Доминион

- Ты не знаешь, как я себя чувствую! - сердито крикнула я, когда слезы быстрее потекли по моим щекам. - Ты не знаешь, каково это! Ты понятия не имеешь, на что это похоже, быть маленькой девочкой, которой отец доверил бремя защиты матери и самой себя. Ты понятия не имеешь, как тяжело было для меня взрослеть и пытаться быть всем, чем ты хотел, чтобы я была. - я видела, как слезы падают из его глаз, но я не остановилась. Он должен был слышать мои мысли. Я продолжила. - Иногда я чувствую себя такой сердитой, а иногда такой грустной и одинокой, но я никогда не могла допустить эти чувства, потому что я должна быть сильной. Я никогда не жаловалась на жизнь, которую ты дал мне, потому что я знала, что это не будет иметь значения. Эта маленькая девочка, которой ты дал пистолет, хотела куклу Барби и платье принцессы.

Я покачала головой и смахнула свои слезы с глаз.

- Это было не то, что должно было произойти, - продолжила я. - Я должна была делать свои ошибки, и ты должен был быть там, чтобы исправить их. Это не должно было моей работой, чтобы исправить твои ошибки итвой выбор. Теперь, я убила… - я чувствовала, что мое горло вдруг пересохло. - Я убила тех людей, папа, и теперь я не могу закрыть глаза ни на секунду, не видя их лиц и их крови. Везде, куда я смотрю, я вижу только кровь.

- Дорогая … Мне очень жаль, - мой отец взял мои руки еще раз. - Я знаю, что сожаление не исправит все это и не даст тебе детство или твою невиновность. Я никогда не хотел причинить боль тебе или твоей маме. Я хотел семью, и мне посчастливилось иметь вас обоих. Я знаю, что никогда не смогу забрать все, что вложил в тебя, но я сделал это, потому что хотел защитить вас обоих.

Когда слезы потекли по его щекам, я знаал, что он говорит правду, и я его поняла.

- Я знаю, что ты хотел защитить нас, но я…

- Я бы сделал это снова и снова, если я мог бы, - прошептал он. - Я сделал бы все по-другому.

- Уже сделанное это то, что не существует. Второй шанс просто еще один шанс, чтобы все испортить, - прошептала я, и он посмотрел на меня с еще более грустным лицом.

Я знала, что он понял, что я имела в виду. Он сказал эти слова мне, когда впервые увидел меня на тренировках, и я испортила и попросила еще один шанс.

- Я знаю, ты хотел защитить нас. Я понимаю, - сказала я, когда сообразила, что он не собирается комментировать свою собственную цитату, сказанную мной. - Могу ли я немного отдохнуть, прежде чем мы уйдем?

Мой отец кивнул и направился к двери. Он остановился, прежде чем выйти и сказал:

- Пожалуйста, прости меня.

Затем он вышел.

Я хотела позвать его и сказать, что я простила его, и что если бы он не попросил меня тренироваться, я не была бы в состоянии спасти маму и Бена, но я этого не сделала. Потому что и он однажды сказал: Прощение надо зарабатывать, а не просить.

Глава 26: Ахиллесова пята.

Гидеон.

“Самая опасная ложь не та, которую они тебе говорят.

Наиболее опасной ложью является та, которую ты говоришь сам себе:

а они являются теми, кто страдают больше всего”.

Мелоди Манфул

- Так, ты провел ночь с Эбигейл? - спросила Валоел, как только я вернулся в свою комнату. Она стояла рядом с моим телескопом.

- Ты шпионила за мной сейчас?

- Позволь мне прояснить ситуацию. Ты остался и утешал ее всю ночь, потому что ты не влюблен в нее? - спросила она самодовольно.

- Я не влюблен в нее! - закричал я, и телескоп загорелся. Я не знаю, почему я веду себя странее, чем когда-либо, но я был уверен, что я не влюблен в Эбигейл.

Я пошел к Ди после моего ухода от Эбигейл сегодня утром, мы вышли и охотились, чтобы я смог выбросить Эбигейл из своей головы, но ничто не помогало вытолкнуть её оттуда.

- Ложь не меняет истины, - философски заявила Валоел.

Я подошел к ней.

- Вал, ты ведь знаешь, что я могу мучить тебя своим сознанием?

