доктор лишь срезал повреждённые ткани и нарастил новые. После чего, передохнув, я занялась прерванными делами, предоставив арестантов Барелу.

В кабинете ожидал наконец-то пересланный отчёт Юуаары. Она не коснулась Синбора, но тщательно в виртуальном режиме расписала свои действия, в частности почему не могла ответить на мои звонки. Я сочла это достаточным оправданием, особенно учитывая то, что она выяснила из собранной информации и сообщила в конце.

– Вот какая получается картина, леди Луэлин, – говорила Помощница. – Если вы знаете, на коитовом кристалле, том самом, что сейчас находится на Даилье, имеется небольшое пятнышко, не подлежащее восстановлению. Похоже, вашему протеже предлагали попытаться восстановить информацию, которая испорчена. Пока не выяснила, связано ли это с его смертью, но есть ещё ода настораживающая деталь: Пеннеур Киллатий, владелец коллекции, получил предложение о продаже носителя, и сумма, которую ему обещали, невероятна даже по королевским масштабам – до ста миллиардов ооссов. Он как обычно отказался. Ищу зацепки, чтобы выйти на истинного покупателя...

Досмотрев отчёт, я вывела информацию и про владельца. Пеннеур Киллатий был вполне богатым жителем планеты Край, в созвездии Лебедя. Не человек, но гуманоид, очень смуглый, как и все жители Края, он владел уникальным носителем уже более двухсот лет.

Кто же это там разбрасывается миллиардами? Не грозит ли опасность Пеннеуру за отказ? Помнится, он и моему предшественнику отказал...

Закусив губу, я задумалась. После решила дождаться, что ещё выяснит Юуаара, а уже затем делать выводы.

Вечером вышла в обступающий замок нижний парк – наиболее уязвимый при желании покуситься на кого-нибудь из пребывающих тут. Однако я очень люблю его, может, потому, что произрастает он непосредственно из земли, и мне кажется, несёт в себе какую-то энергетическую перезарядку.

Мой замок, в отличие от остальных строений Дворца, наиболее грандиозное и автономное сооружение, в понлетанском стиле позапрошлого века, но сильно усовершенствован с тех времён.

Большинство зданий города соединяются меж собой различными мостами, галереями, пневмотрассами, – по основным уровням либо техэтажам, а то и в случайных последовательностях, или при помощи перемещающихся соединений.

Мой же замок, кроме силовых переносящих порталов, не имеет с соседними никаких общих коммуникаций. Он самодостаточен и заключает в себе всё для идеального независимого функционирования.

В детстве я побывала на самом высоком шпиле-маяке и скажу, что ощущение это одно из наиболее жутких и восхитительных в моей жизни. Панорама, оттуда открывающаяся, грандиозна!

Весь Дворец с такой огромной выси смотрится красивым точным макетиком. Деревья, в удивительном воздухе Скорпионки, придающем прекрасные чистые оттенки краскам, кажутся изумительными полосками необычайной зелени. Реки, ясно-голубые по эту сторону силовой ограды, переходят в более красноватые оттенки за ней. Поскольку тут они несут в себе очищенную по составу воду, а далее – возвращаются к составу местному, не совсем приемлемому для гуманоидов и многих других рас.