Гримниры (ЛП)

— Все нормально, — сказала я. — Это она подгадила мне, не ты. Возможно, ты стыдишься, что обратил ее, но мы все делаем глупости, когда влюбляемся.

— Ты становишься все более интересной, Кора Джеймисон, — сказал он. Его взгляд опустился на мою руку. — Что случилось с твоей рукой? И какую глупость совершила во имя любви?

Влюбилась в жнеца. Нет, не влюбилась. Я никогда не любила Эхо. Я просто хотела его.

— Мы не меня обсуждаем, — я прошла мимо него. Рука пульсировала. На кухне, где Рейн убирала остатки завтрака, меня встретил соблазнительный запах свежесваренного кофе. На плите стояли несколько кастрюль, прикрытых крышками.

— Мне нужен кофе, — пробормотала я и потянулась за кружкой. — И обезболивающее.

— Ибупрофен?

— Две таблетки.

Она потянулась к шкафчику над холодильником и достала из него пластиковый контейнер со всевозможными лекарствами, которые выпускались без рецепта.

— Папа ими долго не пользовался, надеюсь, здесь найдется что-нибудь не вышедшее из срока годности, — она нашла ибупрофен и проверила даты, прежде чем дать мне две таблетки.

Я забросила их в рот и запила несладким кофе.

— Агрх, горько.

— Сливки в холодильнике. Торина нет, поэтому завтрак делала я, — она указала на плиту. — Никаких язвительных комментариев, если бекон неровно поджарился.

Я наигранно ухмыльнулась, достала сливки со вкусом лесного ореха и немного добавила себе в кофе. Рейн, по-настоящему, лажала на кухне. В основном, в их доме готовил папа. По крайней мере, так было раньше. Меня научила готовить мама, которая могла составить конкуренцию Рейчел Рей, только в отличие от нее, мамина еда была более здоровой и органической.

— Где же Мистер Идеальный Сент-Джеймс? — спросила я.

Рейн мечтательно улыбнулась.

— Они уехали с командой в Джелд-Вен. У них там днем игра.

— Идеальный? — выкрикнул Эндрис из гостиной. — Он дотошный, высокомерный всезнайка. Поживи с ним сто лет, и ты меня поймешь.

— Ты просто завидуешь, — выкрикнула в ответ Рейн.

Эндрис рассмеялся.

— Ни за что не хочу быть таким, как он. Приехали.

Я выглянула в окно, но не увидела машину. Однако я почувствовала, как в комнату ворвался теплый воздух, и поняла, что они использовали портал. Когда в понедельник Торин появился у шкафчиков, я чувствовала ту же волну теплого воздуха.

Рейн побежала в гостиную, и я последовала за ней.

В комнату медленно вошли родители Рейн, за их спинами сворачивался портал. Отец рукой обхватил ее мать за плечо.

— Папочка, — сказала Рейн, подбежала к нему и обняла. — Уверен, что тебе можно ходить?

— Пока во мне еще есть силы, — он поцеловал ее в висок, увидел меня и улыбнулся. Точнее, попытался. Он выглядел ужасно, прямо как его призрак, который я видела в кафетерии.

— Рада, что вы вернулись, мистер К., - сказала я.

Он посмотрел на мою руку.

— Спасибо. Что у тебя с рукой?

Он не мог прямо стоять на ногах, и все же беспокоился за меня. В этом весь Тристан Купер, милейший человек, которого я когда-либо знала. Было легко понять, почему мама Рейн променяла свое будущее с Норнами на него.

— Всего лишь порез. Его зашили в больнице.

— Иди сюда, милая, — он обнял меня и поцеловал в висок.

— Я рад, что ты вернулась, — повторил он.

Значит, он знал о том, что я лежала в больнице. Что еще ему было известно?

— Спасибо.

— Позвольте мне, сэр, — сказал Эндрис и посмотрел на Рейн и на ее маму. — Леди, прошу нас извинить, — он поднял мистера К. на руки, словно тот ничего не весил.

— Тебе ведь это нравится, так? — спросил мистер К., когда Эндрис понес его в комнату.

— Еще бы, сэр, — в его голосе слышалась улыбка.

— Не обращай на этих двоих внимания, — сказала мама Рейн, обнимая меня. — Они всегда из-за чего-нибудь спорят, — она наклонилась и обняла мое лицо. — Ох, милая. Мне так жаль, что мой народ заставил тебя через столько пройти. Валькириям и Смертным всегда лучше держаться подальше друг от друга. Иначе кто-нибудь пострадает.

