Мир После (СИ)

— Пожалуй, я помогу вам, — Габриэль поправил своё одеяние, которое неожиданно звякнуло металлом, — Давно не разминался.

— Ой ли? — лениво оспорил Трой, даже не глянув на пастора, — Буквально пару дней назад, насколько я помню.

— Женщины, — протянул Габриэль, пожав плечами, — Разве с ними разомнёшься?

— Ещё как. Могу как-нибудь продемонстрировать, — не скрывая сарказма в голосе, заметил Трой, а меня начало потряхивать от злости.

О чём они говорят? Разве можно вообще говорить о тех событиях в… таком ключе?..

— Ты — неисправимый грешник, — качнул головой пастор, глядя на метиса, словно любящий пастух на паршивую овцу, — Удивляюсь, что препарат до сих пор тебе помогает…

— Расходимся по машинам, — резко скомандовал Трой, отворачиваясь от блондина и совершенно игнорируя последние его слова, — Покахотнас, — да чтоб его… поворачиваюсь к нему в ожидании указаний, — Ко мне.

— Ты ведь в курсе, что я — не собака? — холодно уточнила у него.

В ожидании ответа «нет» у меня уже чесалась рука…

— Конечно в курсе, — хмыкнул тот, — иначе ты бы уже была съедена.

Я прикрыла глаза, пережидая приступ гнева, и последовала за ним. Удивительно, как резко он менял моё мнение о себе: за сегодняшнее утро не было ни секунды, когда бы я не хотела его ударить — хотя ещё вчера думала о том, что хочу быть подле него.

В кабине грузовика стало до странного неловко — словно я была в чём-то виновата перед метисом, но сама не понимала в чём. Должно быть, так просыпалась моя совесть. Вот только… в чём меня можно было уличить? В свободных отношениях с взрослым мужчиной, которые я утаила от своего нового командира, притворившись представительницей сексуальных меньшинств?..

— Что с тобой сегодня, Покахонтас? Не выспалась? — криво улыбнувшись, спросил Трой, выезжая за стены базы.

— Как-то этой ночью было не до сна, — отвернувшись к окну, заметила я.

— Не дерзи, — миролюбиво осёк метис, — Я редко позволяю себе такую роскошь, как алкоголь.

— Да, намного чаще ты позволяешь себе наркоту под видом лекарства от скверны, — тихо ответила я.

Ответа не последовало. Я даже удивилась — Трой никогда не оставлял мои колкости без ответа. Он вообще предпочитал сам ставить точку в разговоре.

Я повернула к нему голову и застыла, задержав дыхание: метис вёл грузовик молча, но руки на руле побелели от напряжения, а на лице вверх-вниз ходили желваки.

— Ты же понимаешь, что не можешь с этим поспорить… — осторожно начала я, но была перебита резким:

— Закрой свой рот, — Трой метнул на меня взбешённый взгляд и мне пришлось признаться самой себе — я была напугана; тем временем метис, не уделяя дороге и секунды внимания, продолжал прожигать меня взглядом, а затем негромко, так, словно нас кто-то мог подслушать, сказал, — я прощаю тебе многое, Покахонтас. Слишком многое. Не заставляй меня жалеть о своём великодушии.

Великодушии? Он сейчас всерьёз?..

— Я не скажу больше ни слова, — равнодушно отозвалась я, отворачиваясь от него, а сама едва удержала себя от желания высказать ему всё, что думаю по этому поводу.

Несколько минут мы ехали в абсолютном молчании.

— Твоя забота трогает, — оскалился Трой, когда я уже думать забыла об этом разговоре.

— Моя… забота? — я вновь перевела взгляд на него.

— Как иначе мне понимать твои слова? — он склонил голову набок, взглянув на меня.

— Как констатацию факта, — ответила я, удивляясь, как его так быстро отпустило.

— Ну, да, — хмыкнул метис и вновь уделил внимание дороге, — Чтобы ты была спокойна, скажу, что принимаю лекарство раз в день — и только ради того, чтобы остаться собой.

— Мне это не интересно, — отрезала я, прикрывая глаза.

Я ведь уже сказала, что больше не скажу по этому поводу ни слова. Зачем продолжать разговор?

— Как скажешь, Покахонтас, — протянул Трой, и в его голосе мне почудилось что-то вроде усталости.