- Я знаю, - она сотворила диван, который появился из воздуха, и села. - Я просто продолжаю задаваться вопросом, почему ты ещё этого не сделал.

Я был уверен, что ее гардероб собирается быть следующей вещью, которая появится в моей комнате.

- Я не могу, потому что я не знаю, чего ты боишься, и я никогда не ловил даже взгляд на страх или боль в глазах, - я подошел, чтобы сесть рядом с ней. - Разве ты не чувствуешь?

Я убедился, что мои слова были правдоподобны, так как у меня был секрет, который я не был готов открыть.

А секрет в том, что я никогда не причиню боль Валоел, потому что для меня, она была единственной семьей, так как мои родители боялись меня и не могли даже находиться рядом со мной. Валоел меня раздражала, но она была единственной причиной, почему я приходил домой каждый день, я знал, что мне есть с кем поговорить.

Говорить о том, что я не мог причинить ей боль, потому что не мог охотиться на её ??страх, это была ложь. Валоел была единственным существом, которое, казалось, знало, что такое чувствовать настоящую боль. Боль была даже в том, как она ходила, как говорила и в её улыбке.

Однажды, когда она была маленькой, я пришел домой, и она подлетела ко мне, порхая своими крошечными крылышками. Она так раздражала меня, когда была маленьким ребенком, и когда мой телескоп почти свалился на её голову, я поймал ее, и на секунду мне нравилось держать ее в своих объятиях. Я был рад за один этот момент, пока отец не бросился ко мне и не стал умолять не причинять ей боль.

Я не мог сказать ему, что у меня не было намерения оскорбить мою сестренку или то, что я просто хотел играть с ней, фокус в том, чтобы все думали, что я совсем не могу чувствовать. Фишка была в том, чтобы заставить всех поверить, что я только тот, кого они сделали из меня.

Валоел рассмеялась.

- Я не камень, Гидеон. Только потому, что ты не можешь почувствовать свое сердце не значит, что я не могу чувствовать мое.

- Тогда скажи мне, какой твой самый большой страх? Ты когда-нибудь чувствовала боль?

- Боль, - прошептала Валоел. - Я знаю больше, чем кто-либо другой.

Быстро улыбнувшись, она замаскировала печаль, которая начала обволакивать ее.

- Не кажется, что так.

Валоел встала:

- Я знаю, что ты делаешь. Ты пытаешься отвлечь меня, чтобы я забыла о том, что ты ночевал у Эбигейл. Я знаю, что ты ее любишь. Ты просто должен это признать.

- Только не это.

- Ты влюблен в нее. И ты можешь отрицать все, что хочешь, но это не будет соответствовать действительности.

- Хорошо, я докажу это!

И с треском, я оказался на корточках рядом с автомобилем перед домом Эбигейл.

Невидимый Тристан стоял за Эбигейл и ее родителями.

Здравствуй, Гидеон. Тристан высказал свои мысли в моей голове, когда увидел меня.

Я сделал вид, что не слышал его, когда пытался придумать план, чтобы избавиться от Эбигейл.

Эбигейл говорила:

- Я знаю, что сказала, и я просто хотела извиниться за то, что обвинила тебя.

Ее отец обнял ее.

- Мне очень жаль, принцесса.

- Я знаю, папа, и я не виню тебя. Я рада, что ты заставил меня пройти обучение, потому что если бы ты это не сделал, то я не знаю, что бы произошло, - Эбигейл все еще обнимала отца. Ее голос звучал искренне.

Ее мать вступила в объятия.

- Не забудьте про меня, - сказала она, и все засмеялись.

Тристан улыбнулся счастливой семье. Эбигейл все ещё была покрыта бинтами, и я знал, что она оставила их, чтобы ее родители не подозревали, что она излечилась.

- Я не могу дышать, - прошептала Эбигейл сдавленным голосом. Ее родители смеялись, но не отпустили ее. - Я серьезно, - она кашлянула. На этот раз они отпустили ее и продолжали смеяться.

Мистер Селлс сказал:

- Давайте. Не так долго ехать, прежде чем мы достигнем Санта Розы.

Эбигейл последовала за своей мамой в машину, и как только ее отец отстранился, я последовал за ними.

Я должен был доказать Валоел, что не был влюблен в Эбигейл. Мне было все равно, здесь Тристан или нет. Мне просто нужно убить её, и тогда Валоел от меня отвяжется.