— Но вы же вышли замуж на мистера К., - напомнила я.

Она рассмеялась.

— Да, вышла и сделала бы это еще раз, не задумываясь, — прошептала она. — Любовь знает, что хорошо, а что плохо, — в ее глазах появилась грусть. — Поговорим позже. Я отвечу на любые твои вопросы. А сейчас нужно спасать Эндриса, пока Тристан не вцепился ему в волосы. Эндрис бывает очень заносчивым, а Тристан сейчас может и не выдержать, — она погладила меня по щеке и ушла.

— Предупреждаю, ты не представляешь, сколько всего она может рассказать, — сказала Рейн по дороге на кухню.

— Я понимаю, Совет не разрешил ей вернуться?

— Нет.

— Даже несмотря на то, что ты вел-не помню-как там-дальше?

Она засмеялась.

— Вёльва, или просто скажи, провидица, — она развернулась и пошла спиной назад. — Или пророчица.

— Тебе это нравится.

Она кивнула.

— О, да. Ко мне начали приходить видения, — она достала из шкафчика три тарелки и разложила яичницу. — Будешь?

— Конечно, — я держала тарелки, пока она раскладывала яичницу, бекон и блинчики. — Мне без блинов.

— Уверена? Я пекла по папиному фирменному рецепту.

— Ключевое слово здесь «папин».

Она поморщила нос.

— Ты ведь скажешь мне, если твое видение будет про меня? — спросила я.

Она подумала над этим и состроила мину.

— Не знаю. Я как-то не думала об этом. То есть, тебе хотелось бы знать, если с тобой случится что-нибудь плохое?

— Конечно. Тогда я сделаю все возможное, чтобы этого не случилось. Разве ты бы так не поступила?

— Да, но, к сожалению, я не могу видеть свое будущее.

— Отстой, — я помогла ей с подносом и принялась за свой завтрак, пока она относила еду родителям. Эндрис в развалку зашел на кухню, налил себе кофе и начал наблюдать за мной. Я решила не обращать на него внимания.

— Значит, ты и Эхо?

Моя рука замерла, не успев поднести вилку ко рту. Выдохнув, я откусила немного яичницы. Если он будет поливать Эхо грязью, я так надеру ему зад, что он неделю ходить не сможет.

— Вы, Смертные, знаете, что выбирать, да?

И много он видел Смертных в отношениях с Валькириями или Гримнирами? Не то, чтобы у меня было что-то серьезное с Эхо или что-то в этом роде.

— Мы ненавидим друг друга. Знаешь почему? — спросил Эндрис.

— Ты влюбился в него, а он не ответил на твои чувства?

Он подавился кофе.

— Это он тебе сказал?

Я улыбнулась. Его изменившийся тон подсказал, что я попала в точку.

— Нет, обоснованное предположение.

— Ты ошибаешься. Я никогда в него не влюблялся. Он ненавидит римлян.

Римляне уничтожили друидов, его народ. Я внимательно посмотрела на Эндриса.

— Ты из древнего Рима?

— И горжусь этим, что жутко бесит твоего Гримнира, — сказал Эндрис. — Не знаю, почему. У него много секретов, он одиночка и настоящий засранец большую часть времени. Другие Гримниры четкие. Понимаешь, наши дороги пересекаются, и мы вместе зависаем, обмениваемся мнениями, можем переспать друг с другом. Но не Эхо. Некоторые Гримниры преклоняются перед ним, в то время как остальные его на дух не переносят.

Друиды. Впрочем, неважно.

— О нем ходят безумные истории. Я на них не ведусь. Может, ты поможешь прояснить мне кое-что. Ну, знаешь, поспрашиваешь у него.

Я встала, поставила тарелку в раковину и развернулась.

— Эндрис, — сказала я, приближаясь к нему, вынуждая тем самым отклониться назад. — Я не против быть твоим помощником, когда тебе захочется закадрить какого-нибудь парня или девушку, — вцепившись в столешницу, я прижала его так, что мое лицо было лишь в нескольких сантиметров от его. — Но не смей больше при мне упоминать Эхо, понял?

— Ты секси, когда злишься, — его взгляд опустился на мой вырез. — Эти детки настоящие? Такие дерзкие.

Я залепила ладонью ему по лбу, взяла свой кофе и направилась к лестнице. Эндрис, спрятав руки в передние карманы и ссутулившись, пошел за мной.