Но повернуть голову, чтобы увидеть выражение его лица, я себе не позволила. Итак, слишком часто нарываюсь — это даже я сама понимаю…

Несколько часов мы ехали молча; я даже успела задремать — всё-таки ночь и впрямь была неспокойной, а события, произошедшие со мной за эти несколько дней, грозили окончательно взорвать мой мозг. Так что, когда грузовик остановился, я всё ещё находилась в полудрёме и была не готова к тому, как быстро начнут развиваться события.

Трой кивнул мне на выход, и я выбралась из машины, затем увидела, как свои кабины покидают Вельз и Барб, а подчинённые Троя занимают места водителей грузовиков, перебираясь из хвоста нашей цепи в авангард.

— Готова к первой операции в отряде демонов? — ухмыльнулся метис, проверяя магазины пистолетов на наличие патронов.

— Готова, — сухо ответила, со сна не очень соображая, зачем ему нужно это оружие.

— Барб, разрывные, — Трой перекинул малютке несколько коробок, лежащих в бардачке грузовика.

— Мои любимые! — с радостной улыбкой воскликнула Барб и вставила первую десятку в довольно странную обойму чего-то очень странно-металлического и мало напоминавшего женское оружие.

Скорее, это были мини гранатомёты.

Она из этого стреляет?..

— Вельз, — Трой посмотрел на зеленоволосого, и тот молча перекинул мне два клинка в ножнах.

Удобные. Я сразу оценила и вес, и баланс.

Затем вопросительно посмотрела на Троя.

— Краткий ввод в курс дела, — сказал он, начиная двигаться в сторону деревни, которая располагалась приблизительно в паре километров от того места, где мы находились, — Тени — опаснейшие из напастей, но они не забирают жизни… намеренно.

— Что значит «намеренно»? — спокойно переспросила я, следуя за своим командиром след в след.

— Это значит, что они скорее хотят приблизиться к людям. Но мы, увы, не способны перенести их общество, — не без иронии протянул Трой, перепрыгивая пятиметровый овраг.

Я промолчала. Я вообще редко понимала его с первых слов.

— Что ты знаешь о Тенях? — оценив моё молчание по достоинству, негромко спросил метис, умудряясь передвигаться ещё тише.

— Что они приходят внезапно, что не переносят свет, что от них можно спрятаться, что, если ты не успел спрятаться, то от контакта с ними ты сойдёшь с ума. А дело довершат Грешники, что всегда идут следом за Тенями, — сухо ответила я.

Этой мудрости когда-то меня обучил Дамас. Он рассказал мне о том, что, если я буду быстрой и ловкой, я смогу избежать участи быть застигнутой врасплох этой напастью. А с Грешниками, идущими следом, я могла справиться и сама… если расклад был один на один… или двое против одной. В случае целой толпы я предпочитала бежать.

Свою ладонь я использовала в совсем крайних случаях…

Но этого я не сказала…

Как не сказала о том, что до этого разговора была уверена в отсутствии разума у Теней… Как выяснилось, это было не совсем так…

— Всё верно; тогда ты должна понимать, что сейчас происходит в Восьмёрке, — ответил Трой, затем оглянулся на меня, — Сейчас вся деревня кишит Грешниками, пришедшими на запах людского безумия. И наша задача, среди всего этого смрада отыскать тех, кто остался при своём уме.

— Разве такие бывают? — не без скепсиса спросила я, вспомнив, какими становились люди после встречи с Тенями.

— Бывают, — сухо ответил Трой и ускорил темп.

Я уже в который раз отблагодарила небо за то, что потратила время на базе небездарно: передвигаться на легкоступах было довольно трудно, но терпимо — я ещё не успела к ним привыкнуть, но уже не грозилась потерять равновесие или не допрыгнуть до цели.

Барб позади меня скакала так высоко, что я начинала за неё переживать — деревья в этом пролеске были довольно старые, а ветки — высохшие и колючие. Но, по праве говоря, я всё ещё не могла понять — кого мы собираемся спасать? И главное — зачем?..

Я так и не узнала, что за операцию Трой проводил в Десятке, а после утреннего разговора, так и вовсе усомнилась в своих выводах. Но одно поняла — деревня до сих пор функционирует, а, значит, там живут люди. Выходит, Централи невыгодно избавляться от деревень. И ей невыгодно уничтожать всех выживших за стенами…